Сергей молчит, но не отрывает от меня взгляда. Я полностью отдаю себе отчет в том, что он не хочет потерять меня, и, хотя я не раскрыл свои отношения с Лучано, чтобы не вовлекать Лию, Сергей — и даже ублюдок Владимир — знают, что это пойдет на пользу братству. Особенно учитывая, насколько замкнутыми могут быть Лазло и его люди.
Однако Сергей старомоден, а Владимир замкнут. Они не позволили бы мне сорваться с крючка, независимо от того, насколько я ценен, по единственной причине, что они не хотят создавать прецедент.
Бесчисленное множество людей было убито за меньшее, чем это, и, если меня легко простят, это плохо отразится на силе Сергея и кодексе чести братства.
Похоже, Пахану нужен стимул, поэтому я говорю.
— Все, что тебе нужно сделать, это закрыть на это глаза, как я закрываю глаза на то, что твоя дочь присвоила деньги из «V Corp» и сбежала.
И Сергей, и Владимир смотрят на меня широко раскрытыми глазами. То, как они меня недооценивают, несколько оскорбительно. Неужели они действительно думали, что я не пойму, что мягкая дочь Сергея, Анастасия, на самом деле не продолжает учиться в России, как они лгали всем?
Я был тем, кто расследовал дело о растрате из «V Corp». Однако, когда я был близок к раскрытию преступника, Рай придумала способ вернуть средства с помощью своего двоюродного деда и Владимира. Все трое думали, что смогут одурачить меня, но они не должны знать, как работает моя система.
Анастасия Соколова была слишком замкнутой, слишком покорной, чтобы никогда не смотреть мужчинам в глаза, но она была умна. В течение целого года, во время стажировки в «V Corp», ей удавалось переводить небольшие суммы денег на счет в иностранном банке.
Ей удалось обмануть не только отца, но и Рай с Владимиром, которые сделали своей миссией приютить ее еще больше, чем она уже была.
Однако ей никогда не удавалось обмануть меня.
Владимир скрывает свое потрясение.
— О чем, черт возьми, ты говоришь, Волков?
— У меня есть доказательства. Все задокументировано.
Лицо Сергея краснеет.
— Ты мне угрожаешь?
— Если бы я угрожал тебе, я бы перевернул все вверх дном, нашел Анастасию, а затем поставил ее на колени перед братством, чтобы она заплатила за свой грех. Наказание за предательство — смерть — по твоим словам, Пахан.
Владимир вскакивает, вытаскивает пистолет и направляет его на меня.
Я даже не вздрагиваю.
— Убив меня, ты только продвинешь похороны Анастасии вперед. Мои люди сделают своей задачей найти и убедиться, что она исчезнет раз и навсегда.
— Нет, если я убью их всех.
— Почему ты думаешь, что все мои люди здесь, Владимир? Может быть, некоторые из них сейчас сидят у Анастасии на хвосте.
— Почему сейчас? — спрашивает Сергей. — Почему ты не разыграл эту карту раньше?
— Потому что теперь я могу использовать ее для двух целей. — И это моя последняя карта против него, Владимира и Рай. Если все трое будут рядом со мной, остальные тоже встанут в очередь.
Игорь последует примеру Сергея. Михаил обычно плывет по течению. Мы с Кириллом уже обмениваемся информацией, и он мой союзник, особенно с секретом, который я держу над его головой.
Остается только Дэмиен, но рано или поздно я найду способ обуздать эту дикую лошадь.
— Он заслуживает смерти за то, что угрожал тебе, — Владимир прижимает пистолет к моему виску. — Позволь мне убить его, Пахан.
— Я не угрожаю своему Пахану. Я предлагаю сделку. Если ты хочешь, чтобы я нашел Анастасию, держа это в тайне, я это сделаю.
— Ты можешь? — медленно спрашивает он.
— Да. Все, что тебе нужно сделать, это отдать приказ.
Я вижу тот самый момент, когда Сергей решает, что я стою больше, чем глупые правила, что моя система и мое существование — одно из величайших достояний братства.
Я вижу тот самый момент, когда он снова доверяет мне, хотя никогда не признается в этом вслух.
Он просто указывает на Владимира рукой.
