— Вы снова среди нас.
— Да. — Мия сделала реверанс, лорд Дэвид поклонился. Начало неплохое. — Что вы так внимательно рассматриваете?
— Пытаюсь освоиться с конструкцией парового двигателя Ньюкомена. Мне нужно сделать выбор между его двигателем и двигателем Уатта. Оба опробованы, и цены не сильно отличаются. Мне нужно представить Мериону мой выбор и доводы. — Он пожал плечами, словно стряхивая мысли о делах. — Не думаю, что вы пришли послушать о хлопкопрядильной фабрике.
— Милорд, мне это очень интересно. — Мия села на стул напротив него. — Не хотите ли прорепетировать свою речь передо мной? Я очень хороший слушатель.
Он улыбнулся. Мия сделала вид, что не разглядела в его улыбке снисходительности, — и начал объяснять, как будет работать его хлопкопрядильная фабрика. И он действительно упомянул некую ровничную машину. Она вытягивает из карданной машины свободные волокна и скручивает их вместе, чтобы сделать нить достаточно прочной для перехода к следующей стадии процесса.
Пару раз Мия прерывала его, чтобы задать вопросы по существу, и наконец он закончил фразой: «и хлопок готов для ткачества».
— И при всем при том вам еще нужно много сделать, прежде чем он станет ситцем или другой тканью.
— Да, и этот процесс довольно сложен. А теперь, когда Себолд вышел из дела, я решил сменить место строительства фабрики. Этот вопрос еще требует изучения, но я склоняюсь к мысли построить ее в Бирмингеме.
Казалось, лорд Дэвид говорил не столько с Мией, сколько с самим собой.
— Что ж, теперь я понимаю, почему вы проводите так много времени за работой.
Дэвид кивнул, его взгляд уже снова возвращался к разложенным бумагам.
«Но не раньше, чем я получу свою награду», — подумала Мия.
— Мне нужен моцион, а вам нужно на время оторваться от письменного стола, — сказала она. — Мне кажется, вы начали сутулиться и определенно стали щуриться.
Он выпрямился и поднял руку, чтобы потереть глаза, но потом удержался и опустил ее.
— Мне позвонить, чтобы принесли чай, или вы предпочитаете выйти на прогулку?
Лорд Дэвид не ответил, но встал из-за стола.
— Я хотела вас поблагодарить за то, что вы рассказали мне о времени, проведенном вдали от дома.
Мия очень гордилась тем, как тактично подобрала слова для описания его кораблекрушения и рабства. Но хорошее настроение, которое она в нем чувствовала, пропало.
— На эту тему я больше никогда не буду говорить.
«Ну вот, не только его хорошее настроение испарилось, но он на волосок от гнева».
— Лорд Дэвид, но почему вы передумали? Мне казалось, что мы становимся друзьями.
— Приехала ваша горничная, дом снова полон слуг. Наш карантин окончен, жизнь возвращается в нормальное русло.
— И вы больше никогда не будете со мной разговаривать? Я теперь не более чем глупая дамочка, которая не стоит вашего времени?
— Мия, не изображайте меня бессердечным. Просто я больше не мальчик на побегушках при вас.
Обидно было это слышать, но по крайней мере он назвал ее по имени. Значит, он не все забыл.
— Мы оба говорили вещи, о которых разумнее было бы не задумываться слишком долго, — продолжал он, поворачивая нож в ране. — Вы находились и сейчас находитесь в хороших руках, с людьми, которые могут позаботиться о вас лучше, чем я. То, что было здесь между нами, осталось в прошлом.
— Слушая вас, можно подумать, что у нас был страстный роман, а теперь он должен быть окончен.
Мия проглотила ком в горле. Какая глупость, думала она. Ничто не раздражало ее так, как глупые мужчины.
— Мы не были близки, но обществу будет трудно в это поверить, если мы будем продолжать проводить время вместе, делиться рассказами о том, что лучше было бы забыть, и если мы будем казаться друзьями, а не просто добрыми родственниками.
Он снова сел, пошуршал своими бумагами, потом поднял взгляд на Мию. По выражению его лица Мия поняла истинную причину, по которой он пытается от нее отдалиться: он боится, что рассказал ей слишком много. Боится, что позволил ей узнать его чуточку лучше.
— Вы однажды сказали, что никогда не вышли бы за меня замуж, — произнес лорд Дэвид. — А у меня нет никакого желания жениться на вас, да и на любой другой женщине, если уж на то пошло. Поэтому в следующие два дня вам лучше оставить меня в покое, чтобы нас против воли не принудили к этому шагу только потому, что ситуация выглядит компрометирующей.
— Хорошо, если вы настаиваете.
Мия подошла ближе. Она была полна решимости показать ему, что то, что возникло между ними, не так легко оборвать. Она присела на край стола. В этом положении ей было достаточно лишь чуть наклониться вниз и повернуть голову, чтобы коснуться губами его лица.
— Спасибо вам за то, что заботились обо мне, обнимали меня, оставались со мной всю ночь.
Мия легко коснулась губами его щеки. Он сегодня не брился, и ее губы покалывало от прикосновения к его щетине. Ощущение тепла, когда она коснулась его руки, и твердости мускулов было невероятно приятным. Запахи табака, кожи и чернил стали такой же отличительной особенностью Дэвида, как голубые глаза и светлые волосы. Мия закрыла глаза и поняла, что могла бы найти Дэвида Пеннистана среди других людей по одному только аромату. Она спрятала лицо на его шее и почувствовала, как участился его пульс.
— Я хочу, чтобы вы снова меня обняли. Теперь я здорова, и вам не нужно соблюдать такую осторожность.
Дэвид оттолкнул ее от себя так сильно, что она чуть не упала на пол.
— Проклятие, Мия! Вы когда-нибудь думали о том, чтобы стать куртизанкой? У вас есть все, что нужно для этого занятия. Вы красивы, грациозны, талантливы и так же эгоистичны, как лучшие из них. А главное, вы точно знаете, как довести мужчину до такого состояния, чтобы он сломался.
Он рванул ее на себя и стал целовать с такой неистовой страстью, что у нее ослабели колени и она села на стол, чтобы не упасть. Он раздвинул ее ноги и встал между ними, не прерывая атаки на ее губы. Мия лишь едва успела спросить себя, хочет ли она этого. Да, хочет. Ее тело знало, что она хочет этого больше, чем чего бы то ни было.
Больше, чем разумной помолвки.
Больше, чем осмотрительного ухаживания.
Ей хотелось, чтобы он унес ее в мир, где ничто не имеет значения, важно только чувствовать, как Дэвид теряет власть над собой и делит с ней всю страсть, какая только в нем есть. Но какая-то маленькая, едва различимая частичка ее разума сознавала, что это было бы ошибкой. Даже когда Дэвид прижал ее бедра к своим и она почувствовала его возбуждение, даже когда он дразнил се груди через ткань платья, даже когда она сама притянула его к себе, — при всем при этом Мия знала, что это неправильное начало. Все кончится еще до того, как началось, и он возненавидит ее за это. Они пропустили слишком много шагов на этом пути, важных шагов.