Читать интересную книгу Укради у мертвого смерть - Валериан Скворцов

Снился дом, который он снимал во Вьентьяне, находясь по службе в Лаосе. С дощатого балкона наблюдал, как над городом собирается гроза. Пальмы вдоль улицы Самсентаи сделались выше. Острее запахло красноземом. Гуще гудел и гудел гонг в соседней пагоде... Крупные капли застучали по крыше. Ливень обрушился такой силы, что казался бутафор­ским. Кювет захлестнуло. Мостки через него подняло пото­ком, они поплыли среди лотосов и водяной повилики. Рик­ша, бросив коляску, влез по горло в канаву и ловил бог знает что.

Пробудился он от аплодисментов пассажиров, доволь­ных мягкой посадкой. Самолет катил в сторону серой грома­дины Чанги.

Полусонный, разбитый тремя сутками пути, простужен­ный белградскими сквозняками, Джефри вяло потащился из «боинга», перешагнул порог трапа-гармошки и почувст­вовал, что его мягко придержали за рукав.

—    Господин Пиватски? — хрипловато спросил человек с косящими глазами, перехватить взгляд которых казалось невозможным. Чуть набекрень на нем сидела фуражка тамо­женника.

—   В чем дело?

—   Просили передать.

Подпираемый пассажирами, Джефри на ходу прочитал записку: «Джеф, привет от старины Нугана. Жду в ресторане третьего этажа. Справься у старшего официанта».

Вздохнув, он направился к телефону-автомату. Набрал на кнопочном аппарате номер Клео Сурапато.

—     Где тебя черти носят, Джеф?! — заорал хозяин, едва распознав голос.

—   Что за спешка, Клео? Не вопи, я вполне слышу...

—   Они напали, Джеф! В твое отсутствие!

—   Кто — они?

—   «Бамбуковый сад»... Они нащупали слабое место. Трав­ник, про которого я мог бы подумать что угодно... Его по­мощник или кто... Этот помощник разговаривает от имени банды. И не называет, сколько они хотят. То есть эта война на уничтожение!

—   Бруно знает?

—    Бруко знает. Минувшей ночью мы виделись по этому поводу... Он уверен в своих ребятах из «Деловых советов и защиты». И советует ждать. Ждать, когда дорога минута! Джеф! Ты слышишь меня, Джеф?!

—   Я слышу, Клео.

—    Джеф! Я плачу тебе немалые деньги. Я не привык по­падать под удар неизвестно от кого.

—    Сун Юй знает?

—      Сун знает всегда и все, что касается моих дел... Но, видишь ли, возраст есть возраст. Она умчалась с сыном сам знаешь в какое место.

—   Твой отец, почтенный Лин Цзяо, остается дома?

—    Отец дома. Не тебе объяснять, что в заложники крадут детей...

—    Никуда не выходи. Пусть ребята из «Деловых советов» сидят в прихожей... Думаю, что я быстро справлюсь с про­блемой. Жди звонка от меня. Хорошо?

Записку Нутана и самого «старину Нугана», который ждал Джефри в ресторане, послал Господь.

В 1976 году Джефри как ветеран ВВС получил приглаше­ние работать экспертом при расследовании дела сержанта Лесли Аткинса, обвинявшегося в организации перевозок ге­роина самолетами военно-транспортной авиации из Банг­кока в США. Лесли был негром, и «сеть» состояла из таких же. Всего шестеро. Каждый получил двадцать пять лет воен­ной тюрьмы, хотя триста миллионов долларов, которые они положили перед этим в банк, так и не разыскались. В обязан­ности Джефри входило консультировать Нугана, полно­стью — Нугана Ханга, в те времена старшего сотрудника ЦРУ в Бангкоке, работавшего непосредственно под коман­дой Роберта Иенсена, резидента управления вдоль границы с Лаосом и Камбоджей. Ханга впечатлило высокое качество подготовленного Джефри профессионального разбора тех­нологии воздушной транспортировки, используемой ма­фией, и он свел его с Иенсеном.

Роберт Иенсен, если чем и выделялся, то полнейшей без­ликостью. Внешне он походил на молодца с рекламы сигарет «Мальборо», только слегка обрюзгшего. Они быстро пере­шли на «ты», и Иенсен спросил Джефри, сколько ему выпла­тил за экспертизу Ханг. Джефри сказал. На эти деньги они с Ольгой сделали взнос за квартиру в Сингапуре.

Иенсен выложил на стол квиток, в котором значилось на треть больше, и сказал, чтобы Джефри не думал, будто Нуган его обобрал. Недостающая треть превращена в акции компа­нии «Нуган Ханг бэнк», которые и будут числиться за Пи­ватски. Иенсен сказал также, что, посадив шестерых, восем­надцать оставил на воле. Они будут работать в новой компа­нии. ЦРУ сворачивало работу после падения Сайгона, мно­гие уходили в отставку, но налаженные связи, по существу, личные и доверительные, бросать представлялось глупым.

