ты, Аз. Другие поклоняются.
Твою дивизию. Походу, у графини раздвоение личности. Совершенно другого человека слышу.
— А я тебе нравлюсь, как женщина, Аз? — Спрашивает вдруг приподнято и ко мне на коленки перебирается!
Да ещё так нагло. Ногу перекидывает и ко мне лицом садится, лапками своими шею обвив. Вот и попался. Сиськи в мою твёрдую грудь вдавила и смотрит загадочно. А мне делать ничего не остаётся, как за осиную талию приобнять. А спинка — то крепкая! Дык ещё бы, такой довесок спереди держать с ровной осанкой ещё. Становая тяга — детский лепет в сравнении с этим.
Не успел опомниться, член снова налитой головкой упёрся в трусах. Как бы она своей промежностью горячей шевеления мои не почувствовала! Я ж сказочный герой, а не животное какое. Всё, млять, контролирую.
Уже успел осмотреть её побрякушки: цепь золотая на шее, браслеты и кольца. Всё в рамках стандартного зачарования и мне знакомого. Легко уберу крупицы в случае чего, сделав всё это бесполезным.
— Что молчишь? — Раздаётся с обидой.
Целую в губы быстрым касанием, и девушка смягчается. Какое счастье, что эти суккубы её целоваться по — взрослому не научили!
— А откуда здесь взялись добрые суккубы? — Спрашиваю, стараясь не показывать особой заинтересованности.
А ещё вслушиваюсь, чтобы какая рожа левая в покои не зашла, чтобы нас подслушать.
— Это большой секрет, Аз, — выдаёт с важным видом. — Но если ты меня поцелуешь три, нет! Пять раз, я расскажу!
— Три, — брякаю, набивая себе цену.
Кивает счастливо и получает три быстрых шлепка в липкие губёшки. Смотрю вопросительно, затаив дыхание. Графиня вздыхает и отвечает заговорщически:
— Не поверишь, Аз, но они из сказочного мира, как и ты.
Да пиндец. Не один я такой, похоже, умный.
— Почему же, — пожимаю плечами несколько раздосадованный. — Вполне объяснимо. А корону ту гадкую они тебе приволокли?
— Да, — отвечает неуверенно как — то. — Тебе не нравится?
— Неа, — брякаю непринуждённо. — Не люблю я всякие такие штуки.
— Какие? Магические?
— Да. И смерти тоже мне не очень, — захожу аккуратно.
— А я уже привыкла, — отмахивается с усмешкой.
Хм, а я тут начал забывать, какая же ты тварь.
— Аз? Я что — то не так сказала? — Ахает, вероятно, почуяв мою злобу.
Улыбаюсь ей. Блин, лишь бы не вышел оскал. Маньячка долбаная.
— Когда к Морулу прихожу, груз с сердца, как рукой, — продолжает графиня, ёрзая на моих бёдрах. — Всё так понятно и легко. Смысл ясен и прост. Морул… он такой милый, добрый, всё мне объясняет. Люблю его, как родного брата, которого в детстве потеряла.
— Класс, мне б такого друга, — брякаю.
— Да, он очень хороший, — комментирует, вздыхая мечтательно. — Если бы он был человеком, я бы в него влюбилась, как в тебя.
— Слушай! — начинаю воодушевлённо. — Раз он у тебя такой замечательный. Ты не могла бы нас познакомить?
— Хи, — выдаёт с хитрой улыбкой и кокетством. — Ну не знаю.
— Три поцелуя, — предлагаю с ходу. А у самого челюсть сжимается.
Тише Крис, ещё не время.
— Не в этом дело, Аз, — продолжает с грустью. — Морул не любит незнакомцев.
— Но мне так интересно увидеть его! — Продолжаю наседать. — Может, я просто тайком взгляну? Понаблюдаю со стороны, он и не узнает.
Глажу по спинке, прижимаюсь к сисям щекой.
— Согласна, но тогда ты поцелуешь меня пять раз! — Раздаётся радостное.
— Хорошо, — брякаю, отпряв.
— В губы и на этот раз подольше, — выдаёт вдруг с диким взглядом и пунцовыми щеками.
— Подольше? Хм. Ну давай попробуем.
Отпускает мою шею и ротик подставляет. Подаюсь целовать, прислонясь губами к губам. Замер, жду. И эта ждёт. Так ты хочешь?.. Нет, ну как дурак. Самая тупая неловкость в моей жизни происходит прямо сейчас.
Чёрт меня дёрнул, решаю целовать её по — взрослому! Стоило языку в рот её скользнуть, девка ахнула и неумело попыталась ответить. Но это не самое страшное. Она заелозила на мне, начала тереться своими сиськами здоровенными, явно теряя контроль.
Его стал терять и я, поддаваясь дикому желанию помять, наконец, эти дойки.
Ухватил снизу за одну! Пусть и через ткань. Ох, как же приятно ощущать эту нежную тяжесть! Графиня вроде не заметила, пока я не повёл ладошку выше к стоячему колом соску. Отлипла сама!
