— С этим невозможно справиться, — согласился Джерри.
Они пересекли мост Ватерлоо с включенной сиреной и были пропущены знаком руки морского пехотинца с чувствительно-серьезным лицом, который стоял, положив одну руку на рукоятку военно-морского образца «кольта», а в другой держа сигару. Белый поющий грузовик-вертолет шел над разрушенными дорогами южного Лондона, которые были полны горицветом, наперстянками, «золотым дождем», шиповником, бузиной, ивой, ползучей лапчаткой, гребешками Венеры, ясноткой, пастушьей сумкой и одуванчиком, потом свернули к Гринвичу, где стояло на якоре судно Джерри.
Пока Джерри направлял своих пациентов вверх по сходням, Карен фон Крупп указала на разрушенное, кажущееся руинами здание вдалеке.
— Что это, Джерри?
— Обсерватория Гринвича, — отвечал тот. — Сейчас она стала несколько лишней, мне кажется.
Она взошла на борт, и они отчалили.
Спустя какое-то время они с пыхтением шли от Лондона, с усилием пробиваясь против течения.
Берега реки, поля и руины позади них покрывал ковер из всевозможных цветов. Пока Джерри переводил катер в режим автолоцмана, Карен вытянулась на палубе, вдыхая теплый летний воздух, глядя в высокое синее небо и слушая пчел и сверчков на берегу.
Когда катер проплывал через перемежающийся вязами сосновый лес, Джерри поднялся к ней и лег рядом. Из кабины доносились изящные звуки Симфонии номер один Ивса.
— Я бы сказала, что это — твоя любимая мелодия, — проговорила она.
— Можно и так сказать.
— Это ведь жизнь, да?
— Какая?
— А какая тебе нравится?
— О, да, на самом деле.
Нос судна рассекал радужное масляное пятно, и часто выпрыгивавшие рыбки причудливой формы каждый раз оставались на поверхности, пока зыбь не покрывала верхний слой и они опять не исчезали в воде.
Река вынырнула из леса, и теперь они плыли между полями со старыми разрушенными фермами, опустевшими деревнями и заброшенными трактирами. Раз, когда они проплывали под мостом, бронированный автомобиль прогремел над их головами и помчался дальше по дороге. Чуть позже они увидели худую молодую женщину, которая с берега бросала в них камни, выкрикивая неразборчивые оскорбления.
Все же Джерри сумел разобрать несколько слов:
— Pantalones… el jardin zoologico… la iglesia inglesa! Lavabo… negra queremos un… vino dulce… de oro, piata, platino, diamantes, rubies, zafiros, esmeraldas, perlas…
— Американская эмигрантка, бедная корова.
Карен настороженно подняла голову, пальцами закинула назад свои длинные темно-красные волосы:
— Что это? Не пчелы же!
Женщина исчезла в подземелье.
Джерри прислушался.
— Шершни? — предположила Карен.
Джерри покачал головой:
— «Западный ураган». Лучше бы нам… — он подпрыгнул и побежал к капитанскому мостику.
Карен тоже поднялась было, но тут же плюхнулась на палубу, так как со стороны передней палубы загудел двигатель небольшой ракетной установки. Она пробралась к мостику; Джерри следил за радаром.
— Их около восьми, — сказала она. — Трудно сказать, чьи.
Он всмотрелся в окно.
— Они увидели нас. Приближаются, чтобы рассмотреть получше.
— Это наши, Джерри?
— Нет, я думаю — это ваши; может быть, твой муж…
— Мой муж?
— Может быть.
Джерри включил лазеровизор и настроил его на радар. Теперь перед ним был крупный план ведущего «Урагана» и его пилота.
Пилот в задумчивости жевал слоеный шоколадный пирог, глядя вниз, на лодку Джерри.
— Интересно, где это он был, — рука Джерри рванулась к управлению пусковой установки. — Не хотелось бы ранить его.
— А он знает, что это твоя лодка?
— Не думаю. Она зарегистрирована на имя Бисли.
— Странное совпадение.
— Что в этом странного?
В этот момент вертолеты обнаружили ракетную установку и, хотя и были оснащены великолепными ракетами «Норм СС-11» класса «воздух-земля», все же начали уходить в вираже.
— Velocidad maxima[40], кажется… — пробормотал Джерри.
— Что?
— Сторожевой корабль. Пора двигаться.
— Боже…
Вертолеты растаяли за горизонтом.
— Они идут на Лондон, — сказал Карен. — Думаю, мы выбрались как раз вовремя.
— Может быть, ты и права.
— А ты думаешь, я ошибаюсь?
— Ну, они несли не весь свой арсенал ракет, однако держались в воздухе довольно тяжело, как ты считаешь? — Он отпустил кнопку, и его собственная пусковая установка исчезла в чреве лодки.
