– Хозяин такой перспективный, – поделилась она с Наташкой, предварив ее вопросы.
– Чем это он перспективный? Он женат.
– Ой, не смеши меня: сегодня женат, завтра – разведен. Он, кстати, собирается большую квартиру покупать, накопил, говорит. А я хозяйственная – жуть! Готовлю – пальчики оближешь! И все остальное – при мне. А ему за сорок, явно, и жена наверняка такая же облезлая. И тут – я! Эх, хорошо в городе. Не то что у нас: из мужиков только тракторист, и тот вечно лыка не вяжет.
«Вот идиот-то, – расстроилась Скачкова. – Надо же – первой встречной языком наметелил, пижон дешевый! Так и грабанут еще!»
– Врет он, – сурово сообщила Наташка. – Нет у него на квартиру.
– А ты откуда знаешь? Считала?
– Он так всем врет, – опрометчиво брякнула Скачкова, желая любой ценой отвадить нахальную девку от Галочкиного супруга.
– Значит, ходок? Вот и ладненько. Меньше мороки.
– Чего это? – подозрительно спросила Наталья.
– Сам первый полезет. – И Валентина гордо шлепнула себя по бедрам. – Скажешь, нет?
– Как же, на такую-то красоту! Ты, главное, первая повода не давай, жди.
– Мы сами с усами, – хихикнула Валя. – Я еще тебе советов надавать могу. Ты не смотри, что мне лет мало, я уже жизнью ученая.
Чужие советы нужны были Наталье меньше всего.
Едва дождавшись приезда Жени, притащившего тюки с товаром, Наталья дотерпела, пока он разгрузится и пойдет к выходу, и, бросив магазин на соседку, поскакала следом. Вцепившись в тощий Женин локоть железной хваткой, Скачкова прошипела:
– Это что за кикимора у тебя теперь торгует?
– Наташа, привет!
– Не изображай идиота! И не увиливай от ответа!
– Ведешь себя как ревнивая жена, – попытался отшутиться Евгений.
– Ты даже не представляешь, что с тобой было бы, будь твоей женой я! Остаток своей жалкой жизни провел бы в гипсе!
– То-то я смотрю – не находится желающих увековечить свой образ в гипсе, – хихикнул Женя, но отвязаться от Натальи не сумел. – Ната, это нечестно – у нас разные весовые категории. Отпусти, у меня дел куча.
– Хамишь? Категория у меня самая та!
– Да ты вообще женщина-мечта.
– И не мечтай.
– Не буду. Можно я пойду?
– Стоять!
– Наталья, ну что ты привязалась? Чем тебе моя продавщица не нравится? В чем проблема?
– Да ни в чем! Я смотрю, она тебе очень нравится! В каком секс-шопе ты отоварился этой куклой?
– Не ори! Это рекламный ход! Она будет привлекать покупателей!
– Лесбиянок? Или извращенцев, желающих натянуть на свой волосатый зад кружевные стринги?
– Я книгу прочитал…
– Да ты что! Не может быть! Элита российского бизнеса научилась читать!
– Товар нужно правильно подать. Например, всякую фигню для похудения не должны продавать полные люди.
– Ты на что намекаешь, гвоздь без шляпки? – угрожающе подбоченилась Скачкова.
– Нижнее белье должна продавать девушка с красивой фигурой. – Женя, невзирая на то что Наталья постоянно его перебивала, мысль не потерял и умудрился высказаться до конца: – Потому что на ней оно смотрится красиво.
– Да на твоей девушке вообще нет белья! – рявкнула Наташка.
– Как это? Она что, голая?
– Почти! Ты ее по каким параметрам выбирал?
– Ни по каким. Мне ее Татьяна вместо себя привела. Говорит, соседка.
– А документы ты у этой соседки смотрел?
– Наташка, чего тебе надо от меня? Я все смотрел, я же ее к себе официально оформлял!
– Знаю я, что ты у нее смотрел! У меня все то же самое, что ж меня не взял?
