Я пожал плечами, глядя на Рэй с приподнятой бровью и ухмылкой.
— Эй, если твоя мама разрешит…
Ной схватил маму за руку и потянул ее за рубашку.
— Мам, я все еще буду получать пособие, если Солджер будет выполнять всю мою работу по дому?
Рэй сердито посмотрела на меня с угрозой, которая говорила: «Сегодня ты будешь спать один», и ответила:
— Никто не будет делать за тебя работу по дому, Ной.
Он надулся, когда она отмахнулась от него и ткнула подбородком в сторону его бургера.
— А теперь доедай. Нам скоро нужно возвращаться домой. Не забывай, что утром тебе в школу.
С недовольным ворчанием Ной откусил кусочек. Я прикончил оставшуюся часть своей тарелки, не сводя глаз с них обоих. Сердце сжалось от благоговения, когда Рэй толкнула локтем Ноя по ребрам, и когда он взглянул на нее, та с обожанием улыбнулась, и он не смог удержаться от ответной улыбки.
Этот маленький дуэт матери и сына был просто невероятным. Они прошли через войну. Видели то, что я не могу себе представить, пережили то, чего я не пожелал бы никому, и все же оставались сильными и стойкими. Они выдержали все бури, которые обрушились на них, и не поддались разрушениям. Сделали это вместе, доказав, что им больше никто не нужен, и все же, каким-то образом, они увидели во мне достойного человека.
Краем глаза я увидел, как офицер Кинни приближается к выходу. Он улыбнулся и помахал рукой, увидев, что привлек мое внимание, затем протянул мне руку для пожатия.
— Патрик, — сказал я, принимая жест.
— Солджер, — он помахал Рэй и Ною. — Привет, ребята. Извините, что прерываю ваш ужин. Я просто хотел поздравить тебя с повышением в должности.
— Спасибо, — сказал я, благодарный за его признание и дружбу. — Слухи быстро распространяются, да?
Патрик усмехнулся на это.
— Маленькие города. Ты знаешь, как это бывает.
— Знаю, — с нежностью кивнул я.
— Знаешь… — замешкался Патрик, его лицо приобрело мрачное выражение, он прикусил губу и сунул руки в передние карманы. — Скажу честно. Я не знал, чего от тебя ожидать, когда ты переехал. После нашего знакомства ты мне очень понравился, но… — Офицер Кинни пожал плечами и скорчил извиняющуюся гримасу.
— Я понимаю, друг, — сказал я, не понимая, к чему он клонит.
— Учитывая твое прошлое и историю твоей семьи, я уверен, что ты меня понимаешь.
«История семьи?»
Я улыбнулся, когда шестеренки в моей голове со скрипом ожили, не желая слишком глубоко копаться в прошлом в присутствии Ноя.
— Все в порядке, чувак. У нас с тобой все хорошо — ты же знаешь.
— В общем, я просто хотел сказать, что ты стал отличным дополнением к этому городу. И я говорю это не только как… ну, знаешь… мистер Коп. Я говорю это как друг. Нам повезло, что у нас есть ты. Я действительно так считаю.
Я знал о том, что публичные эмоции мужчины, особенно в присутствии другого мужчины, являются позором. Но не смог побороть комок в горле, когда кивнул и сказал:
— Спасибо, Патрик. Но, честно говоря, — мой взгляд метался между Рэй и ее сыном, — я думаю, что мне повезло больше всех.
* * *
В ту ночь Рэй не заставила меня спать одного. Вместо этого, отправив Ноя спать, мы целовались на диване, а затем перешли в ее спальню, где она заперла дверь и оседлала мое тело, откинув голову назад и вонзив ногти в мою грудь. А когда мы оба насытились и обессилели, Рэй поднырнула под мою руку, прижалась к моему телу и спросила, останусь ли я.
Я никогда не оставался ночевать в доме с Ноем.
— Ты уверена? А как же…
Она зевнула, прижавшись щекой к моей груди.
— Ной знает, что мы спим вместе, Солджер. Он не забывчив.
— Нет, я знаю. Но…
— Если тебе некомфортно, ничего страшного. Но не уходи, чтобы защитить Ноя от того, о чем он уже знает. И, честно говоря, нам обоим лучше, когда ты здесь.