Бывшие сотрудники Иенсена и Ханга вместе с черными молодцами Аткинса, оставшимися на воле, составили кад­ровый костяк предприятия. Отделения открывались в Гон­конге, Маниле, Сингапуре, Бангкоке, на Гавайях и в Вашинг­тоне на бывших явочных квартирах управления. «Нуган Ханг бэнк» вкладывал, как выразился Иенсен, византий­ские, то есть огромные, суммы в контору, задачи которой сводились к подпольному страхованию «грязных денег» на случай потерь в результате полицейского налета или судеб­ной конфискации, междоусобиц «крестных отцов» и даже стихийных бедствий.

Мысль была блестящей! Развалины военной и политиче­ской агентуры времен вьетнамской войны превращались в доходное предприятие, становились «Сетью». В ней собра­лось человек шестьсот, объединенных боевым братством и совместным риском ветеранов разведки, «зеленых беретов» и морских пехотинцев, считавших, что крах Америки в Ин­докитае — результат происков еврейских бюрократов типа Киссинджера.

Возможно, Ханг прилетел в Сингапур и пожелал видеть Пиватски на предмет компьютерной помощи в составлении ежегодного финансового отчета Сети, довольно сложного и требующего повышенной скрытности. Или еще зачем — ка­кая разница? Джефри считал, что Ханг немедленно отреаги­рует на просьбу помочь в деле Клео, то есть ему, Джефри, и профессионалы Сети играючи прижмут хулиганье из «Бам­букового сада»... Перехват Хангом его, Джефри, в Чанги тоже представлялся рутинным. Незыблемым правилом для всех в Сети считалось оповещение Ханга о перемещениях. Он, конечно, знал про белградский крюк и полет на «Эйр Индиа».

Старший официант провел Джефри в дальний угол про­сторного зала, за сплошным, метров в сто длиною окном которого взлетали и садились самолеты.

Лучше было бы не смотреть на Нутана Ханга! Над левой скулой лиловел жировик. Щеки отвисали складками. Круп­ный нос блестел от пота, а крутой подбородок серебрился двухдневной щетиной.

— Роберт Иенсен, — сказал Ханг, не здороваясь, — най­ден в автомобиле на улице австралийского городишки Литл-гау с простреленным черепом. Из ружья тридцатого калибра. В портфеле полиция обнаружила удостоверение вице-прези­дента «Нуган Ханг бэнк» и чековую книжку, на корешках которой значились имена разных политиков, деляг и арти­стов... На двух корешках имя конгрессмена. В пиджаке на­шли фотокопию служебного удостоверения одного из ны­нешних директоров ЦРУ. На его обороте столбец денежных сумм. На двух других корешках — имена адмиралов с таин­ственными ссылками на Гонконг и Сингапур...

—   Жаль Иенсена, — сказал Джефри.

—  А себя нет? — спросил Ханг. Перед ним стояла чашка с крепчайшим кофе, таким черным, что на поверхности от­блескивали «нефтяные» разводы.

—   Нет, — сказал Джефри. — Как тебя и всех остальных из «Нутан Ханг бэнк»... Классическая дилемма для следователя в таких случаях — либо строить расследование на догадках, либо вовсе не затевать. Возможность восстановить цепь свя­зей убитого исключена...

—  Абсолютно проверенный человек, в молчании которо­го никто не сомневался лет десять, в эти минуты дает пока­зания в Мельбурне. Я уверен, что его подослали заранее в Сеть. И совершенно очевидно, что мне следует незамедли­тельно исчезнуть.

—   Чего проще? Только стоит ли? И... потом... ты позабо­тился об авуарах «Нуган Ханг бэнк», Нуган?

—   Не о чем заботиться. Их нет.

—   Как это — нет, Нутан?

—   Миллионы вложены в акции «Голь и компания» и «Ли Хэ Пин». Кто-то выбросил их на фондовой бирже в продажу, рынок поглотил, а потом оказалось, что они — бумага. Я вернул бы деньги... Взял бы за горло и заставил отдать, если бы знал, кто стоял за этой операцией! И это совпало как раз с убийством Иенсена...

Джефри Пиватски знал, кто затевал дутые компании «Голь и Ко» и «Ли Хэ Пин». Психологический сценарий, правовые и финансовые разработки плана готовил он, а спек­такль на биржевой сцене ставил Клео, называвший подобные ходы «новым убийством в Шервудском лесу». Любимым и, наверное, единственным героем китайца оставался Робин Гуд, легенду о котором Клео узнал в зрелые годы и, кажется, из мультипликационного фильма.