— Похоже, вы только тем и занимаетесь, что нарушаете запреты мужа — и все не без моего участия, — заметил я, идя с ней рядом.
— Вот поэтому вы мне и нравитесь. — Вода уже доходила до коленей, и она с легким всплеском упала в океанские волны.
Если ее успехи в вождении были более чем скромными, то в плавании она явно знала толк — это по всему было видно. Догнать ее в воде — то же самое, что поймать солнечный зайчик.
Проплыв ярдов сто пятьдесят, она вернулась обратно и сделала несколько кругов вокруг меня.
— Ну что же вы стоите как столб? Или не умеете плавать?
Я лег на спину и сделал несколько ленивых гребков руками. Вода была словно парное молоко, но оценить всю прелесть этой лунной ночи я просто не мог. Груз ответственности давил на меня, словно кузнечный пресс. Я мечтал только о том, чтобы она быстрее вышла из воды и мы отправились обратно.
Казалось, Люси родилась в этой стихии. Неутомимо она накручивала круг за кругом вокруг меня, брызгала водой, хохотала и, казалось, не знала усталости. В конце концов нервы у меня не выдержали.
— Пора возвращаться. — Я медленно побрел к берегу.
Как ни странно, она последовала за мной.
Мы вместе вышли из воды и подошли к тому месту, где она оставила одежду. Вдруг она спросила:
— А чем вы будете заниматься завтра, Честер?
Уже в который раз она застает меня врасплох своими вопросами.
— Ну… — промямлил я. — Даже и не знаю. Может быть, пойду в гольф-клуб…
— А что, если мы завтра увидимся снова? Мы договорились встретиться с подругой, но это не столь важно. Я всегда смогу сказать, что у меня изменились обстоятельства. Мы смогли бы уехать с вами куда-нибудь за город.
Мы стояли в тени пальм. Подняв полотенца, я одно бросил ей, а вторым принялся вытирать мокрые волосы на голове.
Красный сигнал тревоги уже не мерцал, а полыхал в моем сознании.
— Но ведь нас могут увидеть, и…
— Мы будем осторожны. — Полотенце равномерно двигалось по ее плечам. — Я приеду к вам на велосипеде. И вообще мы будем держаться подальше от магистрали.
— И все же встречаться средь бела дня слишком опасно. Мало ли кто нас может увидеть.
Она бросила полотенце на песок, села рядом со мной, обхватила колени руками.
— Это ужасно.
— Что именно?
— Да все. А как было бы здорово укатить куда-нибудь на весь день. Мы бы с вами устроили пикник. Может, рискнем?
— Вы действительно этого хотите? — спросил я внезапно охрипшим голосом.
— Просто маловероятно, чтобы нас увидел кто-либо из знакомых. Я надену широкополую шляпу, солнцезащитные очки, изменю прическу. Готова держать пари, что меня трудно будет узнать.
— Но вы бы не хотели, Люси, чтобы муж узнал о ваших отлучках?
— Разумеется.
— Но если вдруг он все же узнает?
— Будет метать громы и молнии. Но зачем предполагать худшее? И… а что, если я просто приеду к вам? Мы бы провели вместе день. Рядом с вашим бунгало, кажется, довольно безлюдно. Мы бы поплавали, устроили импровизированный пикник. И никто бы нас не увидел.
— Вы это серьезно?
На какой-то момент она задумалась, потом покачала головой:
— Нет, наверное. — Она зябко поежилась. — Холодно что-то. Пойду оденусь.
Она подхватила одежду и туфли и побежала к машине. Я сидел неподвижно, сжимая в руках полотенце и глядя на песок у своих ног. Вдруг послышался ее голос:
— Чес…
Я продолжал сидеть, не двигаясь.
Раздались шаги ее босых ног по песку, и через мгновение она стояла рядом.
— Вы не слышали, как я вас звала?
Ее стройные красивые ноги находились на уровне моих глаз. Я поднял голову. Она была в блузке и юбке, но я сразу понял, что под одеждой ничего нет — все надето на голое тело.
— Сядьте, мне нужно с вами поговорить.
Она послушно села чуть поодаль, подобрав под себя нош.
— Слушаю, Чес.
— Вы на самом деле хотите, чтобы мы завтра куда-нибудь поехали и устроили пикник?
В свете полной луны удивление отчетливо читалось на ее лице.
— Но вы только что говорили…
— Забудем о моих словах. Так как?
— Конечно хочу.
— О’кей, скажите своему мужу, что хотите провести день со мной, и если он согласится — я к вашим услугам.
Она содрогнулась.
— Да вы что! Это невозможно! Он и не предполагает, что мы с вами знакомы.
— Ну так скажите, что мы познакомились.