Я нахмурил брови, вглядываясь в темноту, крепко обхватывая рукой ее маленькое тело.
— Он так сказал?
Ее голова мягко покачалась на моей груди.
— Мы говорили об этом на днях. Благодаря тебе мы чувствуем себя в безопасности.
Ей не нужно было уточнять, от кого они чувствуют себя в безопасности. Сет. Их личный гопник. И если я успокою их тем, что он вечно таится в тени, не зная, когда вернется — если он вообще вернется, — то мне будет трудно позволить ей снова спать одной.
Дом затих, когда дыхание Рэй стало тише. Она погрузилась в дремоту, и я закрыл глаза, чтобы последовать за ней в наши сны. Но Сет все не шел из моей головы, угрожая кошмарами и молчаливыми зловещими обещаниями однажды вернуться, а потом раздался голос офицера Кинни…
«Твое прошлое и историю твоей семьи…»
«Что, черт возьми, он имел в виду?»
Я знал свою личную историю. Я был единственным в своей семье, у кого была судимость. Бабушка и дедушка так старались сохранить мою мать чистой в глазах закона, даже если ее тело не было чисто от наркотиков и выпивки. Они скрывали ее проступки, защищали ее, и хотя некоторые могли осуждать их за то, что они делали, я знал, что все это происходило из любви к их дочери и ко мне.
Но что же тогда имел в виду Патрик? Конечно, я должен был знать, что мою маму когда-то арестовали или посадили в тюрьму, верно?
Проще всего было бы спросить офицера Кинни — я это знал. Но мне также не хотелось, чтобы разговор зашел о других вещах, о которых мне не хотелось говорить, о вещах, которые не имели значения — или я так думал.
Да и зачем беспокоиться, если у меня под рукой уже была Всемирная паутина?
«Еще раз спасибо, Гарри».
Осторожно оторвав руку от тела Рэй, я потянулся к тумбочке, чтобы взять свой телефон. Открыв браузер, я набрал имя своей матери: «Диана Мэйсон».
На экране появились миллионы и миллионы результатов. Слишком много, чтобы продираться сквозь них.
Я уточнил свой поиск: «Диана Мэйсон, штат Коннектикут».
Первые несколько объявлений были посвящены некрологам. Еще одно — адвокатская контора, другое — агентство недвижимости. Но потом появилось восьмое объявление, и оно привлекло мое внимание.
Статья под заголовком «Мужчина умер от передозировки фентанила, его друг арестован за убийство».
Убийство. Я сглотнул, сведя брови вместе. Это было то, что люди находили при поиске моей фамилии. Конечно, статья была датирована следующим днем после смерти Билли, и тогда никто не знал, что меня осудят только за непредумышленное убийство. Но все равно это слово вызвало тошнотворную реакцию в моем нутре, и на ум внезапно пришла мама Билли.
«Неужели она до сих пор считает меня убийцей? Даже спустя столько лет?»
«Конечно, считает. Я отнял у нее единственного ребенка».
Рэй крепко спала рядом со мной, а я сжимал переносицу, борясь с желанием заплакать.
Мы все сделали свой выбор. Мы все совершали глупые, судьбоносные ошибки. Теперь я это понимал, но это не избавляло меня от постоянной боли в сердце. За прошедшее время я уже привык к ней, она стала частью моей сущности. Но время от времени она давала о себе знать, возвышаясь над шумом в голове и тем хорошим, что я нашел в жизни.
Я никогда не переставал ненавидеть эту непрекращающуюся, ноющую боль. Я не перестал считать, что заслужил ее.
«Хватит. Продолжай читать».
Воздух наполнил мои легкие, и я отогнал мысли о Билли и его убитой горем матери. Я прочел краткое описание безвременной кончины Билли и моего ареста на обочине дороги февральской ночью более десяти лет назад в поисках имени моей матери. Я прочел комментарии отца Билли, рассказ очевидца из первых рук, и вот оно.
Я сел в постели и прочитал: «Мать Солджера, Диана Мэйсон, которой не привыкать иметь проблемы с законом, в данный момент не могла дать никаких комментариев».
— Что за черт? — пробормотал я себе под нос, пристально вглядываясь в слова, словно мог мысленно заставить их дать больше информации.