Я в недоумении. Всё ж прилично, через майку!
— Это единственное, что мне нравилось, — зашептала, мягко отстраняя мою руку. — Когда проделывал всякое отец.
Ну вот. Всё желание отбито.
Тяжело вздыхаю, убрав руки. В груди холодеет, когда графиня вдруг поднимается с моих колен, как ошпаренная.
— Ты напомнил мне его, — выдала неожиданно заведённая, её даже передёрнуло.
Руками себя обхватила и сжалась вся. С ужасом посматривает.
— Не делай так больше, — добавила, надувая щёки.
— Ты сама попросила долго, а такие поцелуи без прочих ласк невозможны, — отвечаю спокойно. — Жози? Ты обиделась?
— Да, — брякнула и даже отвернулась.
— Мне уйти? — Включаю сразу тяжёлую артиллерию.
Молчит, не оборачивается. Поднимаюсь.
— Нет! — Взвизгивает и резко рвётся в объятия.
Обнимает, вжимаясь, будто вообще во мне раствориться хочет. Какая — то психопатка мне досталась. Ещё бы. Если всё то время над ней издевался отец, тут любая психика детская сломается.
Глажу её по затылку и думаю. Мерзости здесь творятся сплошь и рядом, если всматриваться. Ни одно, так другое. И не ясно кто плохой, а кто хороший. Кто виноват, а кто прав.
Ясно лишь одно. С водяным Морулом пора кончать.
— Мы идём? — Спрашиваю шёпотом.
— Да, — отвечает, шмыгая.
— Тогда отпусти, потом будет больше времени нам поиграть, — брякаю и пытаюсь отлепить мягкой силой.
Удаётся избавиться от её объятий только спустя минуты детских уговоров. С глаз краска потекла, моё плечо мокрое. В покои пошла уже без слов, в движениях нервозность. За ней поспешил на ногах напружиненных и с сердцем бешеным. Накинула халат, диадему нацепила, и только после на меня посмотрела с грустной улыбкой.
— Без этого к нему нельзя, — прокомментировала спокойно. — Идём, Аз.
Руку ей подаю, чтобы хоть немного разрядить обстановку. Хватает своей лапкой доверчиво. А я понимаю, что ладошка — то у меня уже мокрая от волнения.
Тянет за собой в смежную комнату, дальше ещё одна с лестницей, где я уже побывал вчера, зайдя с балкона. Вниз стали спускаться, ближе прижалась. На нижнем уровне четыре гвардейца с мечами на поясах в фиолетовой форме ошалелыми глазами на нас смотрят неотрывно. Но молчат.
Графиня махнула рукой нервозно, и морды скрылись в проёме со скоростью ветра.
Ещё ниже спускаемся. Там уже зал полумрачный с арочными дверьми в три стороны. И ни души.
Так до первого этажа дошли, где холл большой с потолками метров пять в высоту и выходы в обе стороны нараспашку. За внутренними колоннами кто — то прячется. Похоже, следят.
Почуял, что вокруг гвардейцев и прочих сотрудников замка множество, держатся на расстоянии, наблюдают. Но не лезут. Видимо, графиня заранее всем запретила показываться. И хорошо. Меньше мороки и напрасной траты времени.
Прошли немного по залу, до квадратного проёма в полу с яркими факелами по стенам. А там лестница вниз ведёт уже каменная с пролётами, как по фэншую.
Хотел уже заикнуться, почему на берег не пошли, но промолчал.
Спускаемся во мраке, Жозефина даже факел с собой не взяла. Но мне прекрасно видно, что буквально через три метра кирпичные стены сменились сплошным камнем, походящим на гранит, скорее всего, вулканического происхождения.
Миновали примерно этаж, шум воды стал доноситься. Похоже, сброс из озера или водопады. С каждым этажом вниз всё мощнее звук и жарче воздух. Уровней на шесть углубились, примерно на середине свет розоватый стал пробиваться снизу. А к концу он уже щедро освещал нам путь.
Вскоре вышли в переход с неровными стенами, выскобленными, словно когтями динозавра, по пластам твёрдых пород, со сталактитами на потолке, напоминающими скорее наросты из хрусталя и лунного камня. Из которых и лучится розовое свечение непонятной природы. Пол ровный, выложен крупной брусчаткой.
На протяжении всего пути графиня молчит, только постоянно оглядывается, словно боится, что исчезну. И дышит тяжело.
Через десяток метров проход выводит нас в крупную куполовидную пещеру, где уже вовсю шумит вода. И жарко, как в предбаннике.
Графиня останавливается, притормаживая и меня. Отдышаться хочет. А я осматриваюсь вздыбленный, и готовый ринуться в бой в любую секунду.
Пещера по площади примерно как половина большого футбольного поля, стены и потолок неровные, всё в острых срезах пород и торчащих отовсюду сталактитах. Они и излучают