– Не брошу я тебя, – вслух отвечаю мышке, разжимая объятья с Ланой. – Но еще раз укусишь, крылья бантиком завяжу, летать не сможешь. Поняла?
– Поняла, – поспешно отвечает Лали. А потом задумчиво спрашивает: – А как это, бантиком завяжешь?
– Вот потом и узнаешь как, – отвечаю ей и, заметив, как хмурится мышка, пытаясь представить, что ей грозит в случае неповиновения, не сдержавшись, фыркаю. Забавная она всё же.
– Лали больше не будет кусаться, правда, малышка? – мягко говорит сестра, с улыбкой наблюдая за мышкой и мной.
– Не буду. Лали хорошая, – закивав, мысленно отвечает мне она.
– Тогда будем жить дружно, – заключаю я, завершая разговор. И, вернувшись на кресло, вытягиваю ноги вперед. Затекли, пока на коленях возле Ланы сидела.
– Эх, поесть бы сейчас, – с намеком жалостливо обращается ко мне Лали.
– Я бы тоже не отказалась, – отвечаю ей и, заметив вопросительный взгляд Ланы, поясняю: – Лали кушать хочет.
– Уже время обеда. Скоро…
Лану перебивает стук в дверь.
После разрешения войти дверь открывает один из охранников и пропускает Рону с полным подносом еды внутрь.
А вот и обед пожаловал.
Глава 24
Разговор Фреда и Кейна
– Что скажешь о своей невесте? – отпив из своего стакана, глядя на танцующие языки пламени в разожженном камине, спрашивает Фредерик у брата.
– Ты был прав, она интересная девушка, – следуя примеру брата, делая глоток, задумчиво отзывается Кейн.
– И дар у неё ценный, – хмыкнув под нос, добавляет принц. – Отец нарадоваться не может от того, как всё удачно складывается для нас.
– У тебя не вызывает это подозрений? Всё слишком хорошо. Мы столько лет искали подходящую одаренную, а тут она сама в руки, можно сказать, пришла. Да ещё и дар у неё оказался редкий и нужный.
– Думаешь, неспроста? Кем-то подстроено? – спокойно, не отрывая глаз от огня, спрашивает Фред. – Мои люди прошерстили прошлое леди Белфрад. Изучили вдоль и поперек. Ничего. Она чиста. Никаких опасных для нас связей и знакомств. Большую часть жизни леди Ариелла провела затворницей. Семейный особняк почти не покидала. За пределы нашего королевства не выезжала. Граф Белфрад растил дочь в строгости и не чурался за малейший проступок наказывать её. Сам же граф, кроме пристрастия к азартным играм, ни в чем замечен не был. Его сын, любитель выпивки и замужних женщин, тоже.
– Он бил её? – почему-то известие о том, что граф поднимал на Ариеллу руку, вызывает в душе главы стражей злость и желание немедленно увидеться с графом для приватной, неприятной для отца леди Белфрад беседы.
– Да. Судя по сведениям, что у меня есть, граф Белфрад был для дочери не лучшим отцом.
Услышав тихий треск стекла, Фред поворачивает голову к брату и замечает, как тот напряжен. Стакан в руках вот-вот треснет от силы, с которой Кейн, сам не замечая, сжимает его.
– Тоже считаешь графа мразью? Я когда слушал доклад, мечтал ему шею свернуть.
– Что тебя остановило?
– То, что он не самый плохой отец. Да, он не особо жалует дочь, бьёт её, но не отрекся от неё. Вырастил, обеспечивал всем необходимым, не издевался над ней. Так что свою жалкую жизнь он заслужил.
На слова брата Кейнар никак не реагирует и не отвечает. Будь его воля, граф ответил бы за каждый удар, нанесенный дочери. Но хоть Кейн и племянник короля, он не имеет права вмешиваться. Ариелла еще не его жена. А вот когда станет ею, графа Белфрада рядом с ней не будет. Никогда. Кейнар за этим проследит лично.
Какое-то время главе стражей требуется, чтобы погасить вспыхнувшую злость. После, когда он всё осмысливает, говорит:
– Странно, что при таком отце она сумела сохранить характер.
– Ничего странного. У нее было всего два пути. Первый – сломаться. Второй – закалиться. Она последовала по второму пути, и это вызывает уважение. Ариелла Белфрад сильная девушка и станет для тебя отличной женой. Тебе ведь она понравилась?
– Ариелла красивая девушка, – отвечает Кейн, и перед его внутренним зрением тут же появляется её образ.
Рыжие, словно живое пламя, волосы, нежный овал лица с гладкой бархатной кожей, янтарные глаза, испуганно, с плещущейся в глубине тревогой взирающие на него в тот момент, когда ему стало плохо. Теплые маленькие ладони на его груди… Это всё не оставило племянника короля равнодушным.
Ариелла Белфрад красавица. Отрицать не имеет смысла. Фред не слепой, не мог не заметить.
К тому же, Кейнар, как и любой здоровый мужчина, умел ценить женскую красоту. И никогда этого не скрывал.
Другое дело, что глава стражей также знал – внешняя красота не является залогом счастливых отношений. Даже самая красивая, страстная и умелая любовница рано или поздно надоест, если с ней не о чем поговорить за пределами постели. Больше, чем красивую оболочку, Кейнар ценил внутренние качества: доброту, преданность, наличие гордости, сострадание, стойкость, умение слушать и отстаивать своё мнение.
В общем, глава стражей ценил тех, у кого имелся сильный характер. Это касалось и мужчин, и женщин. К сожалению, среди вторых сильный характер и близкие ему качества имели единицы. Женщин растили как комнатные растения. Бережно, отгораживая от внешних опасностей. С одной стороны, это правильно. Но с другой, такие женщины не имели своего «я» и не могли отстоять свое мнение даже в мелочах.
Хотя плеваться ядом, болезненно жаля соперниц словами, они умели превосходно. И такое несоответствие всегда до глубины души поражало Кейнара.
Как прекрасный, нежный, хрупкий цветок в одно мгновение может становиться ядовитой змеёй, готовой к атаке?
Возможно, поэтому в своё время его привлекла Салара. Дело было не только в её внешности, а в том, что она разительно отличалась от других леди. Салара умна, красива, с прекрасным чувством юмора. В её компании легко и комфортно.
– Может, всё-таки отошлёшь Салару? – после недолгого молчания заводит старый разговор Фредерик.
Фред чувствовал, что присутствие Салары Фортье во дворце до добра не доведёт. Особенно сейчас, когда у любовницы брата появилась