Юникорн-Лейн пролегала прямо, как стрела, за исключением того места, где, подходя к стенам храма, она осторожно огибала синагогу. Мезузы, свитки Торы с иудейскими религиозными законами, написанные квалифицированным писцом и защищенные оловянными футлярами, висели по периметру стены храма. Сама стена была украшена таким количеством ангельских имен, магических квадратов и священных слов, что казалось, будто ее превратили в огромную энциклопедию оберегов.
Четыре голема патрулировали территорию: ростом шесть футов, они были красные, как Джорджийская глина. Это были не бесформенные чудовища, появившиеся в первые дни после Большого Сдвига; эти парни были сделаны искусным скульптором и оживлены адептом магии. У каждого был мускулистый торс гуманоида мужского пола, увенчанный большой бородатой головой. В талии туловище плавно переходило в коренастое тело животного, напоминающее барана и снабженное четырьмя мощными ногами с копытцами. Големы расхаживали взад и вперед, держа в руках длинные стальные копья и глядя на мир глазами, светящимися слабым водянисто-розовым светом. Они не обращали на меня никакого внимания. А если бы и напали, их было бы нетрудно убить. Каждый был оживлен одним словом — «эмет», истина — слово, вырезанное на их лбах. Сотрите первую букву, и «эмет» превратится в «мет». Смерть. Конец голему. Судя по их медленной походке, я могла бы проскользнуть внутрь, стянуть письмена и удрать оттуда, прежде чем они успеют поднять свои большие копья.
У каждого были частные методы манипулирования магией. Ведьмы варили травяные зелья, Племя управляло вампирами, а раввины создавали письмена. Самый верный способ обезоружить еврейского мага — отобрать у него перо.
Когда я подошла ближе, из храма вышла женщина и спустилась вниз по лестнице. Я привязала поводья Мэриголд к перилам, приваренным к забору, и побежала вверх по лестнице.
Женщина была невысокой и довольно упитанной:
— Я раввин Мелисса Сноудолл.
— Кейт Дэниелс. Это мой пудель.
— Насколько я понимаю, у вас назначена встреча с раввином Кранцем. Я отведу вас к нему, но боюсь, что пуделю придется подождать снаружи.
Боевой пудель выразил сомнение в том, что ему стоит оставаться ждать здесь, а цепь ему понравилась еще меньше, но после того, как я рыкнула на него, он решил, что в его интересах вести себя благоразумно.
Раввин подняла руку и шагнула вперед. Бледное сияние сжало ее пальцы и потекло вниз водопадом света, после чего защитное заклинание спало чтобы пропустить меня.
— Следуйте за мной, пожалуйста.
Она провела меня внутрь. Мы прошли мимо открытых дверей святилища. Огромные арочные окна проливали дневной свет на ряды белых скамей с темно-красными подушками. Умиротворяюще светлые стены поднимались высоко к сводчатому потолку, украшенному золотым орнаментом. На восточной стене, перед скамьями, бледные колдолампы освещали возвышение со священной аркой, в которой хранился золотой футляр со свитками Торы.
Контраст с унылым внешним миром был настолько разительным, что мне захотелось сесть на ближайшую подушку, закрыть глаза и просто посидеть какое-то время. Вместо этого я последовала за раввином Мелиссой по коридору к узкой лестнице, ведущей в маленькую комнату. Квадратная ванна занимала дальний конец комнаты. Миква, место, куда ортодоксальные евреи приходят, чтобы очиститься.
Раввин подошла к правой стене, положила на нее руку и что-то пробормотал. Часть стены скользнула в сторону, открывая уходящий вдаль проход. Бледно-голубые колдолампы освещали каменные стены.
— Ну вот, — сказала она, — почти пришли. Просто держитесь прямо.
Я шагнула внутрь. Стена сразу закрылась за мной. Другого пути, кроме как идти вперед, все равно нет.