2. Чудно, папа!
Джерри взял управление на себя, когда они свернули в приток Урзель и медленно двинулись по нему под навесом высокой пахучей травы. Был уже вечер, солнце опустилось, но немного света все еще пробивалось к ним.
С того момента, как вертолеты исчезли, Карен фон Крупп ушла в себя и стояла рядом с Джерри в кабине, вторя произведению Ивса. Какая-то мысль занимала ее. Наконец, когда они добрались до деревянного причала, она сказала:
— Не думаешь ли ты, что в этом кроется секрет наших отношений?
— Конечно, нет, — он сжал ее руку и направил лодку к причалу. — Просто оно — ключ к будущему. А может, даже и не оно. Не беспокойся об этом.
Надув губы, она схватила швартов и, прыгнув на причал, намотала его на сосновый капстан, пока Джерри, выключив двигатель, подводил судно к причалу.
— Давай выгружать наших «морячков» на берег, — достав вибропистолет, он ногой открыл кормовой люк. — Все в порядке, друзья, выходите. Не спеша.
Подслеповато щурясь на остатки солнечного света и спотыкаясь, пациенты преобразования поднялись на палубу и строем пошли по сходне, которую Карен фон Крупп подняла для них.
Все вместе они направились по причалу к кукурузному полю.
— Ты когда-нибудь задумывался о моральной стороне того, чем занимаешься? — спросила она. — Эти создания ничего не спрашивали?..
— Они молились. Мы слышали. Мы просто служим людям, Карен.
— Бисли говорит…
— Да, и он тоже. Я знаю: Бисли известно, что для них хорошо. Я просто делаю то, чего они ждут от меня. Вот так. И я на этот счет совершенно спокоен.
Они шагали по узкой тропе через кукурузу. Из-под ног у них выбежал кролик, в небо вспорхнула куропатка. Вдалеке показалась крыша большого дома — Центра преобразования Саннидейла. Из труб приветственно поднимался дым.
— Осталось немного, — сообщил Джерри пациентам преобразования, которые тяжелой поступью шли, уставившись в землю.
— Ты никогда не спрашивал…
— А о чем спрашивать?
— Я…
— Я делаю то, чего от меня ждут.
— Это же, как проституция.
— Это во многом похоже на проституцию, да?
— И ты ничего плохого не видишь?..
— Клиент всегда прав.
— И у тебя не возникает, — ее передернуло, — никаких этических возражений?
— Я даю людям то, чего они хотят, если ты об этом.
— У тебя нет никакого представления о миссии! Ах! Хорошо, что хотя бы у Бисли оно есть, — она хрипло рассмеялась. — Ха!
— Я-то думал, оно то же самое, что и у меня.
— Nein! Другое. Он знает, что людям нужно чувство уверенности.
— Конечно. Ты не чувствуешь?.. Кажется, что-то горит?
— Да. Чувствую.
3. Эротические духи Вьетнама
Горел Саннидейл. Персонал стоял вокруг Центра преобразования, беспомощно уставясь на огонь. Зажигательные ракеты сделали свое дело.
— А что с пациентами? — спросил Джерри у матроны.
— Все ушли, доктор Фислей. Их увели. Месяц работы! Ох!..
— Успокойтесь, женщина, — проговорил Джерри с грубоватой лаской. — Это был «Западный ураган»?
— Точно, доктор. Восемь, марки «десять». У нас не было никакой возможности организовать оборону. Мы направили лазер на Лондон. Мастер Коутрубуссис в пути; он сказал — попробует привезти вас с собой.
— Я иду впереди. Лазер еще работает?
— Не-е.
— Тогда вам лучше побыстрее отправиться в Сохо, Джанет. Передайте там, что вертолеты, когда их видели в последний раз, направлялись в Лондон.
— Хорошо, доктор. — Матрона побежала к единственному оставшемуся целым ангару.
Вскоре небольшой турбовинтовой вертолет ОН-6А, взвыв, поднялся вверх, когда пилот спешно натянула американскую униформу, чтобы соответствовать маркировке машины. Она летела над полями цветов.
Солнце село, огонь утих.
— Считаю, что повреждения не самые худшие, — сказал Племми — один из мужчин-сиделок, тщетно пытаясь парализованной рукой прогладить почерневшие пятна на спецовке. — Все восточное крыло в порядке.
— У них были большие базуки и начинка, — сообщил мистер Фоулс, шеф трансплантации. Мистер Фоулс — высокий бледный мужчина с нездоровыми руками, нежная натура. — У нас не было ни единого шанса; мы оказались окружены, помечены вот таким образом, — он указал на пятно зеленой краски на лбу, — и согнаны в сад. Потом они забрали пациентов.