— А ушла почему?
И почему так некрасиво? — этот невысказанный вопрос, кажется, повисает в воздухе.
Но не рассказывать же ему, что я пыталась окончательно вытряхнуть его самого из головы, закрутив первый после нашего болезненного расставания роман. Отношений не получилось, и склеить разбитое сердце до конца тоже не вышло. Поэтому говорю полуправду.
— Работа у Возова в «Интер-консалт» предполагала переезд в Москву. Подумала, в столице больше перспектив.
— И вот ты снова в Питере.
— Твоими стараниями.
Разговор затихает, я перевожу взгляд на Финский в туманной дымке. Он серый и унылый, как всегда в ноябре. Гораздо приятнее тут будет зимой, когда залив замёрзнет, и можно будет гулять по льду, уходя подальше от берега в белую бесконечность.
— Спустимся? — нарушает молчание Герман, и я невольно вздрагиваю, поднимая взгляд на него.
Мы снова слишком близко друг к другу. Я даже могу чувствовать аромат его кожи и видеть, как блестят невысохшие капли дождя в его тёмных волосах, которые опять стали завиваться аккуратными полукольцами от влажности. Так хочется провести по его шевелюре пальцами, смахнуть воду, навести порядок или, скорее, беспорядок.
С трудом сглатываю и отшагиваю обратно к сумке с вещами.
— Нас не смоет, как думаешь? Дождь сегодня конкретный.
— По-моему тише стал, — утверждает Герман. — Кстати, что у нас в программе?
— Какой-нибудь командный спорт, что-то вроде перетягивания каната или бега в мешках, и у нас есть уникальная возможность пропахать ноябрьскую грязь носом до самого залива, — с деланным воодушевлением отвечаю я.
Герман усмехается, затем смотрит на меня с этой своей дерзкой ямочкой, внимательно изучая из-под нависшей чёлки.
Меня опять прошибает разряд. Я, что, блин единственная из нас двоих, кто так реагирует? Островского будто и не смущает, что мы наедине в номере отеля.
— Отлично. Тогда переодевайся и пошли к остальным гостям. Познакомишь меня с какими-нибудь интересными людьми.
— Уверена, ты и без меня некоторых знаешь, — наклоняю голову к плечу и смотрю на Германа с пристальным вниманием. — Кстати, я тут подумала: странно, что мы раньше с тобой не пересекались, раз ты с Возовым знаком.
— С Возовым я познакомился перед самой покупкой фирмы. Знал, что компания выставлена на продажу, но с владельцем до этого не сталкивался. Но как выставлена… он не афишировал, официально нигде не объявлял, слухи ходили, кому-то предлагал он, по своим в основном.
Объяснение, вроде, логичное, но что-то меня смущает.
Я закладываю руки за спину и снова делаю осторожный шаг к Герману.
— Познакомился перед самой покупкой фирмы? Хм… кстати, напомни, почему ты её купил?
— Ты, кажется, уже как-то меня спрашивала, но я повторю. Это было выгодное вложение, — приподнимая брови, отвечает он.
— Серьёзно? Такое выгодное, что ты тут же принялся оптимизировать текущие процессы? Перекроил структуру, ужал офис, закрыл пару филиалов?
Я загибаю пальцы по каждому пункту, и Германа, как будто, это забавляет.
— Если бы я не купил «Интер-консалт», Сергей бы вас начал банкротить через какое-то время. Через какое-то очень короткое, давай начистоту, время.
Тут же вспоминаю слова бывшего шефа, что Герман сам нас продаст или обанкротит, выжав перед этим выгоду по максимуму. Кому же верить?
— Так ты благодетель значит? — утрированно с шоком смотрю на него. — И нам всем повезло…
— Вероятно, так и есть, — ухмыляется Герман, а затем меняет тему. — Тебе сколько времени потребуется, чтобы собраться и выйти?
— Не меньше получаса, — нехотя отступаю я.
— Тогда встретимся внизу через сорок минут, — с барского плеча он накидывает десятку сверху.
— Ага, — только и успеваю ответить, потому что Островский уже устремляется к двери.
Что ж, надо приводить себя в порядок и выходить в свет, даже если очень не хочется.
