К сожалению, дикие оборотни все еще имели в крови Lyc-V. Если бы они укусили человека, и человек стал бы люпусом, Стая несла бы ответственность за это. Это было самым тяжелым бременем для альф. Иногда им приходилось убивать своих же людей.
— Неужели ты…?
— Не я, но это было сделано. Тела будут доставлены в Крепость сегодня.
— Что могло заставить их одичать? — Я помешивала кофе.
Кэрран протянул руку и провел пальцами по моей руке:
— Иногда это делает страх. Когда маленькие дети пугаются, они часто обрастают шерстью, чтобы убежать.
— Значит, она привела их в ужас до такой степени, что они забыли, что являются людьми?
Кэрран остановился.
— Она?
Тонкий лед. Нужно действовать с предельной осторожностью. Если я упомяну Саймана, это может вывести его из себя.
— Я думаю, это может быть женщина. Она пилотирует нежить-магами так же, как погонщики управляют вампирами.
Он спокойно принял это:
— Один из людей Роланда?
— Пока не знаю. Ты узнаешь об этом первым после меня.
Кэрран отрезал два куска пирога и положил один передо мной:
— Сколько времени тебе понадобится, чтобы упаковать свои вещи?
И тут счастливое утро с треском провалилось.
— А зачем мне нужно собирать свои вещи? — Я спросила как бы невзначай.
— Потому что ты едешь со мной в Крепость, — он произнес это ровно как факт. На его лице было знакомое непроницаемое выражение, которое я определила, как взгляд Царя Зверей «или по-моему, или никак». Он действительно серьезно относился к этому.
— Зачем?
— Она видела тебя в Гильдии. Она может отследить тебя до дома. Здесь небезопасно.
— Хорошая попытка. Она нацелилась на тебя, а не на меня. — Если я дам ему хоть малейший намек на то, что Роланд преследует меня, он отнесет меня в чертов замок и спрячет в бронированной комнате.
— Я хочу, чтобы ты была со мной, — сказал он. — Это не просьба.
— И очень плохо. Вы, должно быть, забыли, Ваша Пушистость, что я не очень хорошо справляюсь с приказами.
Мы обменялись взглядами над столом.
— У тебя нет чувства самосохранения.
— И ты ожидаешь, что я буду ездить туда-обратно по два часа от Крепости до Ордена. — Я старалась говорить мягко. — Полагаю, мне больше не понадобится ни моя работа, ни дом, ни одежда.
— Я этого не говорил. Хотя позволь вернуться к вопросу по поводу одежды. Это все еще на рассмотрении.
— Послушай, ты не можешь управлять моей жизнью. Мы переспали один раз…
Он поднял вверх семь пальцев.
— Хорошо, — выдавила я сквозь зубы. — Мы занимались сексом семь раз за двадцать четыре часа. Только потому, что я твоя любовница.
— Подруга.
Слова замерли у меня во рту. Он говорит о том, что мы пара. На языке оборотней, пара означала моногамию, семью, детей, союз гражданский, физический и духовный. Это значило брак. Очевидно, он не отказался от этой идеи.
— Подруга, — сказала я наконец, пробуя это слово на вкус.
Он подмигнул мне. О боже.
Я бросила на него тяжелый взгляд:
— Ты помешан на контроле, а я борюсь со всеми авторитетами. И ты хочешь, чтобы мы были вместе?
Злые искры зажглись в его глазах:
— Много, много раз.
— Да что с тобой не так? Я вчера слишком сильно ударила тебя по голове?
— Моя подруга живет со мной, — продолжал он, — в Крепости.
— У тебя было много подруг раньше?
Он одарил меня взглядом, предназначенным для умалишенных:
— У меня были любовницы.
— Так это новое правило, которое ты придумал только что?
— Это преимущество быть Царем Зверей. Ты волен устанавливать свои правила.
О том, чтобы отправиться в Крепость, не могло быть и речи. Оборотни, итак, уже были мишенью, но это было бы ничто по сравнению с тем, что произошло бы, если бы я переехала к нему. Кэрран защищал свой народ, а я подвергла бы их опасности. Я заставила свой голос звучать спокойно:
— Есть ли еще какие-нибудь правила Кэррана, о которых мне следует знать? Можешь выкладывать все прямо сейчас, чтобы я сразу могла наложить на них вето.
— Ты не можешь наложить вето на мои правила, — ответил он.
Я рассмеялась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Это никогда не сработает.
Мы посмотрели друг на друга.
