— Ради ее детей, Господи, — возглашал он, — яви Твою Божественную милость, пощади рабу Твою Антонину, верни ей жизненные силы и здоровье, прости ей все грехи и немощи! Ты, Господи, обещал просящим исполнить и дать просимое. Услыши же нас, Тебя молящих, и даруй здоровье болящей рабе Твоей Антонине!
Отец Иоанн произносил эти слова, обращенные к Богу, с совершенной уверенностью в милости Всевышнего. По окончании молебна он снова подошел к больной женщине, благословил ее и сказал твердо, повелительным тоном: «Сейчас же позвать священника, он причастит больную, и она с Божией помощью будет здорова!»
На прощание Иоанн Сергиев благословил всех и уехал. Когда он выезжал со двора, множество верующих, столпившихся на улице, окружили экипаж. Они хватали руками колеса, пытались прикоснуться хотя бы к краю его рясы, некоторые бросали письма, пакеты с деньгами, записки о поминовении.
Когда отца Иоанна проводили, все вернулись к Антонине Евлампиевне. Она лежала как преображенная. Кто-то спросил ее, сознает ли она, что сейчас произошло. Она чуть слышно прошептала: «Оставьте меня одну!..»
В этот момент пришел вызванный священник, и его оставили наедине с больной. Она исповедовалась и причастилась. На следующий день встала и уже не ложилась. Наступило выздоровление.
После этого знаменательного для всей семьи события Антонина Евлампиевна прожила еще около тридцати четырех лет. Для юноши случай плодотворной силы веры и молитвы оказал воздействие на его духовный рост и укрепил стремление посвятить свою жизнь Богу. Он принял монашество, стал миссионером на Камчатке, а в последующем принял епископский сан и с именем Нестор вошел в историю Русской православной церкви.
…Отец Иоанн, выезжая в различные уголки России, не забывал тех своих духовных чад, кто в силу обстоятельств покинул Кронштадт, но оставался под его духовным водительством, и по возможности он поддерживал и посещал их.
Еще в 1882 году Иоанн Ильич Сергиев познакомился с Павлом Владимировичем Симанским, представителем известного древнего рода. Образование он получил в кадетском корпусе, проходил службу в офицерских чинах на Балтийском флоте. В 1866 году, перейдя на службу в гражданское ведомство, во время Александровских судебных реформ посвятил себя судебной деятельности в качестве мирового судьи Петергофского округа по выборам (1866–1869) и председателя съезда мировых судей того же судебного округа (1869–1872). Затем избирался в почетные мировые судьи Островского уезда Псковской губернии, где у него было родовое имение, занимал должность предводителя дворянства.
В 1882 году переселился в Кронштадт, где был избран участковым мировым судьей. Однако эта деятельность его не удовлетворяла, и в нем родилось желание посвятить себя Богу. Со смертью жены Павел Владимирович отказывается от общественной деятельности и в течение многих лет готовится к принятию священства. Не получив богословского образования, он старается восполнить этот недостаток: изучает святоотеческую литературу, сочинения известных богословов, ищет знакомства с лучшими представителями российского священства и монашества. Его духовником становится Иоанн Крон штадтский.
В 1893 году Павел Владимирович рукоположен в священники преосвященным Гермогеном (Добронравиным), епископом Псковским. Служил он в родовом имении «Екатерининское», что располагалось в Островском уезде Псковской губернии, где Симанскими была выстроена церковь во имя Спаса Нерукотворного. Отец Павел беспокоился о наилучшем обеспечении храма и о выполнении воли покойного отца устроить при храме небольшую богадельню для приема в ней «восьмерых увечных мужчин». В 1895 году вместе со своим племянником Владимиром Андреевичем[153] он решает вместо богадельни устроить женскую общину и выражает готовность принести ей в дар часть земельных владений с находящимися на них постройками.
В 1897 году Святейший синод утвердил положение об общине[154]. Получив разрешение на ее открытие, П. В. Симанский жертвует храм, снабженный необходимой церковной утварью, ризницей и иконами, множество жилых построек, приспособленных впоследствии для келий сестер, обширный фруктовый сад и всю принадлежащую ему землю. Кроме того, Павел Симанский гарантировал капитал в размере 15 тысяч рублей, проценты с которого также должны были идти на содержание общины.
