— Я нашел, и все передал вашим людям! Все, что было.
— Хватит врать. Клара! Иди сюда детка. Он твой.
Третий студент заговорил с неподражаемо знакомой интонацией, Мар даже невольно отпрянул:
— Совсем мой? Магия? Тело?
— Да. Мне он больше не нужен. Только ради всех богов, милая. Будь добра. Сделай так, чтобы за тобой не пришлось прибирать!
— Это тебе не садок, Виктор, помнишь, а? — мурлыкнул студент своим голосом, то так, словно это говорит сама Клара. — У нас будет долгий и не очень для тебя приятный разговор…
— Она тебя убила?
Ответом была тишина. А потом Макс закрепил образ и сразу стало легче дышать, и ощущение мишени со спины исчезло, как не было.
Даже если не сама, Клара точно знала, и кого и за что. Похоже, парень искал для Тедора какие-то книги. Не те же самые ли, что теперь ищет Клара? Книги Изера?
У отца была богатая библиотека и он любил там бывать, но никто специально книги оттуда не уносил и не прятал. Изера обвинили в заговоре и казнили, дом остался в неприкосновенности.
Даже домашние слуги некоторые остались при своих должностях.
Студенты, говорившие за Виктора Шторма хрипели, кашляли и отплевывались, но никакого иного ущерба некромантия им не причинила.
— Парня убили, — сделал очевидный вывод Максим, — за то, что он узнал что-то лишнее.
— Или чтоб не оставлять свидетелей, что Тедор и Клара ищут некие книги бывшего хозяина Водопадного. Спасибо, Макс. Буду должен. Там в сумке шоколад и пряники — помогают восстановиться после магических потерь, раздай ребятам. Заслужили.
— Погоди.
Макс нахмурился, формулируя.
— Клара — это же та красотка, с которой вы иногда…
Студенты навострили уши.
— Да. С которой мы иногда. Пока, Макс!
***
В комнате было сумрачно и прохладно. Так всегда под землей.
В Академии действует правило — у всех жилых комнат должно быть окно на улицу, пусть маленькое, пусть вид открываться будет только на соседнюю скалу или на хозяйственные дворы, но это должно быть окно. Единственные жилые помещения, в которых окон не было совсем — это как раз жилье Мара Шторма. Строго говоря, эти комнаты для жизни были переоборудованы самим хозяином.
После окончания учебы, когда Тедор захотел его получить обратно в чертог, Мар решил, что чем дальше от родственников, тем оно надежнее.
Надар не возражал.
Правда, это были очень светлые и высокие комнаты. Кабинет, спальня, крошечная гостиная — этого достаточно, чтобы чувствовать себя в безопасности. Другие преподаватели обустраивались куда удобней и ближе к учебным аудиториям. А отсюда быстро и удобно попасть можно разве что в холодные подземелья да в корпус к биологам.
Визит в Чертог может ему дорого обойтись.
Мар встрепал волосы, обругал себя — «Куда ты опять лезешь? Не по талантам работенка!». Не помогло.
Договориться с собой удалось только на мысли, что он сам пока «домой» соваться не будет. А вот вопросы при княжеском дворе — позадает.
[1] 33 охоты — очень долго; охота — период времени равный 12 астерским годам
20.
Янка Безымянка
Студенческое литературное общество оказалось довольно большим — Алиса шепотом рассказала. Что иногда человек двадцать собирается. А иногда — к пятидесяти.
Анна в нем была кем-то вроде хозяйки и просто встречала всех, помогала устроиться и разобраться в происходящем. Вели занятия другие люди — в основном студенты старших курсов.
На этот раз была беседа про архаическую переводную поэзию, анализ романа Дениса Бриза про «Великий исход», которого Янка к сожалению не читала, но заинтересовалась. А во второй половине встречи все просто читали стихи — кто-то свои, кто-то просто любимые.
Выступали не все — многие, как и она сама, просто слушали.
Пожалуй, она еще сходит в этот клуб — ребята подобрались доброжелательные и неглупые. Даже знакомый здесь оказался — тот самый однокурсник Данила, у которого в кармане — неиссякаемый источник сушек. Он и сегодня угостил Янку и Алису, впрочем, как и других своих знакомых.