33
Когда спускаюсь вниз и выхожу на улицу, дождь действительно как будто поутих. Теперь с неба падает мелкая противная морось. Меня она бы совсем не раздражала, если бы не ледяной ветер с залива. Думаю, что стоило бы захватить из дома свитер потеплее. На мне спортивный костюм для сноубординга — штаны и куртка. Купила его пару лет назад, но так и не воспользовалась. Поездка на гору отменилась, и на доску я так и не встала. Зато вот для активных игр на воздухе одежда, что надо. Правда, надо двигаться, а не стоять на месте.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Быстренько ныряю под тент, хотя часть гостей из-под него уже выбралась. Осматриваюсь, выискивая Островского. И нахожу его. В компании незнакомой девушки. Стоят себе в отдалении у горячего бассейна, в который можно выплыть прямо из СПА. Беседуют. Герман ко мне вполоборота, а девицу я могу разглядеть очень хорошо. Не знаю её. Всё-таки я успела выпасть из питерской «бизнес-тусовки», и, пока моталась между регионами и столицей, в ней появились свежие незнакомые лица.
Интересно, Герман только что вышел или уже давно спустился?
Мог бы и подождать. В холле, например, — с обидой затягивает внутренний голос.
Мне не нравится эта лёгкая обида. Герман снова делает меня уязвимой. А я гордая и независимая, и всегда знаю себе цену. Страдать в уголке — это не про меня. Мучиться ревностью — это тоже не про меня.
И испытывать чувства к бывшему — также не про тебя?
Не про меня.
Но и стоять в стороне, принимая судьбу — это тоже не про меня!
Подхожу к чану с глинтвейном, где на разливе колдует сам Варганов. Они с Лизой стоят рядышком, болтают о чём-то, пока желающих обновить напитки нет.
— Добрый день, — вскидываю подбородок для храбрости повыше. Беру два бокала и протягиваю Кириллу Максимовичу. — Спасибо за организацию, всё как всегда на высоте.
Он хмыкает и наливает мне глинтвейн. Всё-таки я давно ушла из компании Варганова, а реакция на бывшего шефа на уровне рефлекса. Напряжённость. Ожидание публичной порки. Смешно аж от самой себя.
— Привет, Варвара. Надеюсь, устроилась с комфортом. И спасибо, нам тут тоже нравится, — он бросает короткий взгляд на свою спутницу, а потом снова на меня. — Вижу у тебя всё хорошо, и ты опять вернулась в Питер.
— Да, тут как-то… привычнее.
— И даже компанию не сменила: неожиданное постоянство.
Конечно, он не мог не вставить эти пять копеек.
— Иногда постоянство — залог успеха, — с милой улыбочкой киваю я, надеясь, что это был последний раз за сегодня, когда меня ткнули носом в прошлое.
— Конечно, к тому же все мы здесь партнёры и можем быть полезными друг другу, — заговаривает Лиза, дотрагиваясь до локтя Варганова. — Как хорошо, что у нас есть профессиональный праздник, который объединяет, правда, Кирилл?
— Точно. — Если Варганов и собирался очередную колкость бросить, то, видимо, уже передумал. — Надеюсь, Варя, увидеть тебя в спортивных мероприятиях.
«Надеюсь» от Варганова равняется «даже не надейся отвертеться».
— Куда ж я денусь. Обязательно буду.
— Уже скоро начнётся, — улыбается Лиза. — Будем делиться на команды.
Мы обмениваемся ещё парой реплик, а затем я подхватываю бумажные стаканчики с напитками и иду в сторону Германа и девицы.
— Привет, — спокойно начинаю я, ловя на себе изучающий женский взгляд. — Я для тебя захватила, — вручаю Герману глинтвейн.
— Спасибо, но я не буду, — несмотря на свой отказ, он всё-таки принимает стаканчик из моих рук, но держит так, будто не знает, что с ним делать. Затем внезапно протягивает своей собеседнице.
— Ух ты, а я не откажусь, — со смешком заявляет она, отхлёбывая глинтвейн, пока в моей душе поднимается огромная, нет, гигантская волна возмущения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ничего не могу поделать, но, видимо, разочарование и злость написаны на моём лице.
— Я же не представил, — Герман тут же исправляется.
Ещё и смотрит на меня со своей неизменной усмешкой. Есть ли шанс, что он не замечает, насколько я взбешена?