На лето 1897 года назначено было торжественное открытие обители. Съехались многочисленные представители рода Симанских из самых разных регионов России. Впервые посетил родовое гнездо и тогдашний студент второго курса Московского университета Сергей Симанский[155]. Среди гостей было много псковского и иногороднего духовенства.
Торжество проходило два дня. 16 августа, утром, по случаю праздника Перенесения Нерукотворного Образа Господня, который был храмовым, совершено было богослужение приехавшим из Санкт-Петербурга протоиереем Казанского собора А. А. Лебедевым в сослужении священников П. В. Симанского и В. Н. Загорского. Вечером того же дня ими же, в сослужении архимандрита Мирожского монастыря Николая, совершено всенощное бдение. Затем служилась панихида по покойном преосвященном Гермогене, в свое время рукополагавшем отца Павла Симанского в священный сан и скончавшемся 17 августа 1893 года, а также по строителям храма.
В ночь на 17 августа в село прибыл из Кронштадта старинный знакомый и духовник учредителя общины Иоанн Ильич Сергиев. Прослышав об этом, множество жителей города Острова, окрестных сел и деревень пришли в Екатерининское.
17 августа в восьмом часу утра Иоанн отслужил утреню. Утренним поездом прибыл из Пскова Антонин (Державин), епископ Псковский и Порховский, в сопровождении псковопечерского архимандрита Мефодия, и в десять часов утра начался звон к литургии. Ее совершал владыка в сослужении с отцом Иоанном, местным и приезжим духовенством.
За литургией последовал молебен Спасителю, Божьей Матери и святому мученику Павлу. Пели два хора певчих — архимандритский и местный соборный. Церковь была убрана коврами; спереди возвышалась архиерейская кафедра, покрытая красным сукном. Во избежание толкотни вход в церковь допускался по билетам. В числе почетных гостей в церкви находились: вице-адмирал Ф. А. Геркен, член Александровского комитета, товарищ отца Павла Симанского по корпусу; местный предводитель дворянства Н. А. Беклешов; уездный член окружного суда, городской судья Н. В. Симанский; председатель управы, председатели местного торгового сословия, родственники П. В. Симанского и гости из Пскова. Все пространство вокруг церкви, насколько мог видеть глаз, представляло из себя сплошное море голов: люди сидели на ограде, на крышах домов, влезали на деревья. Благодаря деятельности полиции в этой 25-тысячной толпе не было замечено особенного беспорядка.
По окончании богослужения его участникам и почетным гостям был предложен чай, а потом состоялся праздничный обед. Преосвященный Антонин провозгласил тост за драгоценное здоровье государя императора, священник П. В. Симанский — за владыку и всех духовных лиц, Иоанн Ильич Сергиев за отца Павла Симанского[156]. Певчие на тосты отвечали многолетиями. После обеда гости отправились в новый, только что отстроенный дом, где каждому была предоставлена в распоряжение отдельная комната.
В это время к Иоанну Кронштадтскому стали являться посетители для получения благословения, а также приносить к нему больных. Вокруг дома и вдоль решетки сада стояли толпы, ожидавшие увидеть Иоанна, который иногда появлялся в открытых окнах дома и благословлял народ.
Вечерний чай предложен был гостям на веранде, выходящей в сад, где пел хор архиерейских певчих, исполнявших различные концерты, и по желанию отца Иоанна пропели ирмосы[157] на праздник Успения Богоматери. Отец Иоанн благодарил певчих, а маленьких певчих собственноручно наделил сливами. С наступлением сумерек была зажжена иллюминация: весь сад светился разноцветными фонариками.
Отец Иоанн уехал в Санкт-Петербург в тот же вечер. Помимо своего молитвенного участия при начале существования общины он оказал ей материальную помощь: прислал 100 рублей перед открытием общины и 100 рублей после своего отъезда.