Никаких упоминаний о чародее Светозаре Смороде в столичной газете не было.
А значит, он наверняка жив. Просто по-прежнему болен. И ему срочно требуется лечение.
И коли Ива ему сможет помочь, за такую возможность надо хвататься, особо не раздумывая.
Ива непременно поможет. А она, Снежана, знает, как организовать оказание оной помощи.
И жизнь изменится. Уйдет тягомотина последних месяцев и наступит долгожданное счастье. А потому – вперед, краса моя!
Снежана села за стол и написала письмо в канцелярию главы Колдовской Дружины с просьбой к Кудеснику об аудиенции.
Суть вопроса – судьба чародея Светозара Смороды.
Аудиенторы – княжна Снежана Нарышкина и сударыня Ива Алюшникова, служанка вышеназванной княжны.
Запечатала письмо в конверт, надписала адрес.
Поручать такое письмо слугам было негоже.
Поэтому она самолично отнесла конверт в ближайшее отделение Великокняжеской почты и отправила в столицу срочным заказным письмом с немедленной доставкой адресату.
Больше от нее ничего не зависело. Оставалось только ждать.
А Иве она расскажет о предстоящем путешествии в столицу токмо опосля того, как получит из канцелярии положительный ответ.
* * *
Ответ пришел уже через день.
Канцелярия главы Колдовской Дружины сообщила княжне Снежане Нарышкиной, что уже в шестерницу, в полдень, Кудесник примет просительницу в своей резиденции. Вместе со служанкой.
«По прибытии Вам надлежит…» и так далее.
Первым делом Снежана сообщила о предстоящей поездке Иве.
– Я хочу, чтобы вы сопровождали меня в этом путешествии.
– Разумеется, я поеду с вами, ваша светлость, – не раздумывая, сказала та.
Снежане индо показалось, что служанка совершенно не удивлена известию. Впрочем, Снежана же сама в последнем разговоре с Ивой обещала начать поиски чародея. Посему и выводы было сделать нетрудно.
А потом состоялся тяжелые объяснения с маменькой – та приняла дочкино сообщение в штыки.
Да вы что, краса моя, совсем белены объелись! Какая может быть поездка в столицу? С какой стати? Что вы там собрались делать?
Пришлось показать ей письмо-ответ.
Началось снова.
А какого Велеса вы напросились на аудиенцию к Кудеснику? Мало нам неприятностей с Кабанами, так теперь еще неведомо что ожидать! А ну-ка, давайте поведывайте, во что вы еще вляпались!
– Мама! – сказала Снежана. – Я ни во что не вляпалась. И не могу ничего вам рассказать. Помните, осенью шел сыск, связанный со смертью в столице нашего слуги Ярослава?
Княгиня кивнула.
Еще бы ей не помнить – всех слуг допрашивали-передопрашивали!
– Я вспомнила кое-что, связанное с Ярославом, – продолжала Снежана. – И собираюсь поведать о том Кудеснику.
– Но наша репутация…
– А причем тут репутация?.. Вы не имеете права запретить мне исполнить свой гражданский долг. Я – взрослый, юридически дееспособный человек, умеющий адекватно оценивать свои поступки.
Видимо, прозвучало это настолько твердо, что маменька тут же отстала. Но не угомонилась. Подослала к дочери своего старшего сына.
И Сувор, вернувшись с работы, тут же взялся за воспитание сестры.
– Правда, Снежечка, что вы собрались в столицу, к Кудеснику?
– Правда, – кивнула Снежана.
– А зачем? Не поведаете?
Снежана покачала головой.
Правда, Сувору можно было рассказать несколько больше, чем маменьке.
– Помните, Суворушко, наш разговор седмицу назад?
– Вестимо, помню.
– Вы тогда сказали, что впредь мне не стоит интересоваться судьбой чародея Смороды. И что помочь мне ничем не сможете… Я вас не послушалась, Суворушко. Я продолжала интересоваться. Потому и призывает меня к себе Кудесник. Этого требуют интересы государственной безопасности.
Про интересы государственной безопасности она неглупо ввернула, потому что Сувор мгновенно подобрался и посерьезнел.
Ему-то прекрасно ведомо, что оные интересы иногда всплывают в самом неожиданном месте. Такая работа у брата…
– Суворушко, я уже далеко не та сумасбродная девица, какой была в прошлом лете. Вся эта история меня многому научила. Я ведаю, что делаю. И буде вы желаете мне помочь, скажите маме и папе, что я отправляюсь в столицу не собственной прихоти ради, а в интересах государственной безопасности.