Общая приятная обстановка, теплый чай, интересные разговоры… Янка не заметила, куда убежало время. Она б и дольше просидела в «читальном зале», если бы Алиса не напомнила, что — пора, и что завтра первой парой — «аборигенка».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В комнате Алиса пристала:
— Ну? Как тебе?
Задумавшаяся о своем Янка пробормотала: «Нормально…», но это вызвало такой жаркий протест со стороны соседки, что пришлось признаться:
— Прекрасно! Я бы еще раз сходила. Потом. Жаль, читать не… кстати, Алис. А здесь где-нибудь можно достать «Песню об одиночестве» Скальда?
— Ну, в библиотеке, наверное. Тебя записать? Давай завтра сходим.
— Сходим, но читать будешь мне ты. Вслух.
— Я лучше попрошу Аньку, — сладко зевнула соседка, — чтоб она тебя побыстрей вылечила.
Проснулась Янка, по ощущениям, среди ночи. От крика.
Кто-то кричал не то от боли, не то от страха, приглушенно, через несколько стен. Темнота перед глазами была привычно непроглядной.
Янка сбросила ноги на пол, нашарила ладонью штаны, а ногами — туфли.
Почему-то двери не хлопали и вообще, стояла подозрительно глухая тишина.
Или показалось?
Таращиться во мрак она уже давно перестала. Но может на самом деле — в комнате светло? Это только она ничего не видит и не понимает?
Крик повторился. Теперь-то точно понятно — кричит кто-то совсем юный, девушка скорей всего. Может, с младших курсов. В голосе страх и отчаяние, но без слов.
Янка вскочила, дотянулась рукой до соседкиной кровати — на месте ли? Или уже убежала спасать? На месте…
— Алис! Алиса! Просыпайся же!
— А? что? Ай, что темень какая… свет!
В Академии в комнатах свет включается по голосовой команде. Хотелось бы на это взглянуть хоть раз, но пока приходилось верить на слово.
— Блин, не работает! Янка, не работает, ты поэтому зовешь?
— Как бы я поняла, что не работает? — дернула она плечом. — Нет. Кто-то кричал, я проснулась.
— Где кричал, в коридоре? Сейчас, погоди…
Алиса зашуршала домашним халатом.
Янка ощупью пробралась к входной двери, откинула защелку, распахнула.
Коридор был, как коридор. Ни шага, ни звука.
На этом этаже комнаты преподавателей, но это ближе к левой лестнице. Где-то там и Анна живет, и еще человек десять преподавателей и старшекурсников.
Алиса рассказала еще в самом начале, что ее в этой комнате поселили поближе к сестре — чтоб той было проще за ней присматривать…
— Тихо тут, — прошептала на ухо Алиса. — Может, тебе показалось?
— А в коридоре свет есть?
— Да, вечерний, как обычно… что будем делать? Откуда хоть кричали-то?
Откуда? Отсюда. Но вот слева, справа? Или из какой-нибудь комнаты? В коридоре несколько пустующих комнат.
Хотела Янка призвать подругу к тишине, но крик повторился в третий раз, откуда-то справа, на этот раз куда более тихий и короткий, отчаянный.
— Вот! Слышишь?
Алиса не ответила. Постояла несколько мгновения, потом сказала:
— Вроде бы… не знаю. Снизу? Там ремонт, на лестнице. Ян, ты не ходи никуда, я быстро посмотрю и вернусь!
— Ладно. Может, кого-то позвать?
— Если меня долго не будет, постучи Аньке. Она через три двери от нас, по левой стене.
Янка кивнула. Она вслушивалась в ночь, но ночь молчала.
Алиса ушла к правой, закрытой на ремонт лестнице. Интересно, далеко это? Шаги хорошо слышно — точно не меньше десяти шагов можно пройти в ту сторону по коридору. А там будет лучше слышно…
И вообще, если держаться за стену…
Впереди вдруг резко вскрикнула Алиса, раздался звук не то падения, не то прыжка.
— Эй, — окликнула Янка, — ты в порядке?
— Да! Блин, надо было лампу взять. Или светляка…
— У тебя есть светляк?
Светляки — Янка помнила по рынку в Зеленых Гротах — штуки дорогие, не у каждого есть.
— Да, в тумбочке, прямо сверху. Принесешь?
Вернуться и нашарить в тумбочке магического светляка оказалось несложно. И определить его наощупь легко — он гладкий, неровный, словно слепленный из воска, и всегда теплый.