Через несколько мгновений на мой стук открывает Василиса с лакричной палочкой Red Vine во рту и геймпадом в руке.
— Titanfall, — объясняет она, кивает мне в знак приветствия и возвращается на диван. — Сыграешь? Тася залегла на дно.
Покачав головой, я выдаю слабую улыбку.
— Просто зашла с ней поздороваться. Она у себя?
Вася рассеянно кивает.
— Не выходила весь день, только раз взяла кофе и хлопья.
Я иду по коридору, надеясь, что звук моих шагов по деревянному полу предупредит ее о моем приходе. Тихо стучу в дверь, поворачиваю ручку и вхожу в комнату.
Я была у нее в комнате несколько раз, и сейчас все там выглядит, как я и запомнила: упорядоченный хаос. На полу чисто, кровать аккуратно заправлена, но на всех остальных поверхностях беспорядок. В углу стоит огромный стол, на нем компьютер и графический планшет. Все остальное пространство занято карандашами, баночками с красками и стопками эскизов. Сверху повсюду разбросаны клочки бумаги, салфеток и даже обертки от жвачки, на которых набросаны какие-то заметки. Стены, как обоями, увешены панно и рисунками — некоторые из них выполнены углем, а некоторые в цвете, и смотрятся настолько живо, будто изображение на них настоящее. Пучки света пересекают потолок, я представляю, как тут, должно быть, тихо и спокойно ночами. И насколько очевидно для нее комната ощущается уютной пещерой. Комод у окна и оба ночных столика по обе стороны кровати уставлены фотографиями.
Я еще раз оглядываю все вокруг и понимаю, что нахожусь сейчас практически внутри головы Таси. Островки логики, окруженные нескончаемым мощным потоком идей.
— Тут немного захламлено, — бормочет она вместо приветствия и закрывает за мной дверь.
— Ничего, — отвечаю я. «Я люблю тебя» — вот что хочу ей сказать, но сколько еще раз я должна это произносить, не получая от нее в ответ того же? Вместо этого я наклоняюсь к ее губам, умирая от желания снова почувствовать ее поцелуй.
Но Тася отодвигается сразу после еле ощутимого касания, снимает свои очки и смотрит на меня. Она растрепанная, явно перенапряженная, и сейчас я замечаю четыре пустые кофейные чашки на полу возле стула и ее безумный взгляд.
— От тебя никаких новостей, — говорю я. — И я волновалась.
Она кивает и трет глаза.
— Я пыталась наверстать упущенное. Начала паниковать… так что, — глядя на меня продолжает она. — Думаю, это все потому, что я никогда так сильно не запаздывала с проектами.
Я глажу ее по руке.
— Все в порядке, лапочка. Просто дай себе время все решить.
Она морщится и поворачивается лицом к столу.
— Ну, сейчас все совсем не в порядке. Я даже не располагаю роскошью что-то обдумывать. Просто стою посреди обвала всех крайних сроков.
— Если тебе нужен перерыв, ты можешь поработать у меня, — говорю я, оглядывая ее комнату и размышляя, что, возможно, более организованное пространство ей поможет. — Я приготовлю ужин, а ты можешь сидеть за столом и работать.
Тася качает головой.
— Мне не перенести все вещи отсюда. И необходимо просто прорваться и все.
Кивнув, я разворачиваюсь и сажусь на ее кровать.
— Скажи, чем мне помочь.
Тася замолкает, уставившись на незаконченный рисунок на экране компьютера.
Кажется, она даже не моргает.
— Тася, как я могу тебе помочь?
Закрыв глаза, она резко вздыхает, будто только сейчас вспомнив, что я здесь.
— Раньше мне было проще, — тихо говорит она. — Я могла отвлечься от всего и не переживать, не упустила ли я что.
Я подаюсь вперед, поставив локти на колени.
— Упустила? Ты о чем?
Вялым жестом она показывает в сторону компьютера.
— Я работаю на этим уже несколько часов и не подобралась даже к середине. Нужно сделать еще двадцать шесть страниц, и пока что получается одно дерьмо, — она поворачивается и смотрит на меня через плечо. — Раньше я могла просто погрузиться в работу. Теперь же я знаю, что ты дома, ты в магазине, ты в кровати. И это все, о чем я в состоянии думать.
Улыбнувшись, я встаю и, подойдя к ней, целую в шею сзади. Она напрягается, потом обмякает, и я мягко провожу губами от шеи до уха.