Брат смотрел на нее с удивлением:
– Да, вы действительно изменились, сестрица… Ввек не думал, что когда-нибудь услышу от вас слова, которые звучат обычно токмо у меня в принципате. Хорошо, я поговорю с отцом и матерью. – Он улыбнулся. И снова посерьезнел. – Но буде узнаю, что вы обвели меня вокруг перста и едете именно ради собственной прихоти, впредь ни с какими просьбами ко мне не обращайтесь. Я вас прикрывать не стану. И помощи от меня не дождетесь!
– Не волнуйтесь, Суворушко, я не обвожу вас вокруг перста. Все весьма и весьма серьезно. Не думаете же вы, что Кудесник решил встретиться с молодой девицей ради какой-нибудь глупости!
– Ну ладно, ладно, сестренка… Про кого угодно мог бы такое подумать, но токмо не про Кудесника. С него же песок сыпется, какие ему глупости с молодыми девицами? Да еще и волшебник! – Сувор усмехнулся. – Им любая девица поперек жизни… Кого с собой берете? Радомиру?
– Нет. Иву.
Снежане показалось, что брат поморщился. Но протестовать не стал.
– Ну что ж… Иву так Иву. Вам виднее. Надеюсь, она справится со своими обязанностями.
Снежана удивилась.
Похоже, брат резко изменил свое отношение к служанке. А в седмицу-то, на погосте, разве что ручки не целовал. Глазки-то строил вовсю…
– Непременно справится. Не сомневайтесь! – Она чмокнула его в щечку. – Спасибо вам, Суворушко!
– Что-то меня в последнее время все благодарят… – непонятно сказал Сувор. – Ладно, вам, сестрица, виднее.
Поскольку за остаток вечера мама не возобновила былой разговор, а папа и вообще молчал, продолжая дуться на дочь, было ясно, что Сувор сдержал свое обещание.
Впрочем, Снежане было сейчас не до них, поскольку еще ныне надо было собрать необходимые для поездки вещи и распорядиться насчет экипажа, который повезет их на вокзал.
А рано поутру, ни свет ни заря, две девицы уже сидели в купе первого класса экспресса «Ключград – Новгород».
Всю дорогу Снежана тревожилась, чем может для нее закончиться предстоящая поездка.
Прошлая лишила очень важной памяти. И надолго. В результате она едва не совершила главную в своей жизни ошибку. Не будет ли оплошки ныне? Не обернется ли поездка сплошным разочарованием?
До своей болезни Светушка относился к ней совсем не так, как относятся к девицам другие волшебники.
От воспоминаний у нее сладко заныло сердце. Но тут же в душе снова родилась тревога.
Что будет, когда Ива его вылечит? Не прогонит ли он Снежану прочь? Не заставит ли снова все забыть?
С него станется!
Видимо, многое было написано у нее на лице, потому что Ива не выдержала и обняла хозяйку:
– Не волнуйтесь, ваша светлость. Все обязательно будет справно!
* * *
Порею, как и допрежь, не было причин восхищаться своей жизнью.
Да, министр безопасности в благожелательном тоне отзывался о его повседневной работе на северо-западных рубежах страны. Да, Кудесник ценил его и в прошлом лете поручил достаточно ответственные задания.
Иному бы другому принципалу это вовсю грело душу, и он бы пребывал на небесах бюрократического блаженства…
Но Ерга считал себя проигравшим. Уж столько месяцев прошло, а он не мог забыть, как легко Сморода справился с ним в резиденции Кудесника, когда заявился освобождать свою служанку.
Будто двухпудовые гири на Порея навесил – ни слова не сказать от натуги, ни пальцем не пошевелить. Да еще и в присутствии девицы!
Такое унижение ввек не забудешь!!!
И месть была бы как нельзя кстати. И принципал бы удовлетворил сие чувство, кабы после ареста Смороды взглянул тому в глаза и с удовлетворением увидел страх в чародеевых глазах.
Но не тут-то было.
Живым взять Смороду не удалось. Мертвым, правда, он тоже не был. Это создание вообще было негоже назвать человеком. Просто овощ. Сохранились токмо примитивные функции организма. Дышать да испражняться под себя. Ходят слухи, что индо проглотить пищу, буде вложат в рот ложку с кашей, тело бывшего чародея не может.
Может, и врут, вестимо, – сам Ерга не видел.
И совершенно не понятно, почему Кудесник не распорядился прикончить сей полутруп. Придушить да и вся недолга!
Однако ходят слухи, что Остромир приказал ухаживать. Специально наняли сиделок, которые находятся при теле круглосуточно. Омывают, подтирают, убирают, переодевают… Даже кормят с ложечки болезного, привлекая к этому процессу волшебников. Вроде бы Буривой Смирный этим занимается.