но стоики утверждают, что результатом будет «жизнь, которая стоит того, чтобы жить». В этой последней главе мы познакомимся со взглядами Сенеки на способы достижения непреходящего счастья.
Для римских стоиков практическая цель философии – высокие моральные качества, или величие духа. Результат достижения цели – безмятежность и душевное спокойствие, а также действительно достойная жизнь. Поэтому высокие моральные качества и счастье (эвдемония) неразрывно связаны друг с другом[381].
Для Сенеки – и Эпиктета, его последователя, – ключевыми для достижения величия духа и, соответственно, счастья были идея свободы и процесс освобождения. «Ради этой награды я стараюсь», – пишет Сенека. В другом своем письме он говорит о том, что философия стоицизма обещает «непреходящую свободу»[382]. Собственно, для Сенеки «свобода», «величие духа» и «счастье» были тесно связаны друг с другом, до степени смешения.
Для Сенеки свобода – не быть рабом ложных суждений, сильных негативных эмоций, гнева, насилия, несчастий, тревоги о будущем, желания внешних вещей, чувства эмоциональной травмы, мнений и поступков других людей. Все эти идеи мы уже рассматривали в этой книге. Но у свободы есть еще один смысл – принадлежать самому себе, жить, «завершив путь жизни», быть самодостаточным.
Эпиктет, бывший раб, интересовался свободой не меньше Сенеки. Неудивительно, что свобода была одной из главных тем его произведений. Вот отрывок из бесед Эпиктета с учениками: «Благо ли, по-твоему, свобода? – Величайшее. – Так может ли кто-нибудь, достигая величайшего блага, быть в злосчастии или в злополучии? – Нет. – Так, значит, кого бы ты ни увидел злосчастным, неблагоденствующим, сокрушающимся, смело заявляй, что он не свободный»[383].
С точки зрения стоиков, быть свободным – значит не тревожиться по поводу того, что «не в нашей власти», что принадлежит к царству случая, или Фортуны. Свобода также означает избавление от ложных суждений, которые порождают беспокойство, тревогу, гнев и другие эмоциональные страдания.
Одно из определений свободы, данных Сенекой, звучит так: «Не бояться ни людей, ни богов; чтобы не желать ни постыдного, ни лишнего; чтобы стать полновластным повелителем самого себя. А принадлежать самому себе – неоценимое благо»[384]. Говоря о том, чтобы стать «полновластным повелителем самого себя», он имеет в виду, по крайней мере, отчасти способность к разумным суждениям как противоположность рабству у ложных убеждений и негативных социальных норм.
Для стоика полная свобода достигается способностью выносить разумные суждения. Только тогда мы по-настоящему принадлежим самим себе. Только тогда мы обретаем истинную свободу и самодостаточность. Только тогда мы сможем не обращать внимания на Фортуну, не позволять нашему счастью зависеть от случайных событий, над которыми мы не властны.
Самодостаточность и счастливая жизнь: стать выше фортуны и случая
Во что бы то ни стало нужно найти свободу. Единственное, что для этого требуется, – пренебречь фортуной…
Сенека. О блаженной жизни. 4.4, 4.5 [16]
Для того чтобы стать свободным, или самодостаточным, нужно подняться выше Фортуны. Чем большее значение мы придаем внешним вещам, которые не в состоянии контролировать, тем менее свободными становимся. Слепая жадность, отмечает Сенека, понуждает стремиться к тому, что нас никогда не удовлетворит. Если такого рода внешние вещи могли бы нас удовлетворить, то уже давно бы удовлетворили. Но мы, отмечает он, редко задумываемся, «как отрадно ничего не требовать, как великолепно не чувствовать ни в чем недостатка и не зависеть от фортуны»[385]. Сенека пишет Луцилию: «Я могу показать тебе много такого, что, попав к нам в руки, отнимает у нас свободу; если бы оно нам не принадлежало, мы принадлежали бы самим себе»[386].
Альтернатива поиску счастья во внешних вещах – понять, что настоящие блага, истинные источники счастья находятся внутри. Люди гоняются за бесконечными удовольствиями во внешнем мире, за сияющими и манящими вещами. Но эти привлекательные объекты радуют нас недолго. И наоборот, воспитание высоких душевных качеств приносит непреходящее счастье, но в то же время помогает наслаждаться внешними вещами, понимая их реальную ценность. Это позволяет стоику – и любому другому, если уж на то пошло, – испытать истинное удовлетворение.
Путешествие к самодостаточности и удовлетворенности Сенека описывает по-разному, иногда с помощью красочных метафор. Этот путь подобен подъему в гору. Когда вершина достигнута, мы оказываемся выше Фортуны и способны взглянуть на случайные вещи свысока, потому что разум и душа уже освободились от чар Фортуны. Сенека с помощью яркого образа объясняет, как такого рода самодостаточность защищает от атак Фортуны, которая, «изо всех сил метнув самое зловредное свое копье, не ранит, а только оцарапает, да и то редко. Потому что прочие ее копья, которыми она валит наземь род людской, отскакивают, словно град, который, ударяясь о крышу, шумит и тает без ущерба для обитателей дома»[387].
Для Сенеки «достижение вершины» означает, что мы нашли источник истинного счастья. Кроме того, мы обретаем внутреннюю радость, которую никто у нас не может отнять. Он пишет: «Достиг вершины тот, кто знает, чему радоваться, кто не отдает своего счастья на произвол других»[388].
Тем не менее важно понимать, что чувство самодостаточности не означает презрения к другим или пренебрежения ими. Для Сенеки мудрец-стоик выделяется добротой к людям. Точно так же это не означает, что мы не должны ценить внешние вещи. Мудрец будет ценить и использовать дары Фортуны, которыми обладает, но не станет считать их основой счастья. Мы должны не только ценить любимых людей, но и пользоваться дарами Фортуны, которыми обладаем в данный момент, понимая, однако, что все это Вселенная дала нам взаймы. Самодостаточный человек может высоко ценить что-либо, но его счастье не зависит от внешних событий или обладания имуществом. Стоическое счастье идет изнутри, и его источник – совершенство души.
Когда стоик начинает жить, «завершив путь жизни», в этот момент он уже достиг состояния внутренней свободы и принадлежит самому себе. Стоик не ждет смерти, чтобы «завершить» жизнь, а завершает ее сейчас. Тому, кто спокоен и безмятежен в настоящем, нет нужды беспокоиться о будущем. В этом состоянии мы действительно находим себя. И тогда стоик может провести остаток дней, наслаждаясь счастьем, которое у него никто не сможет отнять. Сенека писал Луцилию: «Подумай, как хорошо пройти весь путь жизни раньше смертного часа, а потом безмятежно ждать, пока минует остаток дней, ничего для себя не желая»[389]. Эта идея жить, «завершив путь жизни», тесно связана с идеей Сенеки каждый день проживать так, словно он последний, или чтобы «каждый день был подобием целой жизни», которую мы рассматривали в главе 11. Результат обоих подходов – чувство свободы, жизнь в настоящем и избавление