- В Старом Городе. В последние месяцы мне приходилось там бывать довольно часто.
- Ну, Старый Город - это еще очень хорошо. Оттуда, по крайней мере, видна Столица, - Гвиэнт прошла мимо Кэноэ и уселась на диванчик для посетителей, опершись на высокий подлокотник и закинув ногу на ногу. - А вам приходилось слышать про такой город Тлуабаси, занюханный окружной центр в 27-й провинции?
- Только слышать, - Кэноэ завозился, принимая более расслабленную позу. - Знаю, что такой город есть, больше ничего.
- Лучше б и мне о нем ничего не слышать и не видеть, - Гвиэнт подперла кулачком подбородок, в глазах ее появились боль и тоска. - Серый город... Серые заводы, серые дома, серое небо. И серые люди. Людей много, слишком много - больше, чем нужно для заводов. Поэтому о людях никто не заботится. Им можно платить совсем мало или вовсе не платить... За воротами все равно хватит желающих на любое место...
Своего отца я не помню. Мать работала на швейной фабрике. Она ела пилюли счастья - горстями, потому что никакого другого счастья у нее неоткуда было взяться... Когда мне исполнилось тринадцать, отчим попытался изнасиловать меня. Я убежала из дому... Что же, свою девственность я потеряла не в тринадцать лет, а в тринадцать и два месяца. В четырнадцать я залетела. Аборт мне делал какой-то коновал... Теперь, скорее всего, у меня никогда не будет собственных детей...
Парень может выжить на улице, девчонке труднее... Я видела, как мои сверстницы идут по рукам, садятся на пилюли... и пропадают бесследно, словно их никогда и не было. Я стала подругой главаря самой крутой подростковой банды в районе. Мы воровали, грабили, дрались с такими же бандами, только не торговали пилюлями... У него тоже были к ним свои счеты, в этом мы сошлись. Мусорам мы платили дань, и они нас не трогали... если, конечно, никто не зарывался. Так я прожила почти два года, и это были не самые плохие годы...
Потом была облава. Моего парня и еще нескольких убили - они попытались оказать сопротивление. Всем остальным дали по две дюжины лет каторги... После суда к нам пришел какой-то неприметный человечек и сделал предложение, от которого трудно было отказаться... Терять нам было совершенно нечего.
Нас отвезли в какую-то школу... До сих пор не знаю, где она находилась... и знать не хочу... Полтора года муштровки... Нас учили выслеживать, действовать малыми группами, драться... и, конечно, убивать - всеми возможными способами, оружием и голыми руками. Было очень тяжело, нас не щадили. Кто не выдерживал, исчезал. Тех, кто получал увечья на тренировках, увозили, и они не возвращались. Из семидесяти двух человек после экзаменов осталось шестнадцать, из них двое девушек - я и еще одна. Из нас сделали высококачественное пушечное мясо - умелое и совершенно бесстрашное, ведь смерть постоянно ходила рядом с нами, и мы отучились ее бояться...
Но мне к тому времени было почти восемнадцать, мордочка была то что надо, и в голове еще что-то осталось... Меня послали в новую школу. Там тоже было чудовищно трудно, но по-другому. Тогда я едва умела читать и писать, а чтобы умножить два на два, брала калькулятор. Я постоянно лезла в драку - иначе нельзя; чтобы выжить на дне, надо бить первым. Меня учили всему: от простейшей грамоты и умения вести себя за столом - до спецкурсов по истории искусства, риторике, психологии, этикету... Я прошла это за три года. И, конечно, нас учили искусству обольщения, соблазнения, владения собственным телом... Я была очень хорошей ученицей. Мне дали нашивки младшего офицера второго ранга, теперь у меня первый...
Так что я не могу казаться хуже, я и есть такая, какой вы меня видите. Я прошла все круги тьмы и везде выжила. Какой ценой - вам лучше не знать, ваше высочество. Я - это только маска, видимость. Внутри меня нет ничего, кроме грязи и мерзости!
- Это не так! Не клевещите на себя! - Кэноэ соскочил со стола и присел рядом с Гвиэнт, взяв ее за руку. - Вы прошли сквозь тьму и пламя, но не сломались! Вы сохранили себя как личность! Вы сильная, цельная, в вас есть внутренний стержень, я вижу!
