здесь они ожидали появления лондонской ячейки.
– Копы все там же, без изменений, – сказал Биничи.
Коллинз принесла кофе и фрукты.
– Сколько их приедет? – спросила она.
– Мне сказали, пятеро.
– Я освободил место, – сказал Хари, – но у нас нет кроватей.
– Они здесь ненадолго, и для сна времени не будет.
Мимо дома протрусили двое ранних любителей утренних пробежек. Хари заметил, как один из полицейских проводил их взглядом. Он был светлокожим, бородатым и бодрым, а его напарника почти не было видно. Шесть машин проехали мимо, еще три отъехали с парковочных мест. Полицейский все записывал и фотографировал.
Хари взял кофе. Он решил говорить как можно меньше, полагая, что если паузы будут достаточно долгими, то Коллинз расскажет, что она придумала. Он знал, что на нее лучше не давить. Биничи ушел. Когда они услышали его шаги на кухне внизу, Коллинз села на пол, скрестив ноги, и потянула Хари за джинсы. Он посмотрел вниз.
– Я кое-что придумала, но хочу заставить его ждать, вот и все, – сказала она. – Знаешь, он, конечно, гений. Его план будет впечатляющим, и, несомненно, сработает. Просто он еще и полный урод. Может, эти характеристики взаимосвязаны.
Оторвавшись от окна, Хари сел рядом с ней.
– И ты знаешь, каков план? – Он старался говорить уверенно, но получилось слишком легкомысленно, как будто они планировали пикник.
Коллинз покачала головой:
– Нет. Я не знаю ни нашей цели, ни других. Может быть, торговый центр? Кинотеатр? Школа? Господи, надеюсь, это не школа.
По спине Хари побежали мурашки.
– Поблизости четыре частные школы, – продолжала она. – Состоятельные дети. Дети банкиров. Евреи. Будет впечатляюще. Ну, если ты вообще справишься.
Так вот оно что.
– А ты справишься? – спросил он.
Она задумалась.
– Если будет нужно. А ты?
Он пожал плечами:
– Пока не знаю. Но пойду за тобой.
– Хорошо.
– Ножи? – спросил он.
– По-видимому. Может, грузовик. Зависит от того, что принесут с собой лондонцы.
Хари почувствовал, как подступает тошнота. Ему нужен был воздух.
– Если только нас всех не арестуют, как только они сюда приедут, – сказал он.
Коллинз придвинулась ближе.
– Я тут вот что придумала. Твоя машина все еще стоит на дороге. Я выхожу, начинаю ковыряться в обломках – копы не смогут устоять. Когда они оба подойдут, я смогу отвлекать их достаточно долго. Если лондонцы окажутся пунктуальны, то когда они приедут, оба полицейских будут рядом со мной. Вы впустите их. Вот и все. Таков план.
В этом была некоторая логика. Могло сработать. По крайней мере, пока полицейских всего двое.
– Но полиция знает, что это моя машина, – заметил он.
– Знают. Сами мне об этом сказали.
– Они будут искать меня в общежитии. И дома тоже. Когда они меня не найдут, то наверняка вернутся сюда.
– Зачем им возвращаться? Они здесь уже были.
Слишком много он сказал. Хари бросил быстрый взгляд на дорогу, чтобы скрыть неловкость. Никаких изменений.
– Ты рассказала им, что я был на твоих занятиях. И что я был ужасен – кстати, спасибо за это. Они захотят проверить все еще раз. – Коллинз неуверенно пожала плечами, и он продолжил говорить: – Кто, по их мнению, жил здесь с тобой?
– Том Джаррод. Это имя Биничи написал в договоре на аренду.
– Может, пора рассказать ему о твоем плане?
Она посмотрела на часы.
– Почти. Но есть еще кое-что…
– Продолжай.
Коллинз явно было неловко – Хари такой ее никогда не видел.
– Сегодняшняя ночь опасна для меня, – наконец сказала она. – Перед важной операцией мужчины становятся… требовательными. Я не знаю этих новоприбывших. И после того, что произошло ранее, я поняла, что и о Биничи ничего не знаю. Так что мне придется сказать, что эту ночь я проведу с тобой. И потом действительно остаться в твоей комнате. Никакого секса не будет, но им об этом знать не нужно.
Хари почувствовал, что краснеет.
– Со мной? – удивился он. – Но ты же можешь постоять за себя, Сара.
– Могу. Поверь мне, еще как могу. Но я слышала столько плохих историй. И так будет проще всего. – Она пристально посмотрела на него. – Это больше не притворство, Хари. Это революция. И произойдут ужасные события. Это, – она обвела рукой комнату, – было притворством. Но скоро станет чертовски страшно, поэтому, если мы можем облегчить себе жизнь, мы должны это сделать. Я доверяю тебе. Так что ты присматривай за мной, я буду присматривать за тобой. Comprende?[22]
– Comprende, – ответил он.
50
07:57
Натянув халат и переобувшись в шлепки, Сара Коллинз вышла из дома номер двадцать шесть, повернула направо и направилась к разбитой машине Хари. На машину полицейских она внимания не обращала. Если она все сделает правильно, они сами пойдут за ней. Она перешла дорогу в неположенном месте, чтобы стать как можно более заметной: красной революционной тряпкой для фашистского быка. В большинстве домов окна уже были открыты настежь, и по всей улице разносились звуки семейных завтраков: музыка, голоса, телепередачи, радио, журчание воды и звон тарелок, пылесосы – шум жизни.
Коллинз была в двадцати метрах от желтой полицейской ленты, когда услышала, как сзади хлопнули дверцы машины. Она улыбнулась и ускорила шаг, направляясь к месту аварии. Фургона уже не было, но машина Хари, «Форд Гэлакси» и «Фиат Пунто» оставались на местах: двери, зеркала и окна погнуты или отсутствуют. Дорога была тщательно выметена, но под машинами лежал ковер из стекла и искореженного металла.
Лента была обернута вокруг двух фонарных столбов, трех поврежденных автомобилей и двух оранжевых столбиков, один из которых стоял возле «Фиата», а второй рядом с «Фольксвагеном» Хари. Коллинз нырнула под ленту. Больше всего пострадал «Форд»: обе правые двери исчезли, лобовое и заднее стекла разбиты, диски погнуло от удара, спинки обоих передних сидений лежат на приборной панели, салон засыпан стеклом. Коллинз осмотрела обломки, затем присела и подняла из-под завалов пустую банку из-под кока-колы.
– Вы что-то ищете?
Она подняла глаза и увидела, что один из полицейских смотрит на нее через оставшееся целым пассажирское окно. Он был один. Лет сорок, в кепке, без пиджака.
– Что вы делаете?
– Это машина Альфреда Грэма?
– Что-что?
– Ко мне заходил ваш коллега. И он сказал, что это машина Альфреда Грэма. Или, может быть, Грэм Альфред, точно не уверена. – Она поставила банку на место.
– Вы Сара Коллинз, не так ли? – спросил полицейский и показал свое удостоверение. – Джон Робертс, уголовный розыск Ковентри. Вам нужно оставить машину в покое. Отойдите за ленту.
Коллинз не двинулась и посмотрела на часы. Семь