Читать интересную книгу "Слезы небожителей - Эйси Джей Миллс"

приговор управляющая и вложила ему в руки комплект постельного белья и пару одеял. – На хорошую еду можешь не надеяться. Мэри будет приносить тебе то, что останется после обедов, а вечером отводить в ванную комнату прислуги. Утром я отправлю миссис Севил осмотреть тебя и продезинфицировать раны. Все ясно?

– Да, мадам, – кивнул Леон и прошел в комнату.

Дверь за его спиной захлопнулась, и ключ со скрипом повернулся в замочной скважине. Шаги стихли, оставляя Леона наедине с гнетущей атмосферой. Еще никогда он так сильно не хотел вернуться к роли прислуги, как сейчас, и успел пожалеть о том, что не послушался Рэйдена – лежал бы сейчас в своей уютной каморке и видел седьмой сон.

Юноша плюхнулся животом на провонявший влажностью матрас. Если опустить факт, что здесь смердело затхлостью и крысиным пометом, то все складывалось весьма неплохо. Могли ведь ночью и на улицу прогнать, пришлось бы ночевать в грязной подворотне под открытым небом.

Боль и усталость заволокли сознание непроглядным туманом, противиться которому Леон был не в состоянии. Он подставил лицо под тусклый лунный луч, тайком пробравшийся сквозь пыльное окно, и прикрыл глаза.

Где-то снаружи встрепенулась птица, задев крыльями ветки, и растворилась в ночи, оставив на прощание свой громкий крик и шелест листвы под арией буйного ветра.

– Господи Всевышний! Что же ты сотворил, раз получил подобное наказание? – не переставала возмущаться миссис Севил, обрабатывая раны Леона ранним утром. – Уму непостижимо! В такие великие времена живем, а детей все еще розгами наказывают. Дикость!

Она смочила марлю в жидкости с едким запахом.

– Ай! – не сдержал возглас Леон, когда ткань с лекарством коснулась ссадин.

Раны болели уже не так сильно, как минувшей ночью, но терпеть прикосновения все еще было мучительно. Лишь увидев спину юного странника, женщина пораженно прикрыла рот ладонью. На ней не было ни единого просвета кожи без синюшного пятна.

– Терпите, юноша, – сурово пресекла шипение миссис Севил.

Когда она закончила, Леон уже не переставая проклинал все на свете. Он потянулся за рубашкой, висящей на металлическом изголовье кровати, но врач остановила.

– Я попрошу Мэри принести тебе чистую одежду. Нам ведь не нужно, чтобы ты занес инфекцию, хотя это весьма нетрудно в условиях такой антисанитарии.

Она с брезгливостью оглядела комнату и поспешила собрать склянки с лекарствами в кожаный саквояж. Женщина сообщила о своем намерении навестить пациента в обеденное время и вечером, а после спешно удалилась, не желая оставаться дольше положенного в холоде дисциплинарной камеры.

Как и обещала, миссис Севил попросила Мэри принести ему вещи, но вторая кухарка заявилась только после завтрака, принеся помимо чистой рубашки еще остатки еды с кухни.

– Проголодался небось, мальчик мой? – приветливо протянула она, отворяя ключом дверь.

Стоило ей переступить порог, как Леон учуял запах горячего картофельного супа и булочек. Живот скрутило от голода, и истошное рычание раздалось из его нутра. Леон смущенно скривился.

– Проголодался, – констатировала Мэри и поставила на стол поднос с тарелками.

Она устроилась на кровати и принялась с материнским теплом в глазах наблюдать за тем, как мальчишка с удовольствием поедает стряпню.

– За что тебя сюда упекли, малыш? – поинтересовалась она.

– Вы говорите так, словно меня приговорили к тюремному заключению.

Леон откусил булочку. Мягкая и горячая. Мэри наверняка специально стащила самую свежую для него, пока мадам Тулле не было рядом.

– А разве это не так? – изогнула бровь кухарка. – Посмотри вокруг, это почти что камера. За мелкие проступки сюда не отправляют.

