Шафиров грамотно разыграл дипломатическую партию, не раскрывая своих карт, дождался, когда Мехмет-паша первым озвучит условия прекращения войны. Оказалось, что визирь вовсе и не собирался по большому счету отстаивать интересы Швеции. В ходе переговоров вице-канцлер добился со стороны России минимальных уступок: возвратить Османской империи все побережье Азовского моря, разрушить крепость на Днепре Каменный затон и передать ее пушки Турции, вывести войска из Польши и больше не вмешиваться в ее дела, не препятствовать возвращению шведского короля на родину. Для обеспечения гарантий условий выполнения договора в качестве аманатов[78] в Константинополь отправлялись сам Шафиров и сын фельдмаршала Шереметева.
12 июля 1711 года вице-канцлер России и визирь Османской империи подписали договор, в тот же день Петр ратифицировал его. «Итак, тот смертный пир сим кончился». Царь полагал, что сравнительно легко отделался: «Мое счастье в том, что я должен был получить сто палочных ударов, а получил только пятьдесят». Русская армия пустилась в обратный путь, все также страдая от голода и жажды. Истощенные почерневшие солдаты «лежали во множестве по дороге, и никто не мог помочь ближнему, так как у всех было поровну, то есть ничего…». В Прутском походе Петр лишился двадцати семи тысяч солдат, из них в бою погибли только пять тысяч, остальные – небоевые потери. Урок оказался суровым. Огромными жертвами, но царь добился главного – мира с Османской империей, развязал себе руки, чтобы завершить Северную войну.
Как только между Шафировым и Мехмет-пашой начались переговоры, представители Карла XII при ставке визиря известили о них короля, находившегося в Бендерах. Тот немедля вскочил в седло, после бешеной семнадцатичасовой скачки прибыл на Прут в турецкий лагерь, успев застать зрелище, как последние русские полки с развернутыми знаменами под барабанный бой уходили вверх по реке. В бешенстве Карл ворвался в шатер визиря, осыпал его упреками в том, что он заключил мир с Петром без его ведома, выпустил из клещей русскую армию, когда она находилась в полной его власти, следовало только удержать ее в блокаде еще несколько дней, чтобы добиться полной капитуляции царя с возвращением Швеции всех территорий в Прибалтике. Мехмет-паша резонно ответил, что поскольку Османская империя и Швеция не связаны союзным договором, он не обязан соблюдать шведские интересы, является слугою только благословенного султана, который уполномочил его заключить мир с Россией на приемлемых для Турции условиях, что и исполнено. Своим долгом Блистательная Порта считает только обеспечение безопасности короля как гостя в пределах империи и при возвращении домой, что отражено в договоре о мире, который русские не нарушат. Карл не унимался, потребовал у визиря тридцать тысяч воинов ислама, чтобы привести в османский лагерь русского царя на аркане. На что Мехмет-паша съязвил: шведский король уже использовал подобную возможность под Полтавой; если он желает, пусть атакует русских своими людьми, христианин не может командовать правоверными. В ярости Карл выбежал из палатки визиря, кинулся с уговорами к крымскому хану бросить в погоню за русскими татарскую конницу, но тот не осмелился ослушаться визиря.
Прутский мир праздновался в Константинополе шесть дней, возвращение Азова и восстановление полного контроля над акваторией Черного и Азовского морей Османская империя восприняла как большое и нежданное счастье.
Шведский король еще полтора года продолжал интриговать и втягивать Турцию в войну против России, пока султан не счел его пребывание на своей территории слишком обременительным и крайне нежелательным. Бендерский паша «по варварскому обычаю сурово» потребовал от Карла покинуть пределы Османской империи, в театральной форме пригрозил ему отсечением головы в случае неповиновения. Соблюдение условных восточных традиций Карл воспринял буквально, «по своей солдатской голове удалой» оскорбился, «вынул шпагу и сказал, что султанскому указу не слушает и готов… биться, если станут делать ему насилие».
В Бендерах развернулось «потешное» сражение ста шведов против двенадцати тысяч турок. Король, «храбрый и первый в мире солдат», сражался вполне серьезно, положил шестьсот турок, пока не попал в плен, лишившись в бою четырех пальцев, части уха и кончика носа. Высланный из Османской империи, Карл через Венгрию, Австрию и Германию прибыл в восточную Померанию, захват которой Россия, Дания и Саксония начали в 1712 году. Позже Петр привлек на свою сторону набиравшую силу Пруссию и курфюршество Ганновер, соблазнив их территориальными приобретениями.
Материальные и людские ресурсы Швеции находились на грани истощения. Царю казалось достаточным нанести ей решающий мощный удар, чтобы принудить Карла к миру. Война за испанское наследство подходила к концу. Решив свои проблемы, главные европейские державы могли вмешаться в конфликт между Швецией и Северным союзом, помочь Карлу избежать полного поражения, свести на нет многолетние усилия и достигнутые успехи России. Следовало спешить, как можно скорее поставить Карла в такое положение, при котором мир с условием сохранения исторических границ Швеции будет казаться ему даром небес. Однако, союзники действовали в Померании не слишком удачно из-за противоречий, тактических разногласий, ревности к славе, подозрительности в измене общим интересам. Война затягивалась…
Паузы на полях сражений Петр использовал для поправки здоровья. По пути на лечебные воды Карлсбада[79] он посетил в Виттенберге дом Мартина Лютера, именем которого названо одно из направлений протестантизма – лютеранство. На стене комнаты, где знаменитый реформатор церкви трудился над переводом Библии на немецкий язык, царю показали чернильные пятна и поведали историю их происхождения: перед сидевшим за письменным столом Лютером внезапно предстал сам дьявол! Богослов не растерялся и запустил в исчадие ада чернильницей. Петр внимательно рассмотрел пятна, послюнявив палец, потер их и объявил, что «чернила новые, и совершенно сие неправда». Царь весьма скептически относился ко всем чудесам и необыкновенным явлениям, считал их выдумкой, ловким манипулированием с вполне определенными целями влияния на сознание верующих людей, зачастую с корыстными целями. Широко известна легенда о мироточении икон, когда после поражения под Нарвой Петр приказал переплавить церковные колокола на пушки. Православные заволновались. Одну из таких икон царь приказал доставить ему и наблюдал за ней в течение нескольких дней, пока слезы на глазах святого лика не высохли. После этого он объявил всем священникам, что если не перестанут баламутить народ, то мироточить кровью будут их спины под кнутом. Массовые «чудеса» тут же прекратились…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});