Впрочем, новости о мертвом драконе в подвале Академии быстро заставили его взбодриться.
— Есть вероятность конфликта с Чертогами? — резко спросил он. — В любом случае, циркус никак не способствовал образованию на вашей территории этого трупа, так что это не должно быть нашей проблемой. Что-то еще?
— …и, конечно, Константин Скальдский возьмется объяснить это Тедору Шторму из Водопадного? — столь же резко оборвал его ректор.
Когда необходимо, Надар переупрямит кого угодно, а это был тот самый случай. Экстренный случай. В мешке шило размером с тело не утаишь, спихнуть драконам тоже не вариант — те понятно, кого сделают виновными. Огласка же и вовсе приведет к слухам и проблемам, которые приведут к разрыву дипломатических отношений с драконами, а они и так не очень-то крепки.
— …а Надар Искатель из Менгиров желает переложить вину на циркус?
— Надар Искатель всего лишь считает, что в этой истории нужен независимый следователь. И независимый маг-некромант. Наши специалисты пытались реанимировать жертву, но безуспешно. Таким образом, мы можем считаться заинтересованной стороной. Более того, есть вероятность, что это не первый труп дракона, найденный в непосредственной близости от циркуса, при этом никаких поисков пропавших и никаких запросов из Чертогов нам не приходило. Хотя в другой ситуации здесь неба было бы не видно за возмущенными крылатыми. То есть, у Чертогов у самих рыло в пуху, скорей всего, но в случае огласки виновными будут назначены, разумеется, не драконы. Есть у вас в Следственном Управлении кто-то, достаточно честный, чтобы не польститься на подкуп, достаточно наглый, чтобы в это влезть, и настолько всех там доставший, чтобы в случае чего, его было не жалко? Нужна группа, которая устроит все стороны. И в первую очередь — крылатую и вздорную сторону с той стороны живой полосы.
— Если драконы захотят назначить виновного, — медленно сказал князь, — им ничто не помешает это сделать… я подумаю, кого прислать. Но нужен наблюдатель от Чертогов. Независимый и желательно честный. Мой карманный дракон еще в Академии? Он на эту роль, пожалуй, подойдет.
— В Академии.
Надар бросил взгляд на своего, только что закончившего безрадостный доклад, ученика. По лицу Шторма как обычно, невозможно было что-либо понять. То ли для него это проходной эпизод. Подумаешь? Лет семь назад в Водопадном покойников и вовсе не считали.
То ли наоборот — зацепило настолько, что приходится следить за лицом с особенным тщанием.
За годы в Академии Мар так и не научился убедительно улыбаться, но с чувством юмора, да и вообще со всеми чувствами у него был полный порядок.
— Отлично. Держите меня в курсе. Через час следственная группа будет на месте. Тело, надеюсь, не трогали?
— Константин. Ее пытались спасти. Конечно, трогали. Была сделана операция. Проводились реанимационные действия.
— Чтоб вас…
Надар, дождавшись короткого раздраженного прощания, разорвал связь. Обернулся к Шторму:
— Кого делегировал бы Тедор к нам в качестве наблюдателя, если бы я сейчас ему предложил это сделать?
Мар едва заметно качнул головой:
— Если был бы заинтересован в расследовании, то кого-нибудь из приближенных. Или Клару. Если нет — то меня. В нашем случае почти уверен, что меня. Я не создам шума, у меня нет веса в Водопадном. Но есть определенные привилегии и номинально я все-таки его родственник. Кстати. Я могу сам ему об этом сообщить. Посмотрю, как отреагирует…
22.
Надар, дождавшись короткого раздраженного прощания, разорвал связь. Обернулся к Шторму:
— Кого делегировал бы Тедор к нам в качестве наблюдателя, если бы я сейчас ему предложил это сделать?
