— Именно, — Демиан кладёт зеркало и чашу на стол, а книгу убирает за пазуху. — Протяни руки, Никки.
Вытягиваю их вперёд внутренней стороной ладоней кверху, и Демиан достаёт нож.
— Будет больно, — предупреждает он и пытается приободрить меня улыбкой, но у него не выходит. — Прости.
— Тебе не за что извиняться.
— Нет, есть за что. Из-за меня вы с Тристаном попали сюда, а Брэннона убили.
— Ты знаешь о нём?
— Узнал вчера.
— Ты не виноват в этом, Демиан. Только Луис несёт за это ответственность.
— Всё не так, Никки. Скоро ты сама это поймёшь. Готова?
Решительно киваю, хотя меня колошматит так, что того гляди ноги подкосятся и я рухну на пол. Ни хрена я не готова, но отступать некуда.
— Хорошо, — Демиан делает два одинаковых разреза на моих ладонях, затем указывает на чашу и зеркало. — Возьми их. Будут происходить странные вещи, возможно, пугающие, но вреда это тебе не причинит. Физически ты будешь здесь, с нами, без сознания. Всё происходящее будет лишь в твоей голове. Главное — не спорь с духами, неважно, что они тебе скажут. И не паникуй.
— Поняла.
Под пристальными взглядами Демиана и Тристана я разворачиваюсь к столу, делаю шаг и вытягиваю руки. Они слегка подрагивают. Но вот что странно: я больше не ощущаю жжения. Только покалывание в пальцах. И чем ближе я к артефактам, тем сильнее оно становится.
Наконец я опускаю ладони на зеркало и чашу.
Хотела сделать это одновременно, но не получилось. Зеркала я коснулась раньше. И как только сделала это, порыв ветра лишил меня дыхания. Следом из моего рта хлынул поток воды.
Я задыхаюсь и захлёбываюсь уже хрен знает сколько времени. Но не умираю. Не тону и не дышу. Словно кислород мне не нужен вовсе. Но я всё ещё пытаюсь сделать вдох. Однако в моих лёгких вода. Она везде, как и воздух. Я и под водой, и в небе. Проношусь над горами, полями, городами. А затем меня вновь окутывают странные воды. Бездонные. Тёмные. И кристально-прозрачные.
Океанская бездна сменяется чистейшим озером, а оно — огромным водопадом. Я срываюсь вниз, но не разбиваюсь о скалы. Поток воздуха подхватывает меня и проносит над горами.
— Никки открыла, — звенит в моей голове перезвон колокольчиков.
— Игру запустила, — вторит ему другой.
Их голоса похожи, однако я чётко улавливаю различия, хоть и не могу понять, чем именно они отличаются.
Прямо с горной вершины меня кидает в океан, закручивает в водоворот и утягивает на самое дно, но в следующую секунду я уже попадаю в торнадо и вновь взмываю высоко над землёй.
— Играть, играть, — звенит первый голос.
— Узнать, понять, — отзывается эхом второй.
Они показывают мне прошлое. Всё, о чём рассказывал Демиан, и даже больше. Духи дают мне возможность проследить мою родословную, открывая ужасную правду.
Роза была беременна, когда они с Дрогасом покинули Орден Сангвинис. У неё не было романа с Дрогасом. Они были лучшими друзьями и соратниками. Всегда поддерживали друг друга, но на этом всё ограничивалось. Хотя слухи про них ходили разные. В том числе и среди магов.
Всё это так неправильно. Так отвратительно. Всё, через что Луис заставил её пройти. Они держали свои отношения втайне от всех, не знал даже Дрогас. Луис не уважал Розу, он пользовался ею. А она любила его. Любила по-настоящему. Но любовь не спасла мир. Не в их случае.
Роза бежала от чудовища, чтобы защитить своего ребёнка. Она родила девочку и отдала её в обеспеченную семью, не имеющую отношения к магам. Спрятала от Луиса, запутав следы и обрубив концы. Дочь Розы выросла, не зная своей настоящей матери.
Это причиняло Розе ужасную боль. Но она не могла ненавидеть Луиса. Она его любила и хотела до него достучаться, вернуть из тьмы на свет. Поэтому и украла артефакты. Печальный финал мне уже известен, не хочу его видеть. Но духи показывают мне и это. Доротеа сильно смягчила краски. На деле всё было куда ужаснее.