— Давай попробуем договориться, — сказал он. — Ты скажешь мне, что нужно тебе, а я скажу, чего хочу я.
Он пытался найти компромисс. Должно быть, я в чем-то одержала победу. Либо это, либо прошлая ночь была действительно так же хороша для него, как и для меня.
— Хорошо.
Он пригласил меня взмахом вилки:
— Начинай ты.
— Орден даже не обсуждается, — проговорила я. — Я не собираюсь уходить.
— Я и не говорил, что ты должна. — Он посмотрел на меня тяжелым взглядом. — Но раз уж ты настаиваешь, я согласен. Орден снят с повестки дня. Теперь моя очередь.
Опасно, опасно…
— Давай.
— Моногамия, — решительно заявил он. — Пока ты со мной, я — единственный. Если кто-нибудь еще прикоснется к тебе, я убью его.
— А что, если я случайно на кого-нибудь наткнусь?
Золото сверкнуло в его глазах:
— Не надо.
Очевидно, он отказывался относиться к этой ситуации с юмором:
— Я буду иметь это в виду.
— Ты сама сказала, что я помешан на контроле. Я ревнивый, собственнический ублюдок, и я не такой человек, как некоторые. Ты даже не представляешь, чего мне стоила прошлая ночь. Предай меня, и я убью его. Если ты не хочешь быть со мной, лучше скажи мне об этом. Не нужно делать это за моей спиной. Я стараюсь быть настолько честным, насколько могу. Так что никаких сюрпризов.
— Ты же понимаешь, что убивать другого мужчину бессмысленно. Если я изменяю тебе, то виновата я, а не он. Он тебе ничего не обещал.
— Дело не в логике. Так это работает в Стае. Я имею полное право убить любого, кто попытается забрать мою подругу. От меня ожидают, что я так поступлю, я хотел бы сделать так, и я это сделаю.
Я ткнула в него вилкой:
— Хорошо. Но с этого момента твой парад прекращается.
— Какой парад?
— Парад твоих любовниц.
Его брови поползли вверх:
— Парад любовниц?
— Кэрран, если ты мне изменишь — между нами все кончено. Это справедливо.
— Кейт, все это работает в обе стороны. Если кто-то попытается приставать ко мне, добро пожаловать к ее горлу.
— Меня не волнует, что кто-то будет приставать к тебе. Меня волнует, как ты поступишь в этой ситуации.
— Согласен. Парад любовниц прекращается. — Он оскалил зубы в счастливой дикой усмешке. Мой личный психопат. — Я вроде как понял это, когда ты расплавила замок на двери той комнаты в приступе ревности.
— Не может быть. — Я принялась ковырять свой омлет.
— Моя очередь. Игнорирование и молчание — мы никогда не будем делать этого снова.
— Парень, это тебя действительно взбесило, не так ли?
— Да, так и есть. — Прорычал он.
— Окей. Я обещаю никогда не прекращать говорить с тобой. Ты можешь даже пожалеть об этом.
— Не сомневаюсь. — Он поморщился. — Мы можем обсудить это более детально в Крепости.
— А что же подумают об этом остальные твои подданные?
Он пожал плечами:
— Стая функционирует лучше всего, когда иерархия ясна. Прямо сейчас большинство моих людей не знают, почему я был раздражен, а те, кто знает, не уверены в том, на каком этапе мы находимся, поэтому все ходят на цыпочках. Будет лучше, если Стая увидит нас вместе.
Какие бы камни я ни скидывала на него, он не желал отклоняться от своего курса. Я очень тщательно подбирала слова:
— Я бы предпочла, чтобы они этого не делали.
Он сидел совершенно неподвижно. Его голос приобрел низкий опасный оттенок:
— Ты стыдишься быть со мной?
— Нет.
Его лицо приняло плоское непроницаемое выражение:
— Это потому, что я оборотень?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Нет, это потому, что ты Царь Зверей.
— Не хочешь объясниться? — Он откинулся назад.
— Моя ценность в моей беспристрастности. Я могу обратиться к Племени, Стае, друидам или пифиям, потому что всем ясно, что я не принимаю ничью сторону. Я могу эффективно действовать, только если я нейтральна. Спать с тобой — значит разрушить мой нейтралитет. Ты не потерпишь кого-то, кто не предан тебе, поэтому в тот момент, когда я открыто признаю, что я с тобой, все, у кого когда-либо были проблемы со Стаей, перестанут даже говорить со мной. И это только часть проблемы.