Но нынешний на это не пойдет.
Кто знает, в каком объеме вернулась к нему Семарглова Сила?
И вообще у нас имеются свои собственные проблемы.
Да, Зрение, хвала Сварожичам, тоже восстановилось!
Выключим его – ни к чему тратить Талант впустую.
Зато самое время озаботиться наложением еще одного заклятья, не требующего волшебных атрибутов – прилепить себе ауру самой дюжинной девицы. Дабы никаких подозрений не возникло у Лутовина Кузнеца…
Этим Свет после окончания завтрака и занялся.
33. Взгляд в былое. Век 76, лето 3, вересень: Буривой Смирный
Поелику состояние больного слуги Нарышек, лежащего в госпитале, осталось прежним, Буривой, выполняя полученное от Кудесника распоряжение, вернулся из портового города домой в седмицу. Тем же экспрессом «Нева».
В первицу рано утром – Буривой едва-едва успел позавтракать – с ним связался по волшебному зеркалу сам министр безопасности Путята Утренник и разрешил следующие два дня отдыхать.
Вы справно поработали в Ключграде, муж-волшебник, сам Кудесник похвалил вас. Вестимо, лучше всего было бы предоставить вам отпуск, но сейчас нам всем не до отпусков, сами понимаете. Так что могу освободить вас от новых заданий токмо на первицу и вторницу, а во середу с утречка жду с распростертыми объятиями у себя в министерстве.
Приказ есть приказ.
Два дня Буривой валял дурака. Впрочем, не совсем – устроил самому себе проверку собственного Таланта.
К счастью, силы быстро восстанавливались…
Во середу он приехал в министерство, заявился в кабинет Утренника с докладом. И тут же получил приказ снова отправляться в распоряжение Кудесника.
Опять Остромиру потребовалась помощь, сударь. Конкретное задание, муж-волшебник, он вам даст самолично… Новое задание афишировать – не след!
Похоже, ключградская история продолжалась.
Но приказ есть приказ.
Буривой вышел из здания министерства, поймал на Смоленской площади – раз уж задание не след афишировать – самую обыкновенную трибуну и уже через полчала предстал пред светлые очи главы Колдовской Дружины.
– Здравы будьте, Кудесник!
– Здравы будьте, муж-волшебник!
Буривой начал докладывать об отсутствии каких-либо новых событий в Ключграде, но Остромир жестом остановил его.
– Вы мне опять понадобились, брате. – Кудесник пожевал губами и сразу взял быка за рога. – Дело в том, что мы сумели арестовать Светозара Смороду.
– О! – Буривой не удержался от возгласа, и поскольку было не ясно, как относиться к этой новости, добавил: – Справно!
– Справно-то справно! – Кудесник не выказал ни малейшей радости. – Однако физическое состояние чародея заставляет желать лучшего. Попросту говоря, он пребывает без сознания. Болезнь настолько сильна, что Сморода совершенно не реагирует на внешние раздражители. Не может ни пить, ни есть, токмо дышит да испражняется. Коли так будет продолжаться, летальный исход неизбежен. А чародей нам пока нужен. Этого требуют интересы государственной безопасности. Он все-таки справился с варяжским лазутчиком, которого вы с ним искали.
– Сморода всегда был прекрасным сыскником. – Буривой по-прежнему не понимал, какой реакции ждет от него Остромир.
– Согласен с вами, брате. Но мне бы очень хотелось проведать, как он сумел одолеть варяга. И буде мы о нем должным образом позаботимся, есть шансы получить от него эту информацию.
– Слушаюсь, Кудесник, но… Я же ведь не лекарь! Чем я могу помочь Светозару, коли он находится в бессознательном состоянии?
– Помочь вы можете. Я прошу вас заняться кормлением чародея.
Буривой опешил:
– Как это? С ложечки, что ли?
– Нет, ложечка ему не поможет. К тому же, с ложечкой справилась бы любая бесталанная сиделка. Тут нужен способ похитрее, и доступен он только волшебнику. А посему сделаем так. – Остромир встал из-за стола, открыл сейф, вытащил Волшебную Палочку и Серебряный Кокошник. – Идемте со мной, брате!
Они прошли в знакомую Буривою камору, расположенную рядом с Остромировым кабинетом.
– Надевайте! Ложитесь!
Буривой одел Кокошник, лег на кушетку.
Кудесник поднял десницу с Волшебной Палочкой и сотворил акустическую формулу заклинания…
Когда Буривой пришел в себя, Кудесник сказал:
– Вставайте! Едем к Смороде!