Коридор привел меня в пустой круглый кабинет. Я пересекла его и прошла дальше. Впереди ждал еще один зал, на этот раз в нем находился тяжелый каменный стол, возле которого стояли двое мужчин. Первому на вид было слегка за сорок, он был высокий, худой, с вытянутым лицом, короткой бородкой и залысинами, с умными глазами за проволочными очками. Второй был старше лет на десять, тяжелее фунтов на семьдесят пять или около того, с квадратным подбородком и глазами полицейского: скептически настроенного и уставшего от мира.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Высокий мужчина вышел из-за стола, чтобы поприветствовать меня:
— Здравствуйте, я раввин Питер Кранц. Это раввин Джон Вайс.
Я пожала им руки и вручила удостоверение личности. Они рассматривали его некоторое время и вернули мне обратно.
Питер согнул свое длинное тело, усевшись обратно за стол:
— Извините за атмосферу подземелья.
— Никаких проблем. Что касается подземелий, то я видела и похуже.
Они, видимо, некоторое время обдумывали это замечание. Я посмотрела мимо них. Стены кабинета были украшены древнееврейскими письменами, множество строк текстов были выведены на стене толстыми черными линиями. Это притягивало взгляд. И я старалась сильно не глазеть.
— Насколько я понимаю, вы хотите войти в круг. — Питер сложил перед собой длинные пальцы.
— Да.
— Мы хотели бы узнать причину.
Я рассказала им про Стальную Мэри и достала пакетик с пергаментом.
Раввины обменялись взглядами. Все мое внимание было направлено на стену. Было что-то такое в этих древних письмах. Мои глаза почти чесались, когда я смотрела на них. Если только я хорошенько прищурюсь…
— Прежде всего, вы должны понимать, что мы действительно хотим сотрудничать с Орденом, — говорил Питер. — Однако мы не афишируем существование круга. Можно даже сказать, что мы стараемся держать это в секрете. Нам очень любопытно, как вы узнали об этом.
Упоминание Саймана приведет лишь к тому, что меня просто выпроводят за дверь.
— У Ордена есть свои источники.
— Конечно, конечно, — ответил Питер.
Раввины снова переглянулись.
Черные линии на стенах смешались, как на старых стереограммах, которые скрывали трехмерное изображение на обычной картинке. Острая боль поразила мой мозг, и я увидела слово, написанное на языке силы. Амехи. Подчиниться.
Слово зашипело в моей голове. Я уже овладела им, но, увидев его написанным, мой разум все равно не мог успокоиться.
Вполне логично, что это могло быть написано на стене, полной священных слов и имен Бога. Раввины специализировались на письменной магии, а Яхве на послушании, если верить Торе.
— Люди годами учатся, чтобы войти в круг, — заговорил Вайс. — Обычный прохожий, не может просто заявиться сюда и требовать увидеть это.
— Я не обычный прохожий. Я прохожий с удостоверением Ордена и острым мечом, который пытается спасти город от эпидемии. — Если они считают, что их мезузы защитят их от Стальной Мэри, они будут глубоко разочарованы.
Уголки рта Питера опустились:
— Раввин Вайс хотел сказать, что мы ужасно сожалеем, но ваша недостаточная квалификация не позволяет нам предоставить вам доступ. Это прискорбно.
В этом мы были единодушны.
— Вы бы хотели, чтобы я прочитала то, что написано на стене позади вас, чтобы доказать, что я квалифицированный специалист?
Питер грустно улыбнулся мне.
— Это множество имен Бога. — Вайс вздохнул. — Знание того, как читать на иврите, не поможет вам, но попробуйте, если вам от этого станет легче.
— Здесь сказано: «повинуйся».
Прошло долгое мгновение, прежде чем Питер громким щелчком закрыл рот.
Глаза Вайса стали холодными:
— Кто рассказал вам об этом?
— Вы бы хотели, чтобы я произнести это слово на языке оригинала? — Никто не знал, что может сделать с ними это слово. В основном я использовала его для управления магией, но оно могло быть применено и для подчинения людей. Я сделала так однажды с Дереком, и больше никогда так не поступлю. Но они об этом не знают.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Раввины побледнели. Я только что запугала священнослужителей. Может быть, я могла бы избить монахиню на бис.
— Нет! — Питер поднял руки. — Нет, в этом нет необходимости. Мы проведем вас к кругу.