– Чтобы ты мне всю плешь проела? – хмыкнул Женя. – У меня правило – своих на работу не брать.
– А Галя знает?
– О чем?
– О том, что у тебя новая девица!
– Нет, а разве ей это интересно?
– Мне, например, интересно.
– Так ты вообще во все нос суешь, – заметил Женя.
Беседа с Галочкиным супругом, у которого намечался неожиданный поворот в судьбе, Наталью не удовлетворила. Но как предотвратить беду, она не знала. Единственный способ, который приходил ей в голову, был радикальным: удалить соперницу от Жени вообще. Для этого ее нужно либо срочно выгодно пристроить, либо вообще…
Но ко второму Наталья не была готова, а где взять выгодного кавалера, не представляла. А если бы и представляла, то пристроила бы прежде всего саму себя.
Зато Валентина действовала без колебаний. К ее удивлению, Женя не замечал пристального внимания к своей тощей персоне столь видной и соблазнительной девушки. Выдающиеся части тела, причем выдающиеся – во всех смыслах этого округлого слова, которыми она терлась о хозяина, скромно пытавшегося разминуться с Валентиной в узком пространстве торговой точки, не производили на него впечатления. Наблюдая за танцем живота, регулярно выполняемым изнывавшей от неопределенности продавщицей, извивавшейся над прилавком, как ядовитый плющ, Наталья тихо скрипела зубами. Долго так продолжаться не могло: вода камень точит. Рано или поздно Евгений среагирует на юные и доступные прелести нахальной девицы, и тогда – все. Хотя, вероятно, у него хватило бы ума провернуть все втихаря. Но надеяться на это глупо.
– Как продвигается завоевание? – ежедневно интересовалась она в курилке у Валентины.
– Не продвигается, – вздыхала та. – А я тут, представляешь, прикинула, какой у него доход. Ну, если высчитывать исходя из моего процента…
Наталья, которую никогда не интересовал доход хозяина, поскольку считать чужие деньги дело неблагодарное и обидное в плане конечного результата, изумленно уставилась на коллегу.
– Ты, случайно, не гений-самоучка? Как ты вычислила то, что налоговой не дано!
– Не-а, я просто бабки хорошо считаю. Пока – чужие.
– Да уж, с такими темпами тебе и до своих недалеко. И сколько натикало?
– Да у него не на одну квартиру, а на пару трешек уже должно хватать. И я так просто не отступлюсь!
Наташа, не наблюдавшая в семье подруги чрезмерного достатка, насторожилась. Во-первых, ей стало ясно, что у Жени есть заначка, а во-вторых, в действиях Валентины просматривалась перспектива: девушка двигалась к цели, как грузовой состав. Рельсы были проложены до конечной станции, и свернуть не представлялось возможным. Приезжие барышни, вознамерившиеся выгодно устроиться в городе, на подступах к двум трешкам редко сворачивают. Это лишь избалованные цивилизацией горожане выбираются по выходным на природу, чтобы наслаждаться видами закатов, писком комаров, тишиной, нарушаемой далеким нечленораздельным пением загулявших селян, и с упоением вдыхают запах навоза и болотной сырости, произнося высокопарные речи про ширь полей и декламируя Есенина. Сельские жители, с рождения накушавшиеся этих прелестей, желают приобщиться к загазованной атмосфере мегаполиса, где при сильном ветре не вырубают свет на пару дней до тех пор, пока не вспомнят о кукующих впотьмах деревеньках, где из крана течет горячая вода, а батарея греется сама, покорная воле коммунальных служб. Эти аргументы были далеки от Натальи, как Париж от Колымы. У каждого своя правда. Валентина мечтала, чтобы ее жизнь и жизнь ее детей не походила на далекие от лубочной идеальности деревенские будни, а Наташа хотела, чтобы Галочка, терпеливо высиживавшая свое счастье, как наседка, теперь не упустила его по вине хитрой фортуны, подсунувшей Жене предприимчивую Валентину. Все имеют право на счастье, но, как это часто бывает, счастье одно, а рук к нему тянется великое множество.