Нессельроде обратился к русским послам в Париже и Лондоне с просьбой спросить правительства Англии и Франции, что означает заявление адмиралов, и относится ли запрет на плаванья по Черному морю к Турции.
В случае отрицательного ответа Бруннову и Киселеву предписывалось немедленно прервать дипломатические отношения и покинуть Лондон и Париж.
В это время в самой Турции фактическая власть оказалась в руках английского и французского послов, Стрэтфорда и Барагэ де Илье. При этом последние двое постоянно ссорились между собой.
29 января 1854 г. в официальном издании Французской империи «Монитер» было опубликовано письмо императора Наполеона III к императору Николаю II. Наполеон заявлял, что гром синопских пушек оскорбил французскую и английскую национальную честь. Он предлагал Николаю вывести войска из Молдавии и Валахии, и только при этом условии обещал вывести флот из Черного моря. Таким образом, Наполеон публично снимал с себя ответственность за вступление Франции в войну.
Николай ответил в «Журналь де Сен-Петерсбург», что ему русская честь так же дорога, как Наполеону III французская; Синопский бой, по его мнению, был вполне правомерным действием, а занятие Дунайских княжеств нельзя сравнивать с военным захватом Черного моря. Оба императора подписались: «Вашего величества добрый друг».
На третий день после отправки письма Наполеона в Петербург Киселев получил официальный ответ на запрос Нессельроде, в котором разъяснялось, что запрет на выход в Черное море касается только России, а не Турции. Послы были отозваны. При этом генералу Кастельбажаку, послу Франции в России, Николай пред отъездом вручил один из самых высоких орденов – звезду Александра Невского, а Киселев, отъезжая, встретился с Наполеоном III, и при личной встрече сказал: «Государь, позвольте вам сказать, что Вы ошибаетесь… Франция бросается в войну, которая ей не нужна, в которой она ничего не может выиграть, и она будет воевать только, чтобы служить целям и интересам Англии. Ни для кого тут не секрет, что Англия с одинаковым удовольствием увидела бы уничтожение любого флота, вашего флота или нашего, и, чего здесь не понимают, это то, что Франция в настоящее время помогает разрушению флота, который в случае нужды был бы наилучшим для вас помощником против того флота, который когда-нибудь повернет свои пушки против Вашего». Император не возражал. Вообще вся процедура прощания с обеих сторон подчеркивала, что разрыв между Россией и Францией является недоразумением. При этом о Турции уже никто не вспоминал.
Николай еще пытался вести переговоры с Австрией и Пруссией.
Так, в Вену был отправлен граф Орлов, талантливый дипломат, уже добившийся успеха в переговорах с Турцией в 1833 г.
31 января 1854 г. Орлов передал австрийскому императору следующие предложения: Австрии следовало объявить с дружественной Россией нейтралитет. Царь в свою очередь гарантировал неприкосновенность австрийским владениям и обязывался побудить Пруссию и весь Германский союз поддержать эти гарантии. В случае победы России и распада Турции Россия и Австрия получали бы равный протекторат над Сербией, Болгарией, Молдавией и Валахией.
Франц-Иосиф спросил Орлова: «Уполномочены ли вы подтвердить предшествующие заявления вашего императора: во-первых, что он будет уважать независимость и целостность Турции; во-вторых, что он не перейдет через Дунай; в-третьих, что он не слишком надолго продлит оккупацию княжеств (Молдавии и Валахии); в-четвертых, что он не будет стараться изменить отношения, существующие между султаном и его подданными». Орлов ничего не ответил.
Орлов был принят в Вене очень хорошо, в особенности «русской» придворной группировкой. Однако Франц-Иосиф предложение Николая отверг и Орлов уехал из Вены ни с чем. Перед этим он написал Николаю письмо, в котором рекомендовал отказаться от попыток найти общий язык с руинами Священного союза и искать сближения с Францией. «Видя это бессилие и это малодушие Германии, – писал он, – и в то же время, узнав про предложение о посредничестве, исходящее в этот момент от Луи-Наполеона, я спрашиваю себя, не было ли бы лучше принять это посредничество в случае, если оно содержит почетные условия, за основу для прямого соглашения, оставив в стороне тех друзей, добрые намерения которых проваливаются из-за овладевшего ими страха?». Однако позиции Николая это письмо не изменило.
Сразу после отъезда Орлова из Вены Франц-Иосиф приказал отправить в Трансильванию 13 000 солдат, которые в случае чего могли атаковать русские войска на Дунае.