- Не тешьте себя иллюзиями, ваше высочество, - Гвиэнт забрала свою руку из его ладони и отвернулась. - Я четыре с лишним года работаю оперативником спецотдела Космофлота. И вы думаете, там меньше грязи?! Нет! Это немного другая грязь, но она такая же черная, вонючая и липкая! И от нее невозможно отмыться до конца!
- Гвен, а правда ли, что у тебя было задание соблазнить меня? - повинуясь какому-то наитию, вдруг спросил Кэноэ.
- Официально - нет, - Гвиэнт посмотрела на него исподлобья. - Но неофициально мне дали понять, что это будет только приветствоваться.
- И ты...?
- Нет. Уэрман прав: любыми эмоциями можно управлять. Мы заканчивали разные заведения, но наши учителя, так сказать, прошли одну школу. Большинство мужчин, и вы тоже, ваше высочество, привыкли играть активную роль, быть охотником, а не добычей. И когда мужчины становятся сами объектами настойчивой сексуальной агрессии, они теряются, инстинктивно пытаются отстраниться. Я вижу, вас ко мне влечет, но по-настоящему вам нравятся хорошие тихие девочки, особенно, с какой-нибудь тайной. Вот на Раэнке, например, вы запали, верно?
- Есть немножко, - признался Кэноэ. - Но почему ты стала саботировать свое задание?
- Потому что вы с Кээрт по-настоящему любите друг друга. Потому что рядом с вами я начинаю чувствовать себя другим человеком, более чистым, лучшим, чем я есть. Потому что вы хотите меня видеть именно такой. Потому, что... Я всегда буду верной вам, ваше высочество! Вам и блистательной Кээрт! И никогда не предам вас!
- А что тогда заставило тебя... э-э-э... с Уэрманом...?
- Трахаться? Просто мы с Хургаадом решили, что он позволяет себе слишком много вольностей по отношению к вашей супруге и проявляет слишком явные намерения. Хургаад вообще собирался устроить ему небольшой несчастный случай, но я отговорила его. Зачем вам тут какие-то инциденты? Я воспользовалась своим оружием, и уверяю вас, теперь у него нет ни времени, ни желания флиртовать с вашей Кээрт.
- Вы сотрудничаете с Хургаадом? - слегка удивился Кэноэ.
- Да, а что тут странного? Наши ведомства соперничают, но мы выполняем здесь одно и то же дело... Хургаад - хороший парнишка, честный, смелый, решительный. Только прямолинейный и... немного наивный, что ли? Но вы можете полностью на него положиться. Прямо жаль, что у него уже есть невеста. Я хотела бы когда-нибудь иметь такого... спутника жизни.
- А о чем ты еще мечтаешь, Гвен? - спросил Кэноэ.
- Я не умею мечтать. Разучилась, - вздохнула Гвиэнт. - У меня все желания такие... очень приземленные. Я, например, очень хочу побыстрее стать старшим офицером.
- Почему?
- Понимаете, между младшим-один и старшим-три настоящая пропасть. Рубеж. Младший офицер в нашей службе - это пешка, расходный материал. Его посылают куда угодно, и ты должна идти и делать, как бы противно тебе это ни было. А у старшего офицера совсем другие задания, там нужно работать головой, а не только... тем, что у тебя под юбкой. Ну, а старший-два уже может не идти сам, а посылать других.
- А ты бы с этим справилась?
- Наверное, - Гвиэнт пожала плечами. - Я прошла уже столько операций, что знаю, как надо делать, а как, наоборот, нельзя, чтобы не потерять агентов. Я ведь одна из лучших, иначе я бы сюда не попала... Но до этого еще долго - годы и годы. У нас не слишком быстрое продвижение в чине.
- Тогда желаю удачи, Гвен! Я верю, ты справишься! И... - Кэноэ немного смущенно улыбнулся. - Спасибо, что отвадила от Кээрт Уэрмана.
- Это было просто, - Гвиэнт слабо усмехнулась. - Ловушка для дураков.
- А бывает ловушка и для умных?
- Конечно. Это когда умные думают, что они все спланировали, все предусмотрели, а тут - хлоп, и случается что-то неожиданное. И тогда все летит кувырком.
- И как же избежать такой ловушки?
- Как? - Гвиэнт задумалась. - Наверное, меньше полагаться на заранее составленные планы. Учиться импровизировать, действовать по обстановке.