Флорис с трудом перевел дыхание. Он задыхался. За пять лет, полных приключений, он успел забыть, каким железным ошейником может показаться каждому непривычному человеку строгий этикет при дворе французского короля. Он опустил глаза и заметил, что Батистина вертит головой с видом маленькой любопытной кошечки. Он снова ощутил угрызения совести. «Ну почему он так грубо вел себя с ней?»…
В спальне, отличавшейся большими размерами даже по меркам Версаля, теперь было слишком многолюдно. Все стояли, тесно прижавшись друг к другу. Один из священников, очень нервничавший, толкнул Батистину, и она едва не упала. Флорис поддержал ее и привлек к себе. Она хотела было высвободиться и отстраниться, но вокруг была такая давка, что она и пальцем не могла пошевельнуть. Флорис воспользовался этим, чтобы еще сильнее прижать девушку к себе.
— Моя роза… прости меня…
Батистине показалось, что она спит и видит сон. Неужели это голос Флориса? Губы молодого человека коснулись ее уха. Она подняла глаза и взглянула прямо в лицо Флориса. У нее закружилась голова, как тогда в церкви. Он нежно улыбнулся ей своей очаровательной, дьявольски привлекательной улыбкой. Его зеленые глаза не сверкали зло и грозно, а, как обычно, светились мягким светом. На какую-то секунду Батистине показалось, что они остались одни на целом свете. Внезапно она узнала в нем героя своих снов и бессознательно закинула голову назад; по всему телу разлилась приятная истома. Она была взволнована до глубины души и сама прижалась к широкой мужской груди.
«Но она уже больше не девочка-подросток, а настоящая женщина! Причем очень опасная!» — подумал удивленный и смущенный Флорис.
Король опустился на колени, чтобы прочесть молитву.
— Флорис, ты обратил внимание на тех двух девушек, вон там, около камина? — прошептал Адриан, сжимая руку брата повыше локтя.
— А? Что? Где? — спросил Флорис, становясь на колени.
Адриан не заметил смущения Флориса и Батистины. Уже несколько минут он был целиком поглощен своими мыслями, пристально вглядываясь в лица двух юных полек, которых королева представила своему супругу.
— Но посмотри! Посмотри хорошенько! Могу поклясться, что это Генриетта и Филиппа, — настаивал Адриан.
— Да? Ты так думаешь? — равнодушно бросил Флорис, чьи размышления витали очень далеко от этого зала.
Королевский духовник что-то неразборчиво бормотал себе под нос по-латыни. Король закончил молитву, поднялся и холодно обвел взглядом всех присутствующих, как он это делал всегда, а затем принял из рук согбенного в почтительном поклоне придворного шляпу.
— Скорей, скорей, его величество собрался в часовню! — промолвил герцог де Ришелье и увлек за собой своих подопечных. Флорис предложил Батистине руку, но девушка сделала вид, что не заметила этого жеста. Она устремилась вслед за толпой, спешившей за их величествами. Король с королевой, как всегда по утрам, отправились к мессе в дворцовую часовню.
Во время службы четверо из присутствующих были очень невнимательны. Одним из этих четверых был сам король, который со своего места не мог рассмотреть Батистину. Чтобы хоть как-то развеять скуку, его величество машинально пересчитывал колонны центрального нефа. Правда, это занятие вскоре ему порядком надоело, да и занимался он этим изо дня в день.
— Но, Людовик, не украли же их за ночь! — не могла удержаться от ехидного замечания королева.
Адриан без конца вертел головой во все стороны, пытаясь вновь обнаружить двух дам, вызвавших его любопытство.
А Флорис искал любой предлог, чтобы коснуться рукой плеча Батистины. Это было бы легко, если бы не огромные фижмы. Флорис все же обладал богатым опытом и, предприняв кое-какие усилия и пойдя на определенные хитрости, сумел достичь своей цели. Он почувствовал, как Батистина заколебалась. Сперва она отшатнулась, но потом придвинулась ближе. Флорис опустил глаза. У Батистины по последней моде были сильно обнажены плечи и грудь. Молодой человек видел прелестные нежные округлости, едва прикрытые кружевными зубчиками, носившими название «скромностей», но скорее подчеркивавших красоту того, что должны были скрывать. Ее зачесанные наверх волосы были скреплены чудесной заколкой с небольшим эгретом. Очарованный Флорис улыбнулся. Он испытывал сильнейший прилив нежности к девушке.
«У меня к ней такие противоречивые чувства, что это уже становится забавным!» — подумал он.
У Батистины подкашивались ноги, от близости Флориса она почти задыхалась и ощущала на плече нечто вроде ожога.
«Это совершенно естественно! Я слишком сильно его презираю и ненавижу!» — думала она, преисполненная гордости из-за того, что сделала правильный вывод.
— Адриан, не мог бы ты чуть-чуть подвинуться, здесь так тесно! — прошептала она.
«О да… беги, спасайся, моя роза, моя жемчужина! Я сумею подчинить тебя моей воле!» — насмешливо сияли зеленые глаза Флориса.
Пришедшая в крайнее раздражение Батистина лихорадочно замахала веером, с нетерпением ожидая окончания службы.
— Скорее, скорее, мадемуазель! И вы, господа! Скорее к зеркальному кабинету! — поторапливал всех троих герцог де Ришелье.
Адриан, Флорис, Батистина и остальные придворные вновь возобновили бег по коридорам и галереям дворца.
— О Господи! Они сумасшедшие! Совершенно сумасшедшие! — подумала Батистина, видя, как мужчины и женщины бегут наперегонки, толкаясь во все стороны только для того, чтобы оказаться на пути следования короля и королевы и обратить на себя их взоры. Некоторые сбивали соперников с ног и перепрыгивали через них, другие извивались словно змеи, скользящие между камней. А король, холодный и равнодушный, как всегда, неспешно двигался по галерее. Иногда легким кивком головы он приветствовал кого-нибудь. Батистину зажали в углу двое довольно полных придворных. Они отпихивали всех локтями и оттаптывали друг другу ноги, стремясь занять место в первом ряду. Несколько ударов и толчков пришлось и на долю Батистины. Король как раз проходил мимо. В бархатных глазах сверкнула молния. Батистина готова была поклясться, что король ее видел и все понял.
— О, какое счастье! Король… король посмотрел на меня! — воскликнул один Из придворных, задыхаясь от радости.
— Ну уж нет! Это на меня посмотрел король! Я это видел собственными глазами!
— Тысяча извинений, тысяча извинений! — стал яростно возражать первый. — Нет, нет и нет! Король смотрел только на меня!
Вельможи удалились вслед за всем стадом, а озадаченная Батистина широко открыла глаза.
— Видно, они совсем идиоты! Что им даст, посмотрел на одного из них король или нет? — воскликнула Батистина.