Во-вторых, как мне кажется, они более продуманные, им нравится долгая игра, в которой можно просчитывать ходы. Заметь, они никого не убили, а ведь могли бы! Конечно, от тщательно распланированных ходов они получат, в конечном итоге, гораздо больше энергии, способствующей воплощению. А те существа, которые захватили мой город, они более дикие что ли, более строгие. Им не нужны помпезные ритуалы, они действуют просто и быстро, и игры для них ровным счетом ничего не значат. Даже не знаю, кто из них хуже, Мелисса! Видишь, – она недобро усмехнулась. – Я уже могу книгу про них написать, научную.
– Никогда не думала, что я столкнусь с чем-то подобным, – Мелисса задумалась, а потом добавила: – Да, как умело, они сражаются со своим главным врагом – творческой искрой в людях! Как искусно они влияют на старших! Вот, ты говорила, твоим родителям не нравилось, что у тебя есть способности! А сколько, сколько еще таких несчастных, которым приходится в одиночку противостоять непониманию и откровенной злобе!
– Да уж, а все от того, что иногда человек творческий имеет редкую способность, – создавать иные миры, то есть орудовать тем материалом, которого не хватает духам и который может пробить брешь в их защите! Вспомни школу! Там все построено именно на том, чтобы не давать человеку развиваться творчески: шаблоны, нормы, рамки и правила. Понимаешь?!
Мирта говорила нечто подобное еще в ту ночь, когда рассказала ей всю правду. Но тогда голова Мелиссы шла кругом, и она не обратила особо внимания на ее слова. Теперь же они заставили ее задуматься. Если все так серьезно, то получается, что творчество – опасный дар, который налагает на тебя страшную ответственность. И, выбирая этот путь, ты вряд ли когда-нибудь сможешь свернуть с него. Но сама ли она, своей свободной волей, выбрала его?! Или это нечто огромное, древнее проявилось в ней? И она, Мелисса, является лишь проводником? Как же все сложно! Почему-то она вспомнила Сару, смышленую, искреннюю, живую, которой чуждо творческое начало. Чем они отличаются друг от друга? Да ничем собственно! Только тем, что Мелисса взвалила себе на плечи тяжелую ношу! В глубине души она позавидовала подруге. Ну почему, почему она не такая, как Сара?!
Мирта отвлекла девочку от тяжелых мыслей, напомнив о том, что им еще предстоит долгий путь, и надо бы возвращаться в лагерь.
Глава 40
Вечером Моника торопливо собирала вещи в дорогу, перебирая в уме дела, которые ей нужно сделать, чтобы завтра же отправится в путь. Как и обещала Глория – ураган стих и теперь можно было выезжать. Нужно было приготовить все самое необходимое. Занятая подобными мыслями, она бросала вещи в большую дорожную сумку, как вдруг услышала стук в дверь. Это наверное Виктор, он собирался зайти.
Но на пороге стояли двое совершенно незнакомых ей мужчин.
– Вы Моника Бэллс? – спросил один из них.
– Положим, да, я Моника. А вы кто такие?
– Я инспектор Броуди, а это мой помощник, у нас есть официальный ордер на ваш арест! – строго проговорил он.
– Что? – взвизгнула Моника. – Что вы несете?
Помощник подошел к ней вплотную, показал ордер, а Броуди ледяным голосом пояснил:
– Вы подозреваетесь в причастности к убийству Джариса Лестора, одного из служащих Фэктори.
Перед глазами Моники все поплыло. Вот так дела! Нет уж! Они не повесят на нее этот смердящий труп.
– Да как вы смеете! В газетах ясно писали, что он покончил с собой! – громко закричала она.
– Все подробности вы услышите в участке. Надеюсь, вы будете благоразумны, и нам не придется надевать на вас наручники. Так ведь, уважаемая госпожа Моника?! – в его тоне слышалась насмешка.
– Делайте, что хотите, хоть дегтем вымазывайте и в перьях изваляйте! Мне все равно! – Моника тряхнула головой и вытянула вперед руки: – Давай, надевай на меня свои стальные браслеты. Вперед! Что же ты стоишь, как истукан?! Веди по всему городу меня, Монику Бэллс, как последнего убийцу, давай же, черни мое имя!
Помощник посмотрел на нее, как на сумасшедшую и кинул вопросительный взгляд на начальника.
– Не ломайте комедию, сударыня, – тот отрицательно покачал головой. – Не надо наручников. Думаю, она сама дойдет.
Моника стиснула зубы, закрыла дверь и пошла вместе с полицейскими. На улице она увидела Виктора, который обескуражено и взволновано наблюдал за происходящим, а потом последовал за ними. Слава богу он тут – подумала она, – и не оставит меня в беде!
Они подошли к участку, и Монику провели в маленькую тесную комнатушку с обшарпанными стенами.
– Садитесь, госпожа Моника, – иронично произнес инспектор Броуди и указал ей на хлипкий колченогий стул.
– А он подо мной не развалится? – с ехидцей поинтересовалась Моника, которая уже пришла в себя и была готова к бою.
Броуди ничего не ответил, только нахмурился и швырнул на стол толстую папку.
Моника плюхнулась на стул и не удержалась от комментария:
– Надо же, не развалился!
Инспектор снова нахмурился, бросил на нее презрительный взгляд, очевидно говорящий: «Пошутишь ты у меня еще!». Потом достал из папки исписанный листок и мельком проглядел его.
– Вы были лично знакомы с Джарисом Лестором? – задал он вопрос и закурил вонючую папиросу.
– Не имела чести, господин инспектор! – ответила Моника нарочито серьезным тоном.
– А у меня есть другая информация, – поднял брови Броуди, и, откинувшись на стуле, пристально посмотрел на нее: – Секретарь Джариса утверждает, что вы приходили к нему в контору, устроили скандал и обещали расправиться с ним. Как вы это объясните?!
– Ха! – Моника тряхнула головой. – Признаюсь, я приходила к нему в контору, и угрожала, было дело. И вы называете это личным знакомством? Он зачем-то следил за моей племянницей! Что я должна была по-вашему делать? Я пришла и устроила ему головомойку вот и все! Давайте уже по делу, а?! Скажите мне лучше, на каком основании меня обвиняют? Доказательства есть?
– Сторож из школы утверждает, что видел вас в ночь убийства во дворе.
– Вот так дела! – Моника щелкнула пальцами, – Как интересно! Этот хмырь умер три месяца назад, сторож только сейчас вспомнил?
– Я объясню, – инспектор кивнул головой, – Он мало что помнил о той ночи. Фактически – ничего! Только сейчас к нему начала возвращаться память. И он уверен, что видел вас там.
Забавно – пронеслось в ее голове. Ну никак не мог он меня видеть! Мы вошли с черного хода, а он в это время уже был обездвижен Джарисом. Так что, ерунда какая-то выходит.
– Так может он сейчас скажет, что видел там гарпию?