* * *
Тюремная камера в «Маловом приюте», в которой они оказались, была похожа на больничную палату. Все вокруг белое, на диване рядом с койкой несколько больших подушек.
Сморода лежал на койке.
Вернее лежало его тело, потому что самого чародея тут не было – ментальная обстановка говорила об этом совершенно определенно.
А чуть вздымающийся и опадающий живот говорил о том, что тело действительно дышит.
– Ну, вот так он выглядит. – Кудесник смотрел на чародея с сожалением.
Похоже, живой и нормальный Сморода был ему нужен просто отчаянно.
– Как вы, наверное, поняли, брате, с помощью Кокошника я научил вас паре новых заклинаний. Известно, что волшебники способны управлять мышцами другого человека. Сие умение, правда, относится к Ночному волшебству, ибо используется, как правило, в воровских целях. Но бывают случаи, когда только этим умением можно спасти человеческую жизнь. – Кудесник дернул за сигнальный шнурок, висящий в изголовье кровати.
Вскоре на пороге появилась молодуха с подносом, на котором разместились тарелка каши и кружка с молоком. Поставила поднос на стол, подложила подушки по спину и голову больного, приведя его в полусидячее положение, взяла в руки тарелку и ложку, села на табуретку рядом с койкой и вопросительно посмотрела на Остромира.
– Первым делом нам след согласовать собственное дыхание с дыханием больного, синхронизировать работу легких управляющего и управляемого. – Кудесник пропел акустическую формулу заклинания, которое показалось Буривою знакомым.
Впрочем, чему удивляться, его же этому заклинанию научили некоторое время назад.
– А теперь требуется ментально совместить ваши мышцы рта и гортани с мышцами больного.
Кудесник пропел еще одну знакомую Буривою формулу.
– Приступайте, сударыня!
Сиделка зачерпнула кашу ложкой и поднесла к губам Смороды.
И тут больной открыл рот, а потом, когда каша оказалась на языке, сделал глотательное движение.
Буривой посмотрел на Кудесника.
Тот стоял теперь с закрытыми глазами, рта он, правда, не открывал, но периодически совершаемое движение-сглатывание было хорошо заметно.
После нескольких глотков Остромир остановил сиделку и повернулся к Буривою:
– Ну а теперь приступайте вы, брате!
Муж-волшебник сотворил акустическую формулу первого заклинания. И тут же почувствовал, что управляет дыханием Смороды. После чего наступила очередь нового заклинания.
– Сударыня, для начала возьмите каши чуть-чуть, – подсказал Кудесник. – Так будет проще.
Сиделка послушалась.
Первый блин получился слегка комом – больной поперхнулся и на пару секунд закашлялся.
Голова его елозила по подушке.
– Чтоб меня додолки… – Буривой не договорил и сосредоточился.
Сиделка отвела руку с ложкой ото рта больного и подождала, пока ему удастся справиться с приступом чужого кашля.
К счастью, продолжался кашель недолго.
А дальше дело пошло́.
Вдох, маленький глоток, выдох… Вдох, глоток, выдох… И раз, и два, и три…
Наконец, тарелка опустела.
Пришло время для молока.
Вдох, маленький глоток, выдох… Вдох, глоток, выдох… И раз, и два, и три…
После десятого раза опустела и кружка.
Буривой прекратил действие заклятий, достал из кармана носовой платок и вытер обильно выступивший на лбу пот.
– Справно, брате! – удовлетворенно проскрипел Кудесник. – Лиха беда начало… Сударыня, вы свободны!
Сиделка вытащила из-под больного лишние подушки, уложила тело, прикрыв его грудь одеялом, забрала поднос с опустевшей посудой и скрылась за дверью.
– Вам придется заниматься этим, брате, пока Сморода не придет в себя. Процесс кормления – отныне ваше главное задание. От всех прочих вы будете освобождены – я уже согласовал с министром Утренником.
Буривой представил себе предстоящие рабочие дни и поморщился.
Трижды в день заниматься сплошным дыханием и глотанием… Та еще перспективочка, чтоб от меня додолка забрюхатилась!
Кудесник прекрасно понял его настроение.
– Простите, брате! К сожалению, для этой работы требуются волшебники достаточно высокой квалификации. Сам я ею, как вы понимаете, заниматься не могу. Просто из-за отсутствия времени. И поручить ее, кроме вас, некому. Так что еще раз простите, брате! Думаю, вы все понимаете. Это для блага страны.
Последнее он мог бы и не говорить.
Вряд ли живой Сморода необходим Остромиру в личных целях. Для столь высокопоставленных особ благо страны – и есть главная цель.