— Сейчас я здесь. И мы научимся, как все сбалансировать. Мне тоже трудно работать.
— Я просто хочу нажать на паузу, — продолжает она, будто не слыша меня.
— На паузу?
Кивнув, она встает из-за стола и вынуждает меня отступить на шаг.
— Просто… чтобы все доделать. Знаю, мы планируем быть вместе. И я хочу это, правда. Просто я…
Я чувствую резко накатившую тошноту и холод.
— Тася, но ведь происходящее между нами не всегда будет ощущаться настолько всепоглощающе.
Она качает головой.
— Думаю… для меня будет. Но я не могу себе позволить все провалить, Лер. Это слишком важно для меня. Прекрасно понимаю, так будет не каждый день, но просто умру, если все испорчу.
— Знаю, любимая, я… — я останавливаюсь на полуслове, а сердце замирает от смущения, когда понимаю: она говорит не про нас. Тася снова показывает в сторону экрана.
— Я работаю над воплощением этой мечты с пятнадцати лет, — шепотом говорит она. — И почти не знаю, на что похожа моя жизнь без нее. Но вчера утром я просто легла спать, потому что не спала всю ночь. Я терпеть не могу работать с Остином и Лэнгдоном. И сама себя ненавижу, что запорола дедлайн. Но это именно то, что я хочу делать. И у меня сейчас есть возможность это делать, но я позволяю всему разрушиться.
У меня в груди растет предчувствие беды.
— Нам не обязательно каждую ночь проводить вместе. И я не жду, что ты сбавишь темпы работы ради нас. Я пришла сюда только потому, что после того, как именно мы расстались в субботу, мне странно ничего от тебя не слышать. Я беспокоилась.
Она садится на край своей кровати.
— Я знаю. Прости меня.
Сев рядом, я беру ее за руку.
— Тебе не за что извиняться. Мне просто жаль, что ты в таком напряжении.
Она кивает, и кивает, и кивает. Этот жест медленный, непрерывный и выражающий отчаяние. Затем она поворачивается лицом ко мне. У нее покрасневшие веки и белки.
— Давай поставим на паузу.
Мой мозг запинается, пытаясь понять ее слова.
— Что?
Сглотнув, она пытается снова:
— Давай сделаем перерыв.
Мне тоже пришлось проглотить образовавшийся комок в горле, прежде чем смогла говорить:
— Не уверена, что понимаю тебя.
— Я про то, что я хочу быть с тобой, но не думаю, что готова сейчас.
Я ничего не понимаю.
— «Сейчас»?
Она кивает.
Нахмурившись, я стараюсь ухватить суть.
— Так значит… тебе нужно неделю поработать в тишине? Конечно же, я за.
Тася смотрит на свои руки.
— Я не знаю. Думаю, может нам стоит попробовать вернуться туда, где мы были пару недель назад, а потом, летом, посмотреть, как будут обстоять дела.
Я смотрю на нее, открыв рот, и чувствую, как мое сердце растворяется в кислоте.
— Но Тася, сейчас март.
— Я знаю, — глотая слезы, она снова начинает кивать. — Знаю. Просто я отстойно справляюсь и с одним, и с другим. Я неудачница, но не хочу облажаться с нами и с этим, — она кивает в сторону компьютера. — И думаю, мне нужно быть одной, чтобы доделать книгу. Без тебя в таком… доступе.
— Я понимаю, что дела в Л-А были просто ужасны, и ты в стрессе от работы, но это неправильный способ со всем справиться. Ты же чувствуешь что-то ко мне, — говорю я, и мой голос хриплый от разочарования и от того, что я тороплюсь. Я знаю о ее чувствах. — И это сильные чувства. Я же не вообразила это, Тася.
— Да, — она смотрит на меня полными слез глазами. — Я без ума от тебя. Но это сейчас — гораздо важнее. Я просто не готова. Мне не стоило приходить к тебе играть в покер. Должна была дождаться, пока не закончу со всем.
Я поднимаюсь и тру лицо.
— Тася, ты придумала ужасную идею. Люди не делают перерывов в отношениях, чтобы доделать работу.
Она закрывает глаза.
— Тут не богатый выбор, — она поворачивается ко мне. — Ты подождешь? Просто… — она качает головой. — Подождешь, пока я со всем не разберусь?