чтобы заграбастать Юго и затащить его в огромный отсек для хранения оборудования на первом этаже Материнского корабля. Задача была несложной: прежде чем помочь Лили разобрать лыжи и натереть их воском, им предстояло осмотреть все ботинки. Убедиться, что крепления исправны и во внешнем слое пластикового ботинка нет трещин. Если же они имеются, Юго полагалось изъять эту пару и положить на тележку, которую он тащил за собой по проходам между стеллажами.
Весь день он молчал, и это, похоже, вполне устраивало его неразговорчивого усатого напарника. Команда молчаливых хамелеонов, подумал Юго. Ночью он почти не спал, а вместо завтрака просто созерцал свою чашку с кофе, пока от нее не перестал подниматься пар.
У меня едет крыша, твердил он себе. Юго был абсолютно уверен, что накануне вечером что-то плюхнулось рядом с ним в бассейн. Хотя, когда включился свет, там уже ничего не было. Он не мог придумать эти звуки. И тошнотворный запах этой жуткой твари! Она была там, с ним, и, если бы он в панике не бросился бежать, она бы сожрала его прямо на дне бассейна, в этом он не сомневался.
Но там ничего не было.
И не было никаких оснований считать, что этот кошмар действительно происходил наяву. По одной очевидной и простейшей причине: ЭТО НЕВОЗМОЖНО. Не существует никакого гигантского паука, который попытался бы его сожрать. Ни здесь, ни где бы то ни было. Юго рассмотрел проблему со всех сторон: то ли он сходит с ума, то ли у него что-то вроде опухоли мозга, из-за которой он теряет представление о реальности.
Третью возможность он сформулировал для себя утром, когда разбирал пропахшие потом сотен людей лыжные ботинки. Его разум, ослабленный разрывом с Люси и развивавшейся на этом фоне депрессией, плохо реагировал и на изоляцию, и на обстановку, в которую он попал. Обладая необузданным воображением, Юго уже не мог отличить фантазии, спровоцированные его подсознанием, от реальности.
Эти мысли весь день крутились у него голове, а к вечеру, выйдя из кладовой, он решил, что дальше так продолжаться не может, и у него созрело решение. Но прежде всего следовало принять душ и постирать одежду: если он снова ощутит на себе малейший запах лыжных ботинок, то либо блеванет, либо сиганет с вершины Маяка. Хорошенького понемножку. Самое время взять себя в руки.
Лили перехватила его у входа в корпус В. Вид у нее был усталый.
– Как дела, писатель? – спросила она. – Выглядишь дерьмово.
– На себя посмотри.
– Я только что сгоняла туда-обратно до городка внизу, шесть часов за рулем, и разгрузила с ребятами все продукты для магазина на ближайшие несколько недель, и теперь прямо подыхаю.
– А я думал, что вы пользуетесь доставкой.
Лили усмехнулась:
– Угу, но курьер, который обычно приезжает по пятницам, еще на прошлой неделе предупредил нас, что в этот раз не сможет сюда подняться, а уж ты мне поверь, такая поездочка выматывает будь здоров! К счастью, мы договорились с местным фермером, раз в неделю он привозит нам мясо и молочные продукты. А что у тебя? Как работается с Максом?
– У меня в ушах звенит, когда он рассказывает о своей жизни.
– Вы, два трепача, должно быть, хорошо ладите друг с другом.
Лили уже собралась уходить, когда Юго остановил ее:
– Как насчет выпить сегодня вечерком?
– В таком разобранном состоянии нет, вряд ли, к тому же я обещала Джине, что вытащу ее из лап Эксхела, – похоже, наш гик в нее втюрился, – сказала она с легкой досадой.
– Тогда можно выпить втроем, как в тот раз.
Лили бросила на него слегка дразнящий взгляд:
– Значит, это не было романтическим приглашением?
– Мм… Я не… Мне просто не хочется сидеть одному, только и всего.
Уходя, девушка похлопала его по плечу:
– После ужина встретимся в баре на Материнском корабле.
– Я не знаю, где это! – крикнул он ей вслед.
Лили даже не обернулась:
– Ну уж выкрутись как-нибудь! Будь большим мальчиком!
Путь ему подсказали музыка и алкоголь. Поднявшись на второй этаж Материнского корабля, Юго пересек галерею, нависавшую над холлом перед Аквариумом, и двинулся на звуки песни в стиле кантри и звон бутылок.
Лили и Джина пили пиво, сидя на табуретах перед барной стойкой. Полки были пусты и вытерты, как и стулья, опрокинутые на столы, но Лили не поленилась включить неоновые лампы и стереосистему, и этого было достаточно, чтобы создать интимную атмосферу. Зеленый чехол покрывал нечто напоминающее бильярдный стол. В баре не было никого, кроме двух женщин.
– А вот и наш красавчик! – объявила Лили.
Но сегодня Юго было не до тщеславия.
– Я охладила пиво, наливай, – сказала Джина. – «Деспе»[33] – надеюсь, тебе понравится.
Вообще-то, он был не прочь слегка выпить. Юго налил себе и подвинул табурет – теперь они с девушками расположились треугольником.
– Видал вчерашнюю грозу? – спросила Джина. – Я думала, что описаюсь от страха. А Лили говорит, что ничего особенного.
– Разминка перед летом, – подтвердила та. – Когда грохочет по-настоящему, кажется, что это дело рук дьявола!
Юго молчал – он думал, как бы ему поделиться своими мыслями.
– Еще и электричество отключилось, ты уже спал?
Юго помотал головой. Если бы…
– Меня вчера «унесло», – наконец сказал он.
Его собутыльницы перестали шутить, сразу поняв, что случилось что-то важное.
– Что, совсем в дауне? – предположила Джина.
– Нет, дело не в этом. С тех пор как я приехал, во мне постоянно растет чувство тревоги, причем почти безосновательно, и это уже становится опасно…
– Знаешь, это может быть горная болезнь. Иногда даже галлюцинации бывают.
– Может, и так, но я думаю, что у меня все по полной.
Лили, которая до сих пор рта не раскрыла, наклонилась к нему:
– Расскажи.
Он пожал плечами:
– Например, я уже не способен думать ни о чем, кроме того, про что мы говорили прошлой ночью. Я анализирую каждый шаг нашей команды, ищу какие-то знаки… А потом… Начинается бред.
– Видения? – Джина слегка встревожилась.
– Нет, просто мое воображение, но сейчас мне кажется, что иногда оно берет верх над чувствами, и я подчиняюсь… Бывают минуты полного отчаяния.
Лили нежно погладила его по спине.
– Ты принимаешь какие-то лекарства? – спросила она.
– Нет.
– Переутомился?
– Не думаю. Я, конечно, работаю физически, но уже привыкаю, да и работа не такая уж тяжелая. Думаю, тут все вместе. Я выхожу из депрессии и сильного чувства одиночества, я прибыл не в лучшем виде, а тут еще безлюдный лыжный курорт – все вместе немного выбило меня из колеи.
– Хочешь