— Я чего-то не понимаю. — Она наклонилась вперед, вглядываясь в мое лицо. — Что случилось, Чес? У вас такой сердитый голос.
— Скажите ему, что мы познакомились, — повторил я, не глядя на нее.
— Это невозможно. Мало ли о чем он может подумать.
— С чего бы?
— Давайте прекратим этот разговор. Вы не хуже меня знаете характер моего мужа.
— Предположим. Ну и что?
— Он всегда меня ужасно ревнует. Ревнует даже без причины. Он просто не поймет.
— Чего, интересно бы знать?
— Чес, не надо быть таким злым.
— Мне интересно, чего он не поймет? — Я в упор взглянул на нее. — А точнее нельзя?
— Он не хочет, чтобы я общалась с другими мужчинами.
— Надо же. Так он вам не доверяет?
Она вздрогнула, но ничего не сказала.
— Так что же? Он боится, что от общения с другими мужчинами у него вырастут рога?
— Чес? Что произошло? Почему вы вдруг так рассердились? Почему разговариваете со мной в таком тоне?
— И все же… Он боится, что от общения со мной у него вырастут рога?
— Чес, но зачем вы так… Если будете продолжать в таком тоне, я уйду.
— Зачем? — Я уже не мог сдержаться. — Вам не нравится? Но вы же не маленькая девочка, а замужняя женщина и должны отдавать отчет, какие мысли бродят в голове мужчины, когда очаровательное создание привозит его в уединенное место, где нет ни души, и к тому же далеко не в детское время. Или вы настолько глупы, что не можете понять этого?
Она дернулась, как от удара. На ее лице читалась смесь удивления и гнева.
Я подался вперед, глядя ей в глаза.
— Вы любите меня, Люси?
Она вздрогнула.
— Влюблена? С чего вы взяли? Да как вы можете о таком говорить?!
Горькое разочарование затопило мой рассудок.
— Так за каким дьяволом вы притащили меня сюда? К чему все эти фокусы? — Голос мой поднялся до крика. — За кого вы меня принимаете? Или думаете, что я каменный?
— Я уйду…
Она начала подниматься. Уже не владея собой, я схватил ее за руку и резко дернул на себя. Она упала мне на колени, а наши лица оказались в дюйме друг от друга.
— Чес! Отпустите!..
— Нет, я не каменный, далеко не каменный, — бормотал я, чувствуя, как кровь стучит в висках. В следующий момент я впился губами в ее губы. Она начала вырываться, и что удивительно, в этом хрупком на вид теле таилась недюжинная сила. С трудом понимая, что происходит, я пытался подмять ее под себя, но тут ей удалось освободить руку, и она со всего маха врезала мне по щеке.
Этот удар разом привел меня в чувство.
Я отпустил ее, и, вскочив, она во всю прыть помчалась к машине. Я же неподвижно сидел на песке, тупо наблюдая за ее бегством.
Хлопнула дверца автомобиля, заревел двигатель.
Я вскочил на ноги.
— Люси! Что вы делаете? Остановитесь!
Из-под колес брызнули фонтаны песка, машина сделала резкий поворот и помчалась к дороге.
— Люси! — Я дернулся было вслед за ней, но понял бессмысленность этой затеи.
Сжав кулаки, я вслушивался в затихающий рев двигателя. Вскоре тишина вновь повисла над пляжем.
Глава 4
Мне потребовалось более получаса, чтобы добраться до дома пешком.
Шагая, я все время думал о том, что натворил в отношении Люси. Как я мог так сорваться? Это было как затмение. Я не был в обиде на нее, так как понимал, что получил по заслугам. А если Люси расскажет о моем поступке Эйткину? Ведь нельзя отрицать такой возможности. Я был настолько противен себе, что даже не думал о последствиях. Думал я лишь об одном — ее реакции на вопрос о том, любит ли она меня. Снова и снова перед моим взором возникало ее испуганно-удивленное лицо, снова и снова звучали ее ответные слова, отдаваясь в моем мозгу безжалостным эхом.
Мое бунгало стояло в окружении небольшого сада, ярдах в ста от океана. Ближайшее строение, принадлежащее преуспевающему маклеру Джеку Сиборну, находилось дальше на четверть мили. Обычно там никого не было. Джек проводил здесь лишь летние месяцы.
Я поднялся к бунгало со стороны пляжа и увидел машину. С облегчением я узнал в ней собственный «кадиллак». Из машины вышла Люси.
— Чес…
Я остановился, во все глаза глядя на нее.
— Я пригнала вашу машину, — почти шепотом сказала она.
Тон ее голоса насторожил меня. Я быстро произнес:
— Извините, Люси, я сам не знаю, что на меня нашло.