– Пробрался в библиотеку ночью, – ответил на вопрос Леон. – Сложно поверить, что вы не знали этого. Вы всегда узнаете все раньше многих.

– Ты догадлив, мальчик мой, – хихикнула женщина и убрала прядь русых волос за ухо. – Просто хотела проверить, расскажешь ли ты сам. Мадам Тулле в подробности не вдавалась, а вот миссис Хоффман с самого утра истерит, как курица перед топором. Всем кухаркам мозг вынесла, мол, никакого обеда не подавать этому дьяволенку. Да никто ее даже слушать не стал. Грымза та еще!

Леон усмехнулся. Приятно было знать, что не он один подобного мнения о старой хранительнице библиотеки.

– Тебя сегодня хозяйская племянница искала, – продолжила Мэри, не обращая внимания на его молчание. – Такую суету навела. Говорила, что если мы ей не расскажем, то пойдет к тетушке за ответами. Что сказать, угрожать эта юная леди умеет. Сильно сомневаюсь, что леди Аверлин в курсе этой ситуации. Тулле не стала бы подрывать уважение хозяйки к своей персоне таким откровением. Так о чем я? Ах да… Ты уж не обижайся, но пришлось рассказать ей.

Да, это было похоже на Николь. Она всегда умело подбирала слова, чтобы добиться желаемого.

Леон отодвинул пустую супницу в сторону и поднялся из-за стола.

– Если не возражаете, то мне немного неловко находится перед вами в подобном виде. Могу я попросить вас передать мне одежду?

– К чему эта вежливость, дорогой, – расхохоталась Мэри и подала рубашку. – Я тебя еще ребятенком видела. А теперь такой юноша вымахал, загляденье для любой дамы. Я вот что подумала… юная Аверлин так за тебя переживает. Может, неравнодушна к тебе?

Леон не смог сдержать смех.

– Николь? Нет. Я бы никогда не посмел посеять такую мысль в ее душе. Нас связывает только давняя дружба и не более.

– Не верю я в дружбу между мужчиной и женщиной, – хмыкнула Мэри.

– Вам следует шире смотреть на мир. В наше время еще столько неизведанного. Может, дружба между мужчиной и женщиной – это одна из тех тайн, которые нам только предстоит понять?

– Умные вещи говоришь, да вот только я стара, чтобы понять их, – не согласилась Мэри. – Будь осторожен. Ваша дружба может стать поводом для предрассудков и сплетен.

– Я осторожен, – успокоил кухарку Леон и подал поднос с посудой.

– Я знаю, мальчик мой, но, как обеспокоенная твоей судьбой женщина, я обязана была это сказать.

Мэри послала ласковую улыбку и унесла на кухню грязную посуду, а Леон устроился на кровати. Его обуяла скука. Он пытался тренировать свой дар, но узнал лишь то, что предыдущим заключенным карцера был невысокий парень с темными волосами. Видение оказалось расплывчатым, и разглядеть лицо пансионера не удалось, но отчего-то тот показался Леону знакомым. Возможно, он видел его однажды, но не придал значения этой встрече.

Половину дня странник проспал, остальное же время бездельничал, считая трещины на потолке. Он и представить не мог, что ничегонеделание может быть настолько утомительным. Миссис Севил и Мэри навестили его еще пару раз, но даже их появление не смогло развеять тоскливое настроение.

Лучи солнца из одинокого окна окрасили комнату золотом. Леон лежал на кровати, закинув руки за голову, и пустым взглядом таращился в потолок. По звукам снаружи он понял, что наступило уличное время. В этот час ученики отправлялись на занятия по фехтованию и конные прогулки, поэтому снаружи всегда стоял гул ребячьих голосов.

Леон недовольно заворчал и с болезненным рычанием перевернулся на бок. Раны от розог все еще ныли. Он прикрыл глаза, чтобы попробовать еще раз уснуть, но услышал настойчивый стук в окно.

– Леон! – раздался голос Викери снаружи.

Юноша проигнорировал его. Представать в подобном унизительном положении перед друзьями