Сергеевичем Каменевым. Вацетис и Каменев, оба полковники генерального штаба старой армии, отличились в мировой войне. С. С. Каменев командовал в старой армии 30-м Полтавским полком, Вацетис — одним из латышских батальонов на рижских позициях. Каждый из полковников, оба бесспорно одаренные в области стратегии, как отмечает Троцкий, вовлекли в конфликт между собой окружающих их комиссаров и высших представителей партии. Если за Вацетисом стояли Троцкий, Склянский и другие члены Реввоенсовета, то Каменев обладал полной поддержкой членов Революционного совета Восточного фронта — Лашевича, Смилги и Гусева, находившихся под его явным влиянием. После весенних побед 1919 года эти представители партии торжественно пили со своим командующим на «ты» и писали восторженные рапорты в ЦК, предлагая С. С. Каменева в главнокомандующие. Как сообщает Троцкий, Реввоенсовет Восточного фронта энергично поддерживал Сталин, конечно, не забывший своего позорного удаления из Царицына в предыдущем году, в чем он, не без основания, мог обвинять не только Троцкого, но и Вацетиса.
Среди командующих армиями, подчиненных С. С. Каменеву, были вступившие в 1918 году в партию поручик Л. Гв. Семеновского полка М. Н. Тухачевский, бесспорно самый талантливый из всех командующих армиями, командующий 2-й армией бывший полковник генерального штаба Шорин и лишь позже здесь начал выдвигаться посланный на южный участок Восточного фронта Фрунзе.
Вацетис сумел в значительной степени подчинить своему влиянию в области стратегических вопросов члена Реввоенсовета Аралова, самого Троцкого и в особенности решающую за кулисами личность — Склянского. Ленин тоже предпочитал Вацетиса и, как свидетельствует Троцкий, характеризовал доклады Каменева «более чем остро», в одном случае назвав его стратегические рекомендации «глупыми и местами безграмотными»[203].
Интриги вокруг поста главнокомандующего внезапно кончились тем, что Вацетис был арестован по обвинению в соучастии в заговоре офицеров главного штаба против советской власти. Неосновательность этого обвинения вскоре была доказана и бывшего главнокомандующего поспешили сделать профессором Академии генерального штаба, но весьма вероятно, что этот ход, осуществленный через Дзержинского, был направлен против Троцкого Сталиным и его сторонниками.
Каменев, приняв главное командование, в июле 1919 года начал переброску частей с Восточного фронта на Южный и в силу удобства транспорта и быстроты перевозок сосредоточивал их на восточном фланге Южного фронта в составе группы Шорина. Наступление этой группы в направлении Царицын-Дон было упреждено Деникиным и успеха не имело. Каменев настаивал на продолжении выполнения своего плана, в то время как наступление Деникина на Орел-Курск вызывало все большую и большую тревогу в партийном центре — Москве.
Разумеется Сталин тоже посылал истерические телеграммы о подкреплениях, но никакого плана «разгрома Деникина» отнюдь не вырабатывал.
На заседании 14 сентября 1919 года Политбюро в составе Ленина, Троцкого, Каменева и Крестинского решило поручить Троцкому передать Каменеву директиву взять Курск.
К этому времени Каменев начал сосредоточивать ударную группу к западу от Орла из прибывающих частей с Западного фронта (Юго-Западный фронт под командованием Егорова), а силы, сосредоточенные ранее у Шорина, в том числе 1-й Конный корпус Буденного и 8-ю армию, нацелил во фланг Добровольческой армии — на Воронеж и Касторную. Таким образом сложился «план разгрома Деникина». Троцкий лично участвовал в сосредоточении этих групп на фронте и накануне наступления, когда все было подготовлено, уехал на Петроградский фронт. Сталин, находившийся в штабе Юго-Западного фронта при Егорове, не мог охватить весь этот план, так как знал его подготовку лишь в своем, местном масштабе.
Позже стремление использовать события на фронте, развивавшиеся независимо от Сталина, в интересах внутрипартийной борьбы, привело к грандиозной фальсификации истории.
Еще до неудачи московского наступления генерала Деникина, потерпели полное поражение армии адмирала Колчака. К марту 1920 года армия Деникина перестала существовать и только небольшая ее часть, главным образом состоявшая из добровольческих соединений, закрепилась в Крыму. Внимание Ленина и большинства ЦК снова перенеслось на запад — туда, где, как им казалось, находятся главные силы социализма (в лице германских рабочих) и видны наибольшие перспективы в деле создания европейских советских правительств, без которых они не мыслили еще прочного построения однопартийного коммунистического режима в России.
Глава 17
Война с Польшей и доктрина внесения революции извне
Какие планы подготовлялись Лениным и большинством ЦК в связи с польской войной, как понимались дальнейшие стратегические цели на практике, можно видеть из письма командующего Западным фронтом М. Н. Тухачевского, написанного 18 июля 1920 года в Смоленске в связи со II Конгрессом Коминтерна. В разгар продвижения армий Западного фронта на Варшаву, Тухачевский обратился к председателю Коминтерна Зиновьеву с предложением «… теперь же создать генеральный штаб III коммунистического Интернационала … учитывая неминуемость мировой гражданской войны в ближайшее время»[204].
Не следует забывать, что членом Военного совета Западного фронта был близкий к идеям Троцкого кандидат в тогдашнее «узкое» ЦК Смилга, а сам Троцкий сразу после (цитированного нами) доклада в Москве выехал в начале мая на Западный фронт и, разумеется, обращение Тухачевского не могло не быть согласовано с ним, хотя Троцкий впоследствии, уже в 1921 году, высказывал сожаление, что письмо Тухачевского поторопились опубликовать.
Но кто в июле 1920 года мог предполагать, что через месяц произойдет «Чудо на Висле» … Ведь в конце августа Западный фронт должен был выйти со своими армиями в Польский коридор, т. е. на границу Германии, и Тухачевский имел все основания торопить Зиновьева, когда писал ему по поводу генерального штаба III Интернационала:
«Обстановка не позволяет затягивать этого дела. Мы стоим накануне мировой гражданской войны, руководитель которой со стороны пролетариата будет коммунистический интернационал. Органы Военного управления нелегко подготовить, а поэтому надо теперь же усиленно взяться за их создание»[205].
Идея создания генерального штаба III Интернационала вытекала из доктрины «внесения революции извне», путем вторжения Красной армии в страны, где захват власти коммунистической партией должен был быть осуществлен в первую очередь. В связи с польской войной, явившейся первым большим опытом осуществления этой доктрины, следует остановиться на ее основных положениях, разработанных М. Н. Тухачевским летом 1920 года в специальной работе, так прямо и названной им — «Революция извне»[206].
«В общем захват государственной власти в буржуазной стране — писал Тухачевский — может идти двумя путями: во-первых, путем вооруженного восстания и … — во-вторых, вооруженного действия со стороны пролетарского государства … Оба эти случая имеют одинаковую задачу — спешит прибавить командующий Западным фронтом — произвести социальную революцию, а поэтому должны быть равноценны …»[207].
Тухачевский, подчеркивая равноценность обоих путей захвата государственной власти, по своему положению, конечно, выдвигает вариант вторжения извне (указывая, что в этом случае снимаются громадные трудности подготовки революционного восстания), а