Российская дипломатия обратила все свои силы на работу с Пруссией, но безуспешно.
Пытался завязать союз с Пруссией и английский представитель сэр Гамильтон Сеймур. Однако и ему Фридрих-Вильгельм IV отвечал: «Я не хочу, чтобы, вместо сражений на Дунае, происходили сражения в Восточной Пруссии». Его остановило то, что на границе Пруссии уже стояло 200-тысячное русское войско.
Затем попытки привлечь на свою сторону Пруссию предприняла Франция. Однако позиция Бисмарка оставалась твердой. «Ни в коем случае мы не станем союзниками России, – говорил он, – но брать на себя риск и издержки по войне с Российской империей – совсем иное дело, особенно, если правильно взвесить возможные выгоды для Пруссии даже в случае успешного исхода подобной войны».
В апреле 1854 г. англо-французский десант был отправлен к Варне, и австрийский министр Буоль с согласия своего императора предложил Пруссии присоединиться к австрийской ноте, направляемой Николаю. 20 апреля 1854 г. Фридрих-Вильгельм IV все-таки согласился.
В мае 1854 г. Николай писал Паскевичу: «Итак, настало время бороться не с турками и их союзниками, но обратить все наши усилия против вероломной Австрии и горько наказать ее за бесстыдную неблагодарность».
Можно выделить четыре этапа Крымской войны:
Первые полгода – блистательная и полная победа русского флота над турецким в сражении при Синопе 30 ноября 1853 г., вошедшая в ряд самых славных побед русского флота. В историю битва при Синопе вошла как последняя в Европе битва парусных флотов.
Второй этап войны – летняя кампания 1854 г. – ознаменовался вступлением в конфликт Франции и Англии. Демонстративным атакам с моря подверглись Соловецкий монастырь, Кронштадт, Петропавловск-Камчатский. Россия и Австрия ввели войска в дунайские княжества, едва избежав при этом прямого столкновения.
Союзники – Англия и Франция – высадили десант численностью шестьдесят тысяч человек в Крыму, около Евпатории и, после сражения на реке Альме с тридцатитысячной русской армией А. С. Меньшикова, не представлявшей для них особой опасности в военно-техническом отношении благодаря промышленной и технической отсталости Николаевской империи, несмотря на традиционный героизм русского солдата, подошли к Севастополю – главной базе российского флота на Черном море. Сухопутная армия ушла к Бахчисараю, оставив Севастополь один на один с экспедиционным союзническим корпусом.
Затопив на рейде Севастополя устаревшие парусные суда и таким образом обезопасив город с моря, хозяевами которого стали пароходы англичан и французов, не нуждавшиеся в парусах, и сняв с русских кораблей двадцать две тысячи моряков, адмиралы Корнилов и Нахимов с военным инженером Тотлебеном в течение двух недель смогли окружить Севастополь земляными укреплениями и бастионами.
Третий период включает в себя год, с сентября 1854 по сентябрь 1855 г. Главным его событием стала героическая оборона Севастополя. После трехдневной бомбардировки Севастополя 5–7 октября 1854 года англо-французские войска перешли к осаде города, продолжавшейся почти год, до 17 августа 1855 года, когда потеряв адмиралов Корнилова, Истомина, Нахимова, оставив Малахов курган, являвшийся господствующей позицией над Севастополем, остатки двадцатидвухтысячного русского гарнизона, взорвав бастионы, ушли на северную сторону Севастопольской бухты, сократив англо-французский экспедиционный корпус, постоянно получавший подкрепления, на семьдесят три тысячи человек.
Несмотря на героизм солдат, битва была проиграна Россией, а вместе с ней и вся военная кампания.
Последние полгода войны, до февраля 1856 г., основные события происходили на дипломатических поприщах. Англия взяла на себя роль посредника в переговорах. К этому времени уже умер Николай I. На престол вступил Александр II, известный мягким характером и стремлением к смягчению политических противоречий. Ведение переговоров и поиск новой внешнеполитической доктрины легли на плечи А. М. Горчакова, лучшего из лучших российских дипломатов.
Первое известие о готовности европейских держав, в первую очередь Франции, начать переговоры о мире Александр II получил в середине октября 1855 г.
Вскоре после отказа Швеции примкнуть к коалиции европейских держав он пришел к выводу, что дальнейшее участие в войне для него не имеет смысла.