— Сядь. Адриан говорит.
К тому времени, как я покидаю кабинет Сергея и досадное присутствие Владимира, тяжесть спадает с моей груди.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Это займет время, но остальная часть братства снова станет шахматными фигурами на моей доске. Они останутся частью моей системы, как и были с самого начала.
Когда я иду по коридору, мои ноги останавливаются, когда я замечаю движение боковым зрением. В мгновение ока меня окружают Лазло, его заместитель, Николо и несколько их охранников.
Николо целится мне в живот. Разве это не день, когда тебя держат под дулом пистолета?
Лазло свирепо смотрит на меня.
— На пару слов, Волков.
Глава 32
Лия
У меня было ужасное чувство с тех пор, как Адриан исчез с Сергеем и Владимиром.
Они ведь не причинят ему вреда, верно?
Из того, что рассказал мне Коля, именно Владимир ударил Адриана и отправил его домой в таком виде.
Может, мне пойти поговорить об этом с Рай, раз она близка с Владимиром?
Нет. Адриан хочет, чтобы я верила в него. Кроме того, они ничего не сделают с ним в присутствии всех этих гостей.
По крайней мере, так я себе говорю.
Я сажусь за столик, держа в руках бокал шампанского, который принес для меня Ян. Я чувствую себя намного лучше, зная, что они с Колей рядом.
— Боже, боже, если это не женщина часа.
Я поднимаю глаза и вижу, что Кирилл смотрит на меня сверху вниз, прежде чем они с Дэмиеном небрежно занимают стулья напротив меня.
В прошлом я бы опасалась их — даже боялась. Они оба высокие и широкоплечие мужчины, и их репутация — это только насилие, пытки и жажда крови. Но после того как я прожила с Адрианом все эти годы, я понимаю, что они никогда не могли быть такими ужасающими, как иногда бывает он.
— Женщина часа? — спрашиваю я Кирилла.
— Всегда такой сдержанный Адриан был готов отдать свою жизнь за тебя. Как ты это называешь?
— Что Адриан делает с Сергеем? — Дэмиен делает глоток из стакана, который, я уверена, он принес с собой. — Есть ли какие-то действия, о которых мне нужно знать?
— Я… так не думаю, — я подношу бокал с шампанским ко рту.
Кирилл поправляет очки, пристально глядя на меня. — Ты удивительно… больше.
— Больше чего? — спрашиваю я.
— Больше всего, хотя я подозревал, что Адриан разыгрывал спектакль, когда дело касалось тебя.
— Ты подозревал? — Дэмиен вытирает капли водки с верхней губы.
— Конечно. Не все из нас идиоты.
— Кого ты называешь гребаным идиотом? — Дэмиен сжимает руку в кулак. — Хочешь выйти на улицу и проверить это?
— Наверное, не стоит, — рассеянно говорю я, наблюдая за лестницей, надеясь, что Адриан уже появится. — Кирилл, может, и не прибегал к насилию, но он был кем-то вроде капитана спецназа, и я слышала, что в России это очень важно.
Тишина приветствует меня, и я оглядываюсь и вижу, что оба мужчины смотрят на меня со странным выражением лица.
— Что? То, что я не была разговорчивой, не означает, что я не знаю этих вещей.
— Добавь этот факт к своему списку вещей, которые ты должна знать, Лия, — ухмыляется Дэмиен. — Я все еще могу надрать Кириллу задницу и избить его до полусмерти.
— Или это то, о чем ты мечтаешь. — Кирилл ухмыляется. — Ты слышал Лию. То, что я не применяю насилие, не означает, что я не могу. Я просто оставляю грубую силу таким дуракам, как ты.
— Кого ты назвал гребаным дураком?
Дэмиен и Кирилл продолжают препираться, но мое внимание отвлекается от них, когда я замечаю, что что-то происходит вокруг меня.
Сначала Лазло покинул свой круг и направился в сторону ванной. Его брат Николо вскоре последовал за ним, хотя и в другом направлении. Затем несколько итальянских охранников покинули свои позиции и рассеялись. Возможно, это моя паранойя, но я научилась у Адриана распознавать закономерности. Возможно, они не ходили вместе или в одно и то же место, но что-то происходит.