себя великолепно.
Юноша облизнул губы, пытаясь вновь ощутить вкус магии, но его уже не оказалось.
«Любопытно», – отметил про себя Кентон и взял другой флакон.
Я могу исцелить тебя, тут же раздался в его голове шепот. Я очищу твою кровь, залечу раны. Ты только попробуй меня… попробуй…
Кентон поставил бутылек на место. Что-то здесь явно было не так. На соседней полке стояли стеклянные пузырьки разных форм и размеров, заполненные порошками, жидкостями и вязкими маслами. Кентон коснулся серого полупрозрачного флакона и вперил взгляд в клубящийся зеленый дым внутри.
Умри.
Голос, если это можно было так назвать, раздался где-то в области затылка.
Угасни. Смолкни навсегда.
И вдруг к нему присоединился второй голос, совершенно не похожий на первый:
Расти. Захватывай… владей.
До Кентона дошло, что это разговор – два вида магии крови беседовали друг с другом, – и, пока он вслушивался, его посетило видение: какие-то зеленые споры заполонили его легкие, и ему стало нечем дышать…
Он поспешно вернул бутылек на полку и вздрогнул. А что, если он пробыл под землей так долго, что и правда рехнулся? Эти голоса… они не настоящие, артефакты не издают ни звука – но он все равно чувствует их предназначение. Эти предметы рассказывают ему о себе, но на другом, глубинном, бессловесном уровне. Кентон дотронулся до пузырька с каким-то серым порошком и сосредоточился, готовый выслушать очередное послание.
Однако ничего не почувствовал.
Тогда он опустил глаза, всмотрелся вглубь серой массы – и двери его сознания распахнулись настежь под напором магии.
Дотронься до меня, зашептал голос в его голове. И отныне тебя не тронет никто. Вотри меня – позволь стать твоей кожей – и я дарую тебе защиту. Отныне ты ничего не почувствуешь. Я стану твоим щитом. Коснись меня – и больше тебе не придется касаться чего бы то ни было.
«Железорожденный, – догадался Кентон. Он как будто попробовал магию на язык и по вкусу определил ее принадлежность. – Когда-то ты звался железорожденным».
Да, откликнулся порошок, пульсируя в ладони Кентона. Я железорожденный, и ты станешь таким же, как я, если коснешься меня… коснись меня…
Но Кентон поставил бутылочку на полку. Теперь он знал, что должен искать. Хитро ухмыляясь, он потянулся за флаконом с янтарной жидкостью.
Выпей меня. Позволь мне исцелить тебя. Я могу…
«Ага, ты инквизитор, – подумал Кентон. – Точнее, был инквизитором-терранцем. Твоя магия лечит».
ДА! Флакон так и затрепетал в предвкушении у него в руке. Выпей меня, молю! Позволь мне вспомнить, кто я.
Кентон, не обращая внимания на зов магии, поставил флакон обратно. Едва он убрал руку от стекла, как голос в его голове зазвучал намного тише, однако Кентон все равно слышал его… до тех пор, пока не отвел взгляд.
Очень интересно. И почему он раньше этого не замечал? Может, все дело в его глазах? Что, если аклумера не только наделила его сверхъестественным зрением, но и воззвала к жизни некие скрытые способности? Он поднял глаза к потолку, нашарил на полу меч, подобрал его и поставил, прислонив рукоятью к стеллажу с полками.
Я воздух, зашелестел в голове знакомый голос. Этот меч – мои ножны, а я – край его клинка…
– Значит, меч я слышу, даже если не гляжу на него, но на эликсиры обязательно должен смотреть, – проворчал Кентон. – Почему?
Не придумав никакого объяснения, он опустил взгляд на лезвие – и тут же ощутил мощную пульсацию в голове. Вкрадчивый шепот перешел в громкий крик.
Кентона осенило.
– Получается, глаза усиливают мои способности. Прикосновение к артефакту помогает мне сосредоточиться на его магии, а если на него еще и смотреть, то голос магии становится намного громче.
Чтобы подтвердить собственную догадку, он уставился на клинок: воздух вокруг серебристого металла замерцал голубым и розовым цветом и сгустился, превратившись в острейшее лезвие. Кентон настроился, пытаясь почувствовать кровь, создавшую меч, – и тут же потерял с ним связь. Тогда он попробовал по-другому. Не отрывая взгляда от артефакта, он расфокусировал зрение, и, когда картинка перед глазами поплыла, сменяя цвета, он мысленно задал вопрос: «Кто ты, создатель этого меча?»
Щитоносец, ощутил юноша ответ внутри себя. Я сжимаю воздух. Я защищал Содара. А теперь буду защищать тебя.
«Содара? Значит, ты служил старику, а потом он отдал тебя Анневу».
Меч задрожал, выражая свое согласие.
«Невероятно», – в очередной раз подумал Кентон.
Неужели меч действительно обладает зачатками разума? Неужели у него есть душа, или вроде того?
Я Милость, пульсировало лезвие, я воздух, я лед. Я острие бритвы. Я – кровь щитоносца.
«Ясно. Значит, полуразумный». Кровь, создавшая этот артефакт, помнила, кем при жизни был человек, в венах которого она текла.
Кентон перевел расфокусированный взгляд с меча на бесчисленные полки с артефактами, объятые красным маревом магии, и чуть не лишился дара речи.
Амулет внетелесности.
Перчатки неукротимости.
Сапоги скрытности.
Пояс силы.
Обруч злонамеренности…
Тысячи артефактов взывали к нему, и воздух в комнате дрожал и вибрировал, наполненный сонмом голосов, шепчущих мольбы и обещания.
Надень меня. Подними меня. Выпей меня. Разбей меня.
Я согрею тебя. А я заглушу твои шаги. Со мной ты станешь сильнее.
Я укажу тебе путь. Я остановлю вражескую стрелу.
Я скрою тебя от злых глаз. А я спасу от злонамеренной лжи.
Используй меня. Возьми меня. Съешь меня.
Позволь вспомнить, кто я… кем был когда-то.
Стань со мной одним целым.
Не в силах больше этого выносить, Кентон уставился в пол, и мир перед глазами вернулся к своему нормальному виду. Прижав ладони к вискам, аватар медленно поднял голову и снова окинул полки взглядом.
Теперь он знал, как выберется отсюда. Нужно лишь найти подходящие артефакты, а это проще простого, ведь ему известны секреты каждого из них.
Всего два дня назад Тосан назначил его мастером проклятий, и Кентон рвал и метал, сочтя этот титул едва ли не личным оскорблением. Однако теперь, окруженный несметным числом проклятых артефактов, он чувствовал себя превосходно. Мастера и древние еще пожалеют, что относились к нему как к пустому месту. Но сначала надо найти Аннева. Пришла пора мастеру печали узнать, что на самом деле означает его титул.
Глава 16
Кентон не спешил. Вместо того чтобы схватить первую попавшуюся перчатку или темный жезл, он переходил от одной полки к другой, скрупулезно изучая их содержимое. Ему требовались артефакты не только мощные, но и подходящие по размерам и весу. Хорошо иметь в своем распоряжении целый арсенал, но тащиться черепашьим шагом, сгибаясь под тяжестью магических помощников,