они простимулировали всего один узел в большой сети и тем самым произвели переживание, не привязанное ни к какой конкретной цели или контексту, Парвизи изумило, как «электрические импульсы, направленные на некоторую совокупность нервных клеток человека, находящегося в сознании, породили столь сложно устроенный набор эмоций и мыслей, которые мы ассоциируем с такой человеческой добродетелью, как упорство».
Когда воздействие значимых стимулов пригашено, скажем, приемом бета-блокаторов, живость у пациента уменьшается, что ведет к непривычно вялым реакциям[184]. Если между составляющими этой сети возникает серьезный разлад, как в случае Армандо, в результате наблюдается глубокая апатия. А вот когда эта сеть возбуждена чрезмерно, возникает всеохватная решимость. Вы чувствуете отчаянную «потребность действовать, потребность преодолевать», – сказал Сили. Похоже, именно это состояние сложилось у Бастера Дагласа из-за смерти матери: у него в мозге словно перекинули тумблер «решимость».
Это может показаться упрощением – воображать, будто проявление железной воли можно свести к тем или иным отдельным процессам в мозге, а современным технологиям хватает мощи, чтобы эти процессы распознать. Однако поразительный эксперимент 2017 года подтвердил силу открытия – ученые создали чудо Бастера Дагласа в лабораторных условиях: применив стимуляцию мозга, активировали в комплексе эмоциональной значимости / исполнительного контроля эдакий «включатель мужества»[185].
О людях и мышах
«Чемпионом» и его «соперником» в эксперименте 2017 года были не боксеры, а грызуны, которым устроили нечто похожее на поединок Дагласа с Тайсоном. Заставить мышей боксировать не получится, а вот вынудить состязаться можно. Для этого с разных концов в узкую трубу ученые выпускали двух грызунов. Природный инстинкт толкает обеих мышей выбираться из трубы, протискиваясь вперед. Но поскольку труба узкая, удастся это лишь одной, а второй придется отказаться от этой стратегии и сдать назад – получается нечто обратное перетягиванию каната. Обе мыши поначалу пытались двигаться вперед, но одна в итоге сдавалась. Телосложения они были примерно одинакового, а потому этот эксперимент проверял их решимость, а не физическую силу.
Экспериментаторы провели серию соревнований, в которых выявляли победителей и проигравших. Затем собрали проигравших и применили к ним новейшую технологию под названием оптогенетика: она позволяет произвольно включать у мыши тумблер решимости. Удастся ли посредством этого тумблера превратить проигравших в победителей?
В методе, выбранном для эксперимента, предполагалось посылать импульс лазерного излучения по кабелю, введенному в прицельно выбранную точку в мозге у мыши. Таким способом можно было «включать» или «выключать» прилежащие к этой точке нейроны. Введя такие кабели проигравшим мышам, исследователи устроили серию новых матчей с теми особями, которые исходно победили. На сей раз мыши со включенными тумблерами решимости выигрывали в 80–90 % случаев.
Лично мне мышиная версия истории видится не менее вдохновляющей, чем вариант с Бастером Дагласом. История Дагласа говорит о том, что при должной эмоциональной решимости можно стать сверхчеловеком (под «человеком» мы тут понимаем исходного себя). Однако история с мышами убеждает меня в том, что вера – не просто завиральные идеи: стимулируя сообразные нейроны, мы действительно способны увеличить упорство и решимость.
Данные, полученные стэнфордской группой, показывают, что врожденная разница в устройстве и действии сети исполнительного контроля связана со способностью человека справляться с трудными ситуациями. «Эти врожденные различия можно, в принципе, определять в детстве, – говорил Парвизи, – и на них можно влиять поведенческой терапией, препаратами или, как в нашем эксперименте, электрической стимуляцией». За годы после экспериментов Парвизи ученые много работали над тем, как улучшить действие сети исполнительного контроля, и, к счастью, для этого нет необходимости ни в кончине кого-то из нашей родни, ни в воздействии на наш мозг лазерным излучением.
Две методики особенно примечательны. Одна – для тех, кто ведет сидячий образ жизни: попробуйте занятия аэробикой. Недавние исследования показывают, что даже такая малость, как пятнадцать минут физкультуры в день ради укрепления сердечной мышцы, улучшает функцию исполнительного контроля[186]. Связь здесь кажется маловероятной, однако было доказано, что физическая нагрузка увеличивает количество так называемого фактора роста BDNF[187]. Факторы роста – своего рода удобрения для мозга. Они помогают ему создавать новые связи, что в целом увеличивает вычислительную мощь мозга, а именно это и необходимо, чтобы мозг учился новому и приспосабливался. В исследованиях животных повышение уровней BDNF, оказывается, ослабляет подавленность и укрепляет стойкость. Разумеется, добавить к своему графику еще и физическую зарядку – задача, которая может потребовать усилий: если у вас слабый исполнительный контроль, у вас может не найтись решимости, чтобы позаниматься. Но если вы способны заставить себя начать, тогда постоянно крепнущая благодаря упражнениям исполнительная функция с каждым разом будет все больше облегчать вам решение позаниматься, и так сложится благоприятный для вас самозаводящийся контур.
Другой способ укрепить в себе решимость – медитация осознанности, она учит контролировать внимание, регулировать эмоции и увеличивает чуткость к собственным состояниям. В одном исследовании группе курильщиков предложили двухнедельный курс медитативной практики, в результате которой курение уменьшилось на 60 %, а это немалое достижение[188]. Функциональная томография мозга участников после этой программы подтвердила значительное увеличение активности сети исполнительного контроля.
Некоторые люди от природы наделены развитым исполнительным контролем – они прирожденные «деятели». Ничто не может отвратить их от поставленной цели. Для них решимость – стиль жизни. Всем остальным нам приятно осознавать, что решимость можно развить.
Безучастность компьютеров
То, что наша эмоциональная система способна определять, когда нам следует действовать, – черта, отличающая людей и прочих животных от компьютеров. Возьмем, например, робота Софию, разработанного в 2015 году компанией «Хэнсон Роботикс». Лицом София похожа на актрису Одри Хепбёрн, она выглядит как человек, разговаривает как человек, и наделена впечатляюще выразительной мимикой. Но на самом деле человеку она не подобна.
Софию программировали реагировать определенным образом на каждый из громадного множества стимулов. Например, она способна поддерживать разговор, применяя набор шаблонных ответов, включенных в ее программу. Вопреки кажущейся зрелищности поведения София, как и другие компьютеры, на самостоятельное мышление и поступки не способна. Если поместить ее в комнату, в сад или на середину оживленной улицы и там включить, что она предпримет? Возьмется ли исследовать окружающее пространство? Нет, это проявление любопытства. Станет ли разглядывать красоты сада? Нет, у нее нет способности переживать удовольствие. Уйдет ли она поскорее с проезжей части на безопасный тротуар? Нет, у нее нет позыва избегать ущерба телу.
Робот, подобный Софии, может быть обаятельным. София способна выдать шутку и разоружить вас необременительной болтовней. Но она не «решает» вести себя подобно человеку. Она всего лишь воспроизводит заложенный в нее набор инструкций, которые начинаются с той точки, когда она приведена в действие, и завершаются, когда программа доходит до инструкции остановиться. И потому, если при ее появлениях на