— А нас точно куда надо привезли? — спросил Гарри.
— Э… да, — сказал Дойл. — Но я вынужден согласиться, что все это несколько…. нетипично.
Они отловили проходящего мимо студента в синей мантии старшекурсника и спросили, какого черта, тут, собственно говоря, происходит, с чем связано это нашествие и когда оно кончится.
— Вы не знаете, что здесь происходит? — удивился студент. — Как такое может быть?
— Не знаем, — заверил его Гарри.
— Ректор проводит конкурс на замещение вакансии его личной помощницы, — объяснил студент. — Вот цвет волшебства и слетелся на его зов.
— А ему нужна именно помощница? — уточнил Гарри. — Не помощник?
— Ну да, — сказал студент. — Женская и мужская стороны магии несколько различаются, хотя и совпадают по основным пунктам, и это нужно ему, чтобы проверить некоторые аспекты, с которыми он сейчас экспериментирует. Это настолько важно для нашей науки, что, как видите, обнаружилось огромное количество желающих помочь ему в его экспериментах и навсегда вписать свое имя в чародейские скрижали.
Студент ушел. Гарри задумчиво посмотрел ему вслед.
— А не может ли быть так, — сказал он — Что лучший друг бога — просто старый козел?
— Вполне может, — сказал Дойл. — Но это вообще никак друг с другом не связано. Кстати, вполне может быть, и, скорее всего, так оно и есть, что он действительно думает только об экспериментах и никаких особых пожеланий по поводу внешнего вида кандидаток не высказывал.
— Тогда зачем, — Гарри обвел рукой вокруг себя. — Вот это вот все?
— Женщины, — объяснил Дойл. — Во-первых, чародейки тщеславны и не позволят себе выглядеть хуже, чем драные кошки из академии конкурентов. А во-вторых, если это может повысить шансы получить желаемую должность, так почему бы и нет?
— И как нам теперь попасть на прием?
— Понятия не имею, — сказал Дойл. — Переодеться в женское?
— Как это поможет?
— Никак. Я просто отрабатываю свое жалованье, генерируя идеи.
Они начали свой путь через толпу, лавируя между груп беседующих кандидаток, не обращающих внимания на двоих несколько потрепанных жизнью мужчин, но очень скоро уперлись в стену соблазнительных тел. Дальше можно было идти, только распихивая чародеек локтями, а Гарри для этого был слишком хорошо воспитан.
— Там мышь! — внезапно возопил Дойл, указывая куда-то себе под ноги.
Кто-то взвизгнул, небольшое пространство перед ними расчистилось, и они смогли пробраться на несколько метров вперед, но небольшая тактическая победа обернулась большим стратегическим провалом, когда толпа снова сомкнулась вокруг них, и Гарри обнаружил нацеленный ему в лицо десяток разнообразных волшебных палочек.
В Дойла целилось втрое больше.
— Грязная мужская шовинистическая свинья, — услышал Гарри. — Неужели даже здесь вы не можете обойтись без своих сексистких штучек?
— Я был в плену гендерных стереотипов, но только что прозрел, — добро объяснил им Дойл. — Я планировал всего лишь невинную шутку, но теперь понимаю, насколько она была неуместна и приношу свои искренние извинения.
— Да я сейчас тебя самого превращу в мышь…
— Мой спутник извинился, — сказал Гарри. — Я считаю, что этого достаточно.
— А кто ты такой?
— Я — Борден, — сказал Гарри и сделал читаемой часть своей личной информации.
Толпа отхлынула, словно на ее глазах он только что сам, по своей воле и без помощи со стороны, превратился в особо опасную саблезубую мышь с истекающими ядом клыками.
— Смерть… — то и дело слышалось в толпе.
Гарри на мгновение подумал, что сделал только хуже. Если эти чародейки вдруг решат, что он пришел за ректором, и встанут на его защиту, все это может вылиться в крупные неприятности, которые никому из присутствующих не нужны, поэтому попытался разрядить ситуацию шуткой.
— Я не по работе, — сказал он.
Лучше не стало.
Девицы не подходили ближе, но и прохода не освобождали, а волшебные палочки все еще дрожали в наманикюренных пальчиках.
