Глава 31
Адриан
Хотя я планировал это всю ночь, выполнить это сложно.
Возможно, в тот раз я едва избежал гнева Сергея, но в этот раз все совсем по-другому.
Он не единственный, кто в этом замешан.
Есть еще Лазло, и, судя по тому, как он заставил Лию встретиться с членами его семьи, я не сомневаюсь, что он скоро объявит всему миру, что она его дочь. Единственная причина, по которой он отстраняется, — это то, что она, вероятно, попросила его об этом. Однако Лазло Лучано никогда не был терпеливым человеком, особенно когда речь заходит о вещах, которые он считает своими.
Он известен своей жестокостью и неумолимостью, когда речь заходит о семейных делах. И только на это у меня нет времени.
Поэтому, как только мы заканчиваем ужин, я встаю. Лия смотрит на меня своими огромными умоляющими глазами. Она так красива, что иногда это причиняет физическую боль.
Например, прямо сейчас.
Весь ужин я наблюдал за каждым ее движением: за трепетом ее длинных ресниц, за подергиванием губ, когда она говорила или ела. Я даже позволил Дэмиену обратиться к ней, чтобы услышать тон ее голоса и вновь обретенную искру в ее словах.
Моя Леночка медленно, но верно развивалась, и я не хочу упускать ни секунды из этого.
Является ли это новой формой одержимости? Возможно. Я не сомневаюсь, что, как и ее характер, моя одержимость ею будет расти, чтобы соответствовать ей.
Лия грациозно поднимается на ноги и берет меня под руку. Обычно она не прикасалась ко мне на людях — или наедине, до недавнего времени, — но моя Леночка меняется.
Дело не только в том, как она пошла к своему отцу и столкнулась с этой частью своей жизни или как она поставила свою ногу, чтобы защитить моих мужчин и Уинтер. Она постепенно интегрировалась в криминальные аспекты моей жизни, которые раньше вызывали у нее отвращение. Как будто она наконец-то приняла свою роль моей жены, и мне не пришлось ее принуждать.
Если уж на то пошло, именно она требовала чего-то.
— Что ты делаешь? — бормочет она, прижимаясь ко мне своим маленьким телом.
Аромат роз наполняет мои ноздри, и я вдыхаю ее, запечатлевая ее в памяти. Она всегда будет моей единственной розой — упругой розой, которую я снова и снова срывал с обочины дороги, даже если ее шипы заставляли меня истекать кровью.
Она моя роза.
Ее шипы, как и ее экзотический аромат, принадлежат мне и только мне.
Вдоволь вдыхая ее запах, я говорю.
— Мне нужно поговорить с Сергеем, Леночка.
Она качает головой, ее тонкое горло подпрыгивает от глотка.
— Еще нет. Он убьет тебя.
— Неужели ты так мало веришь в меня? Хмм. Похоже, в последнее время я недостаточно тщательно наказал тебя.
Ее щеки становятся темно-красными.
— Прекрати это. И ты сделал это прошлой ночью.
— Очевидно, недостаточно. — Я поглаживаю ее руку, которая вцепилась в мою. — Со мной все будет в порядке.
— Я хочу пойти с тобой.
— Нет. Сергей плохо на тебя реагирует.
— Рай сказала мне, что это притворство и что он ценит то, как ты проявил преданность мне.
Я поднимаю бровь. Похоже, Рай искренне любит Лию, если она изо всех сил старалась ее успокоить. Но опять же, она не пошла бы против меня и не рискнула бы моим гневом, чтобы помочь Лие сбежать, если бы это было не так.
— Он ценит мою преданность, а не твою, Леночка. Я не хочу, чтобы ты была там, когда он узнает, кто ты.
Она надувает губы.
— Потому что я женщина и мое существование не имеет значения?
— Потому что ты моя жена, и я лучше тысячу раз умру, чем подвергну тебя опасности.
Я могу сказать, что она не убеждена, но она не настаивает на этом. Однако она колеблется, прежде чем отпустить мою руку.
Схватив ее за щеки обеими руками, я слегка поворачиваю ее и касаюсь губами ее виска. Я хорошо осведомлен о зрителях, как и раньше, когда мы танцевали. Они все шокированы тем, насколько я близок к Лие сегодня вечером по сравнению со всеми другими собраниями. Дэмиен и Кирилл даже спросили меня о внезапной перемене.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Все очень просто.
