Встав с кровати, он стоит голый, глядя на автоответчик. Подойти или нет?
«Не представляю, в котором часу я вернусь, сам знаешь эти школьные спектакли. Шоу-бизнес — сумасшедшее дело. Но я тебе потом позвоню. Удачи, Декс. Целую крепко. И знаешь что: поменяй же наконец это идиотское сообщение на автоответчике!»
И она вешает трубку. Декстер думает, не перезвонить ли ей, но чувствует, что по правилам следует пообижаться подольше. Они снова поссорились. Ей кажется, что ему не нравится ее приятель, и, несмотря на все его горячие протесты, нет смысла отрицать, что ему действительно не нравится ее приятель.
Он пытался с ним подружиться, честно пытался. Они втроем ходили в кино, посещали дешевые рестораны и вонючие старые пабы; Декстер ловил взгляд Эммы и одобрительно улыбался, когда Иэн с нежностью утыкался носом ей в шею: идеальная влюбленная парочка с двумя кружками пива. Он сидел за крошечным кухонным столом в ее крошечной квартирке в Эрлз-Корт и играл в настольные игры, которые Эмма и Иэн воспринимали с таким пылом, будто то были кулачные бои без правил. Он даже ходил послушать скетчи Иэна в «Лабораторию смеха» в Мортлейке с его сослуживцами из «Соникотроникс». Сидя рядом с ним, Эмма нервно улыбалась и толкала его локтем в бок, подсказывая, когда смеяться.
Но даже когда он старается вести себя дружелюбно, враждебность все же чувствуется, и она взаимна. Иэн при каждой возможности намекает, что Декстер — фальшивка, потому что он публичный человек, сноб и модник, предпочитает такси ночным автобусам, членские клубы — дешевым барам и хорошие рестораны — доставке пиццы. Но хуже всего то, что в этих постоянных унижениях, напоминаниях о его неудачах Эмма с ним заодно. Неужели они не понимают, как это сложно — оставаться порядочным человеком и сохранять голову на плечах, когда вокруг столько всего происходит, когда твоя жизнь так заполнена событиями? Стоит Декстеру заплатить за всех в ресторане или предложить Иэну и Эмме взять такси за его счет вместо того, чтобы ехать на автобусе, они тут же начинают угрюмо бормотать и обижаться, точно он чем-то их оскорбил. Ну почему люди не могут радоваться тому, что он делает, быть благодарными за щедрость? В последний раз, когда они устроили мучительный видеовечер на полуразвалившемся диване, смотрели «Звездный путь-2: Гнев Хана», пили пиво из банок и ели карри, покусившееся на его брюки от Дриса ван Нотена, он решил, что с него хватит. Отныне пусть Эмма приходит одна, если ему захочется с ней встретиться.
Иррационально, глупо, но неужели… он ее ревнует? Нет, не ревнует — просто, обижен. Он привык думать, что Эмма всегда рядом; она была для него чем-то вроде «скорой помощи», которую можно вызвать в любой момент. С тех пор, как накануне прошлого Рождества умерла его мать, он стал все больше и больше зависеть от Эммы, но именно тогда она перестала быть его вечной палочкой-выручалочкой. Раньше она сразу ему перезванивала, а теперь приходилось ждать в течение нескольких дней. По словам Эммы, ее с Иэном не было — но где их носило? Что они делают вместе? Покупают мебель? Смотрят видик? Ходят в паб и участвуют в викторинах? Иэн даже познакомился с родителями Эммы — Джимом и Сью. Эмма говорит, что те его просто обожают. Но почему он, Декстер, до сих пор с ними не знаком? Наверняка он бы им больше понравился.
И больше всего его бесит то, что Эмме как будто нравится ее новообретенная самостоятельность. У него такое чувство, будто ему хотят преподать урок; то, что она так внезапно стала довольна жизнью, для него как пощечина. «Нельзя думать, что все должны под тебя подстраиваться, Декстер», — самодовольно проговорила она, когда они в очередной раз разругались, из-за того, что она не смогла присутствовать на прямом эфире его нового шоу.
— Что я должна сделать — отменить школьный спектакль? Только потому что ты выступаешь на телевидении?
— А ты потом не можешь приехать?
— Нет! Это же у черта на куличках!
— Я пошлю за тобой машину…
— После представления надо будет поговорить с детьми, с родителями…
— Зачем?
— Декстер, не будь идиотом! Это моя работа!
Он сознает свое упрямство, но ему было бы так приятно знать, что Эмма среди зрителей. Когда она рядом, он становится добрее, ведь друзья для того и нужны — чтобы вызывать все лучшее в тебе и помогать удержаться на этом уровне. Эмма — его талисман, его ангел-хранитель, а сегодня ее не будет на премьере, и его матери не будет, и вот он уже сомневается, зачем вообще все это делает.
Долго простояв в душе, он чувствует себя немного лучше. Надев легкий кашемировый свитер с треугольным вырезом, который носят без рубашки, светлые льняные брюки на резинке, которые носят без нижнего белья, и сандалии, он бежит в газетный киоск, чтобы прочесть телеобзоры и проверить, выполнил ли свою работу пресс-отдел. Киоскер улыбается звездному покупателю с подобающей случаю торжественностью, и Декстер спешит домой с ворохом газет в руках. Ему уже лучше; дрожь от волнения не прошла, но теперь он испытывает также радостное предвкушение, и пока эспрессо-автомат нагревается, снова звонит телефон.
Еще не успевает зазвучать сигнал автоответчика, как что-то подсказывает Декстеру, что звонит его отец, но трубку он не возьмет. С тех пор как мама умерла, отец звонит Декстеру все чаще, и с каждым разом эти звонки становятся все мучительнее: сбивчивые, растерянные разговоры об одном и том же. Его отец, так многого добившийся в жизни, теперь неспособен выполнить простейшее действие. Горе сделало его беспомощным; изредка навещая отца, Декстер порой видит, как тот стоит, неотрывно глядя на чайник как на объект из другого мира.
— «Иииии… здравствуйте!» — раздается идиотский голос, записанный на автоответчике.
— Здравствуй, Декстер, это твой папа. — Он говорит своим нудным «телефонным» голосом. — Звоню пожелать удачи на сегодняшней программе. Буду смотреть. Я за тебя очень рад. Элизабет гордилась бы тобой. — Он делает паузу, и они оба понимают, что это неправда. — Вот и все, что я хотел сказать. Ну, кроме… Не обращай внимания на газеты. Пусть тебе будет весело. Пока. До свидания…
На что не обращать внимания? Декстер хватает телефон:
— До свидания!
Отец повесил трубку. Он словно установил таймер на бомбе замедленного действия, а потом повесил трубку, и теперь Декстер смотрит на ворох газет, которые вдруг стали представлять угрозу. Туже затянув поясной шнурок льняных брюк, он открывает рубрику телеобзоров.
* * *
Когда Эмма выходит из ванной, Иэн говорит по телефону, и по кокетливо-задорному тону его голоса она понимает, что он разговаривает с ее матерью. С тех самых пор как Сью и Иэн познакомились в Лидсе на Рождество («Ваша брюссельская капуста просто блеск, миссис Морли»; «Какая сочная индейка!»), у них чуть ли не любовь. Взаимная симпатия между ними похожа на магнитное притяжение, и Эмме с отцом остается лишь щелкать языком и закатывать глаза.