не могла думать и машинально выдала Раисе требуемую сумму. Вере было просто не до этих жалких крошек. В ее голове складывалась ужасная картина: Полина знает правду, все знают правду, значит, скоро все рухнет! О чем она и сообщила мужу, а потом заявила, что с нее хватит, она улетает. И дальше пусть он разбирается сам, без нее!
– А Михаил решил остаться, чтобы добраться до тайника?
– У него на руках было уже девятнадцать фрагментов. Не хватало лишь одного-единственного – двадцатого. Вероятно, это был очень важный фрагмент, который припасен напоследок и без которого было бы затруднительно вести поиски. Но у Михаила горело под ногами. Он понимал, что раз правда выплыла наружу, то скоро всему конец. Надо было действовать.
– Ну а я тут при чем? – усмехнулся Павел Степанович.
– Вы давно понимали: время уже поджимает, ваши конкуренты в погоне за кладом не сегодня, так завтра примутся действовать. Даже если бы не случилось разоблачения, они все равно предприняли бы ряд активных действий. Дело в том, что законная наследница состояния – Полина – стала уже совсем взрослой. И вот-вот должно было произойти событие, которое бы сделало ее разом одной из богатейших невест страны. Но вы успели хорошо изучить характеры опекунов девочки, чтобы понимать: по доброй воле они не отдадут ей и ломаного гроша.
– Родители не любили Полину, девочка была и оставалась им чужой. Но я-то тут при чем?
– Любовь приемных родителей к Полине и впрямь не играет никакой роли. Плевать вам было и на них, и на Полину, вас интересовали лишь сокровища, которые вы намеревались заграбастать себе. И ради обладания этими деньгами и золотом вы были готовы пойти на все, буквально на все. Вплоть до убийства!
Павел Степанович хмыкнул.
– Новое дело! И кого же я убил, по-вашему?
– Сначала вы пробрались в дом к Михаилу и зарезали его. Вы ожидали, что план с подробными указаниями, как найти тайник, окажется у него дома. Ведь вы через своего осведомителя из банка, которым успели давным-давно обзавестись, точно знали, что Михаил в тот день опустошил банковскую ячейку, забрав из нее конверт с присланными Полине девятнадцатью фрагментами плана. И вы жаждали завладеть ими. Но вам не повезло. Вы чуть-чуть опоздали. Самую малость, но этого хватило, чтобы заветный желтый конверт перекочевал снова уже в другие руки.
– Чьи же?
– Что вы спрашиваете? Вы прекрасно знали, что Михаил отправил план своей сестре. Больше он никому не мог доверять. Он рассчитывал, что раз сам не может поехать в Лесной Бор, то его сестра сможет провернуть это дельце. Михаил был весьма высокого мнения об уме своей сестры и надеялся, что даже без последнего фрагмента она как-нибудь сообразит, где искать сокровище. А найдя тайник, опустошит его и затем поделится с братом полученным богатством.
– А почему же сам Михаил не мог поехать в Лесной Бор? К чему ему было доверяться какому-то случайному посыльному, ставя под угрозу всю операцию?
– Он опасался, что тем самым выдаст их с сестрой план. У страха глаза велики. А Михаил был крайне напуган. Дело в том, что все эти годы Михаил наивно полагал, что приемная дочь ничего не знает, не ведает и живет жизнью, которую они для нее определили. Каково же было его изумление, возмущение, гнев, а потом и ужас и даже отчаяние, когда он узнал, что Полина давно знает, что никакая она не Полина. Помнит свое настоящее имя и сумела разыскать свою настоящую семью. И более того, семья эта приняла и признала девочку. И стало быть, вскоре это станет известно всем, кого это интересует.
– Так и кого же это интересовало?
– В первую очередь это могло заинтересовать самого Леонарда – родного отца Полины.
– Леонард давно мертв!
– Я бы не стал так поспешно говорить. Да, по документам Леонард мертв, но мы знаем, что и вы сами тоже долгие годы числились среди погибших. И все же вы живей многих живых. Этакий бодрячок и огурчик.
– Заткнитесь, – устало произнес Павел Степанович. – Леонард мертв. Это всем хорошо известный факт.
– И все же предположим, что он жив. И даже собирался лично засвидетельствовать своей взрослой доченьке свою любовь и дать ей помимо отцовского благословения еще и неслабую материальную поддержку. Возможен вариант, когда правда о происхождении Полины выплывет наружу?
– Весьма возможен.
– И что же предпримет такой человек, каким является Леонард, если узнает, что его родного ребенка давно утопили? А его роль играет абсолютно посторонняя девочка, на которую тратятся все ресурсы? Что сделал бы Леонард с человеком, которого заподозрил бы во лжи? А?
Павел Степанович, к которому и был обращен этот вопрос, в ответ лишь пожал плечами:
– Такого человека ждала бы медленная и мучительная смерть. Лжи и предательства Леонард никому не прощал.
– Даже своим родственникам?
– И им бы это с рук не сошло.
– То есть Михаил мог запаниковать, узнай он, что дядя вернулся, чтобы лично познакомиться со своей дочуркой, которая, увы, совсем ему и не дочурка.
– Мог? Он должен был запаниковать!
– Конечно, будь у Михаила с Полиной хорошие отношения, он бы еще мог попытаться упросить девочку промолчать, сыграть свою роль и дальше. У Полины бы все получилось. Но, увы, Полина не стала бы подыгрывать своим приемным родителям, потому что была глубоко обижена на них.
– С чего бы это? Они ее никогда не обижали. Да, им было на девчонку плевать, но она и была им никто! Если Полина знала правду о своем происхождении, то она должна была понимать и эти очевидные вещи.
– Не все меряется разумом, особенно когда дело касается юной особы женского пола. Одним словом, Михаил решил не связываться с Полиной, а попытаться поймать свой шанс в другом месте. Он забрал из банковского хранилища конверт с обрывками плана, который уже давно был соединен в почти целый пазл. В нем не хватало одного-единственного фрагмента, но отчаянные времена требовали таких же отчаянных мер. Итак, заветный конверт отправился в Лесной Бор. И туда следом за ним ринулся и наш добряк Павел Степанович. Он понимал, что в таком деле Михаил не может рассчитывать ни на кого, кроме своей сестры. И явился к ней как раз в ту минуту, когда Тамара изучала полученный ею с курьером план. Павлу Степановичу, убившему Михаила и рванувшему в Лесной Бор, даже удалось опередить Зябликова, который еще сделал крюк, чтобы пообщаться с Полиной. За это время Павел Степанович уже приехал к директрисе и остался у