Я устал обращаться со своей женой как с незнакомкой, когда она всегда была единственным человеком, который имел значение в комнате, полной людей.
Единственным человеком, которого я вижу.
Я неохотно отпускаю ее и подхожу к Сергею. Он тоже наблюдал за мной, хотя и молчал об этом.
Убедившись, что Лия находится в поле зрения Яна, я останавливаюсь рядом с нашим Вором.
— На пару слов, Пахан.
— Зачем?
— Это интересно для тебя. — Я смотрю на Владимира, который наблюдал за мной всю ночь, без сомнения, ожидая, что я оступлюсь. — И ты тоже.
Кирилл тихими шагами скользит в нашу сторону и поправляет очки.
— А как насчет меня?
— Меня тоже. — Дэмиен вмешивается с меньшей ловкостью. — Почему меня все игнорируют?
— Не сегодня. — Я киваю Кириллу, наклонив голову, и он, к счастью, понимает намек и тащит протестующего Дэмиена прочь.
Мы с Владимиром следуем за Сергеем в его кабинет, в то время как Игорь, Михаил и даже Лазло и его люди смотрят на нас.
На самом деле внимание Лазло приковано ко мне. Всю прошлую неделю я старался не обращать на него внимания, и если я ничего не сделаю, он поступит по-своему.
Но мне нужно позаботиться о своем собственном, прежде чем распространять его на посторонних.
Как только мы оказываемся в кабинете, Сергей садится в гостиной, и мы с Владимиром присоединяемся к нему.
— В чем дело? — Пахан опирается на кулак. — Я полагаю, это связано с женой, о которой ты однажды упомянул, что это ничего не значит?
— Да. Есть кое-что о ней, что ты должен знать.
— Что, скажи на милость, это может быть?
— Она дочь Лазло Лучано.
— Что?
— Какого хрена? — Владимир говорит одновременно с Сергеем.
Вор выпрямляется, но не выпускает кулака.
— Это неприятная шутка, Волков?
— Нет, Пахан. На самом деле именно из-за нее Лазло Лучано потребовал работать только со мной. Я его зять.
— Что это за наглость? — Голос Сергея становится жестче. — Ты все это время держал меня за дурака?
— Нет.
— Значит, ты отрицаешь, что знал, кем она была до того, как женился на ней? — Владимир спрашивает:
— Нет. Я знал это с самого начала. Однако Лазло и Лия узнали об этом совсем недавно.
— Ты думаешь, я в это поверю? — шипит Сергей.
— У меня нет никакого желания лгать тебе. Если бы я знал, то держал бы это в секрете.
— Почему ты этого не сделал?
— В отличие от того, что ты думаешь, я не люблю хранить от тебя секреты, Пахан.
— Ты, кажется, не понимаешь, когда речь заходит о твоей драгоценной жене.
— Я сделал это, чтобы защитить ее от этой жизни. До недавнего времени она даже не знала, насколько тесно связана с нашим миром.
В кабинете воцаряется тишина, но в ней нет ни неудобства, ни удушья. Владимир глубоко задумался, вероятно, обдумывая способы прикончить меня, в то время как Сергей продолжает оценивать меня, прежде чем заговорить. — Когда ты выяснил ее связь с Лазло?
— До того, как я женился на ней. Я намеревался использовать ее против него.
— Дай угадаю, ты передумал?
— Нет. Я все еще намерен использовать Лазло на благо братства. Он хорошо разбирается в южноамериканских картелях, и это поможет нам в долгосрочной перспективе. Я предан Братве, а не ему.
— Но он твой тесть.
— Что делает его моим союзником, а не боссом.
— Убийство Ричарда не подтверждает твою теорию, — ворчит Владимир.
— Я уже сказал тебе, почему я это сделал. Перестань ворчать, как старуха, Владимир.
Он свирепо смотрит.
— И что теперь? Ты ожидаешь, что мы тоже отпустим это?
— Именно на это я и надеялся. — Я встречаюсь взглядом с Сергеем.
— Пахан, — Владимир сжимает руку в кулак. — Ты не можешь простить ублюдку его неуважение два раза подряд.