И тут перешептывания смолкли. Привыкший предполагать худшее Гарри подумал, что это последнее затишье перед боем, но взгляды всех присутствующих обратились наверх.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
На балкон вышел сам ректор.
Гарри не был большим ценителем мужской красоты, но и его познаний хватало чтобы понять — ректор даже близко не Брэд Питт. Среднего роста, с непонятной, скрытой магическим балахоном, фигурой, с намечающимися проплешинами на голове…
— Что здесь происходит? — рявкнул он, и его громовой голос разнесся по всему замку.
Несколько десятков голосов попытались ему объяснить, но понятнее не стало. Впрочем, ректор уже не нуждался в объяснениях. Его взгляд уперся в фигуру Бордена, лицо скривилось в гримасе разочарования, а следующая его реплика уже не гремела, хотя и была довольно отчетливой.
— Смерть, — сказал он. — Я не ждал тебя сегодня.
— Я только спросить, — сказал Гарри.
— Кто это с тобой?
— Проводник, — сказал Гарри.
— Ладно, поднимайтесь, — вздохнул ректор. — Дамы, пропустите их, будьте любезны.
Чародейки расступились, освобождая проход.
— И это…. - сказал ректор. — На сегодня прием, видимо, окончен. Продолжим завтра, персонал поможет вам разместиться… — он с некоторым сомнением оглядел двор. — Где-нибудь.
Гарри с Дойлом беспрепятственно добрались до главного здания и усталый привратник проводил их к покоям ректора.
Тот ждал их, сидя за столом, заваленным кучей бумаг, но, как только открылись двери, сразу поднялся.
— Гарри, — сказал он. — Рад тебя снова видеть.
— Мы знакомы? — уточнил Гарри.
— Ты опять ничего не помнишь? Мы знакомы, но не слишком близко, — сказал ректор. — Скажем, встречались пару раз, и у нас есть много общих… знакомых. Давай я попробую освежить твою память. Меня зовут Феодор… да ладно, просто Федор, и я тоже с Земли. Как там на Земле-матушке?
— Странно, — сказал Гарри.
— Странно было бы, если бы там не было странно, после стольких-то лет, — вздохнул Федор.
— Кстати, а сколько именно прошло лет? — поинтересовался Гарри.
Федор сказал.
— Как такое возможно? — спросил Гарри.
— Земля влилась в системные миры… не слишком удачно, — сказал Федор. — Так же имел место целый ряд не зависящих от нас обстоятельств, в результате которых почти все земляне… погибли. Тогда… мы совершили большой откат. Восстановили планету, какой она была до начала игры, приняли меры, чтобы подобной катастрофы больше не случилось, и земляне начали игру с чистого листа… Ну, так нам тогда казалось, что мы приняли меры…
— И что же случилось?
— Другая катастрофа, — сказал Федор. — В итоге нам снова пришлось все откатывать. В том числе и тебя.
— И сколько откатов уже было? — поинтересовался Гарри, чувствуя, что этим история не исчерпывается. И временных лагов не объясняет. — Три? Четыре? Больше?
Федор Сумкин вздохнул.
— Одиннадцать, — сказал он.
Глава 23
— Одиннадцать? — уточнил Гарри Борден.
— Одиннадцать, — обреченно подтвердил Федор.
— Это примерно между десятью и двенадцатью, — объяснил Дойл.
Гарри Борден сощурился. Могущественный волшебник и ректор целой магической академии, находящийся в своем месте силы, побледнел и сделал шаг назад. И еще один. На третьем шагу он наткнулся на кресло и упал в его объятия.
— Мне одиннадцать раз стирали память? — поинтересовался Гарри.
— Не только тебе, — сказал Федор. — Вообще всем. И я должен заметить, что в самый первый раз ты согласился на это добровольно.
— Почему?
— Из-за сопутствующих обстоятельств.
— Ладно, — сказал Гарри. Он подвинул к себе стул с изящной резной спинкой, сел на него и закурил. Сумкин поморщился, но ничего не сказал. — Ты говоришь, вы это сделали. Кто это «вы»? Ты и Мститель?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Был еще один, — сказал Федор. — Здоровенный бородатый зомби с дробовиком. Страшный такой. Уууу.
И ректор замахал в воздухе руками и замычал, пытаясь изобразить, насколько страшный был тот зомби.