Мар едва заметно качнул головой:
— Если был бы заинтересован в расследовании, то кого-нибудь из приближенных. Или Клару. Если нет — то меня. В нашем случае почти уверен, что меня. Я не создам шума, у меня нет веса в Водопадном. Но есть определенные привилегии и номинально я все-таки его родственник. Кстати. Я могу сам ему об этом сообщить. Посмотрю, как отреагирует.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ректор задумался, но с сожалением отказал:
— Нет. Нет времени. Запрошу экстренную связь. Надеюсь, хоть один контактник в Водопадном уцелел, и Тедору сообщат. Скажем ему, что из-за срочности, представителем Чертогов временно назначаешься ты. Пусть заменит на кого хочет, если захочет.
— Хорошо. Я могу идти?
— Погоди. Есть что-то, что я должен знать, кроме того, что ты уже рассказал?
Мар молча, как бы нехотя, положил перед ректором обе записки, найденные при девушке.
Ректор задумчиво пробежал глазами ту, которая была «старше». Затем — вторую. Поднял на Мара взгляд.
— Прямо таки образцовый донос. Я бы сказал, не письмо, а исторический документ. Итак…
— Итак, Изер занимался некими тайными изысканиями. В том числе — в Академии. Это сочли еще одним доказательством его участия в заговоре против Великого Сюзерена Радужного Чертога. Приводя в качестве аргумента то, что в тот же период Академию и циркус Скальда посещали другие заговорщики. Вероятно, здесь проходили их тайные встречи. Звучит убедительно. Чертовски убедительно.
Мар снова едва заметно качнул головой и добавил к сказанному:
— За каким демоном ему вообще понадобилось влезать в этот заговор? Неужели власти захотелось?
— С приходом Тедора в Водопадный многое изменилось. И не в лучшую сторону, я то хорошо помню то время. Не могу сказать, что политика Изера мне была близка. Однако это все же лучше, чем то, что творит твой двоюродный дядька. Ладно. Иди.
— Я заберу?
Надар протянул записки обратно, и подумал, что кажется, за все последние годы молодой Шторм впервые заинтересовался хоть чем-то связанным с жизнью драконьих Чертогов.
Ну что же. Погибшая девушка искала его, не кого-то другого. Вероятно, искала, чтобы убить. Это должно было хоть немного вывести парня из равновесия.
Хотя, на что она надеялась — вопрос. Мар сильный маг. Вероятно, даже в Чертогах с ним мало, кто смог бы соперничать. Другое дело, что им в Чертогах и не получится с ним соперничать — сложные кровные узы не дадут.
***
Анна потом долго будет вспоминать этот голос — голос патанатома из следственной группы. Он быстро хрипловато диктовал, секретарь — или как называется эта должность? — записывал. Тоже быстро, профессионально.
Анна покойников не боялась, относилась к ним, как и должно относиться к функциональному, но не слишком удобному в эксплуатации предмету. В конце концов, труп — это лишь основа для формирования памяти образа. Ничего мистического или тем более инфернального в покойниках нет.
А сама память образа — это немного другое. Это накопленный жизненный опыт, эмоции, это все виды памяти, особенности речи и привычки. Это когда задаешь вопрос и кажется, что отвечает на него сам человек, как есть. Только он есть крайне недолго и отдельно от тела.
Именно потому турниры мертвяков и запрещали несколько раз. Если память образа слишком сильна, завязана на теле, то и образ получается совершенно такой же, как будто мертвец получает минуты заемной жизни. И он в этом случае прекрасно понимает и то, что он мертвец, и то, что вернули его ненадолго, на потеху публике.
Конечно, такая сущность не пойдет сражаться за кубок Академии.
И именно поэтому студенты просто-таки охотятся за «истинными» вещами — оружием, которым некоторое время владел сильный воин, его же одеждой или обувью. Такие предметы несут не полный образ, а только самую нужную для боя его часть — память о сражениях, ярости, цели. А один раз в турнире победил образ, выстроенный вокруг ядовитого когтя виверны, превращенного в нож. Студент-победитель уверял, что нож ритуальный, все кивали, но мало кто верил.
Сегодня было иначе. Смерть девочки из драконьего чертога казалась ошибкой, которую можно исправить, нужно исправить. Даже точно понимая, что она мертва, Анна все равно нет-нет да дергалась проверить пульс или хотя бы заколоть выбившуюся из-под чепчика прядь.