Луис и правда чудовище. Он стоит за каждой кровавой бойней в объединённых землях, которая мне известна. На его руках кровь десятков или даже сотен тысяч людей и магов. Теперь я знаю его истинный облик — в физическом и моральном смыслах. А знает ли Луис, что является моим пра-пра-иещёраздесятьпра-дедушкой?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Рискни и спроси, — звенит ответ на мой немой вопрос.
— Убей, отомсти, — заканчивает второй голос.
— Но вы же знаете! — вскрикиваю, поднимая голову. — Покажите мне, прошу! Он поэтому хотел её убить? Потому что Роза скрыла это от него? Или он не знал о дочери и ему были важны только артефакты? Прошу вас, откройте мне его мысли!
Я стою на очередной горной вершине. Местность мне незнакома, вряд ли это Сайен. Но всё может быть, я ведь в прошлом. А если быть ещё точнее — то и вовсе где-то в ином измерении.
— Нельзя, нельзя, — мелодией растекается над горами.
— Домой пора.
— Никки всё сделает, она хочет жить.
— Никки не даст нам всех погубить.
Их смех похож на журчание ручейка и звон колокольчиков на ветру. Впереди разрастается торнадо, и я понимаю, что вскоре они отправят меня обратно.
— Пожалуйста! — только и успеваю крикнуть, прежде чем меня засасывает огромный смерч.
Воздушная и водная стихии вновь сливаются воедино, протаскивая и швыряя меня из одной в другую. Когда мне уже кажется, что ещё немного — и я умру, в голове раздаётся струйный хор голосов:
— Силы брать можно, твой парень неправ.
— Но сможете ли обуздать этот нрав?
— Погибнете вы или справитесь враз…
— Не знает никто. Всё зависит от вас.
Все краски резко меркнут, и я лечу куда-то вниз, не видя вообще ничего. Вокруг кромешная тьма, температура меняется с космической скоростью. Я то дрожу от холода, то умираю от жары. Всё это похоже на сон. Но в то же время сильно отличается. И больше всего на свете мне хочется проснуться.
Чувствую прикосновение к щеке, слышу своё имя и иду на голос. Я бегу, отчаянно желая выбраться из этой тьмы, но голос то становится ближе, то снова отдаляется. Тело немеет, и я застываю посреди бескрайнего тёмного океана. Здесь разгорается настоящий шторм, и я хочу убраться как можно дальше. Но что-то сковывает меня. Не даёт сделать ни вдоха, ни шага.
— Никки трусиха, — гудят надвигающиеся волны.
— Никки не справится, — звенит в нарастающем ветре.
— Сгинет в пучине.
— С нами останется.
— Да заткнитесь вы! — вскрикиваю, вновь обретя возможность говорить. — Вы сказали, что я справлюсь, так придерживайтесь этой линии. Хватит меня путать.
В ответ раздаётся издевательский смех.
Кто-то трясёт меня за плечи. Картинка шторма растворяется, и я вижу обеспокоенное лицо Демиана, склонившегося надо мной.
— Наконец-то, — облегчённо выдыхает он. — Ты в порядке?
— Вроде… да. Сколько прошло времени?
— Чуть больше получаса, — отвечает Тристан. — Надо бы поторапливаться. Не нравится мне всё это.
— Что они сказали? — спрашивает Демиан, помогая мне подняться.
— Зачитали несколько стишков, — усмехаюсь, делая вид, что рассматриваю то, что осталось от чаши и зеркала. Я не хочу обсуждать свой визит на «ту сторону» при Тристане. Некоторые детали касаются только меня и Демиана.
— Как себя чувствуешь?
— Нормально. Думаю, я смогу помочь тебе скрыть Тристана.
— И кем я буду? — интересуется Тристан.
Мы с Демианом переглядываемся, и он кивает, словно прочтя мои мысли, а затем обращается к Тристану:
— Придётся тебе побыть Луисом.
— Чего?
— Так мы сможем выйти из здания. Пока они поймут, что ты не Луис, мы выиграем время. Никки, ты будешь Даной, я — Равилем.
— Но я не знаю, как она выглядит.
— Это и необязательно. Ты накидываешь мираж не для себя, а для тех, кто её знал. Просто пожелай выглядеть для всех как Дана, одна из магов Ордена Сангвинис. И всё.
Надеясь, что Демиан прав, я закрываю глаза и обращаюсь к тому, что скрыто внутри меня. Нарастающее покалывание в теле сигнализирует о том, что я всё делаю правильно. Странные ощущения, конечно.