с детства увлекалась, у меня же были совсем другие интересы. Кидаю взгляд на Сверра… И проблемы… Хмыкаю про себя и обхватываю живот руками, упираюсь лбом в металлические прутья клетки.
– Кто-нибудь знает, чего они ждут? Честно говоря, ожидание убивает, – шепчу, прикрыв глаза.
А затем сзади меня тянет на себя Сверр, обнимая и тем самым даря спокойствие, пусть и обманчивое, но моей волчице и этого достаточно. Отчего-то она уверена, что он ее спасет. И я позволяю себе обмануться этим чувством, иначе не представляю, как бы все это смогла пережить.
– Ритуал будет только в полную луну, самый пик светила и… – не договаривает Седрик, и в этот момент, в полутьме подземного пространства его глаза мне кажутся зловещими, словно в них отражается само пламя преисподней.
Вздрагиваю, а у самой мурашки по коже от того отражения, что вижу в его зрачках. Отвожу взгляд, стараясь отогнать плохие мысли из своей головы, но получается плохо.
– А ведь это будет как раз началом моего дня рождения, – хмыкает горько Радмила.
– Нашего, – поправляю ее слова и ловлю на себе взгляд Ардена.
Он единственный из всей нашей компании, кто знает, что это неправда. Ложь, придуманная нашими родителями во благо материка и Небесного Лога. И даже мы с сестрой не знаем, кто именно из нас на самом деле родился в эту ночь. И именно это, видимо, заставило похитить нас обоих. Ту же самую догадку читаю в глазах Радмилы, а после мы одновременно отводим взгляды.
– Кому-то из вас придется решить, кто будет первой, – снова подает голос Седрик.
– В смысле? – спрашиваю у него, нахмурившись, не нравится мне направление его речей.
– Только одна из вас, согласно пророчеству, может стать жертвой Искандеру. Если Орден выберет наугад, то ритуал не сработает, а затем все сделают по новой в эту же ночь. Думаешь, это случайность, что золотых девочек здесь двое, и что белых волков двое? – спрашивает с легкой полуулыбкой, а в глазах сверкает безумие.
– Вы хотите сказать… – начинаю говорить, пораженная сказанным, в этот момент руки Сверра смыкаются вокруг меня плотнее, словно опасаясь за мою жизнь.
Мне даже кажется, будто я слышу злобный вой его белого волка.
– Если вы знаете что-то, что поможет одной из вас остаться в живых, самое время сказать об этом сейчас, – говорит он и замолкает, а мы с Радмилой переглядываемся. – Только это самая главная часть пророчества, белого волка отдадут на заклание любого.
Мы с сестрой смотрим друг на друга, словно запоминая, и синхронно отрицательно качаем головой.
– Что ж, тогда все пойдет своим чередом, – ставит точку в разговоре старший Тирольский, а после еле слышно добавляет: – Как и было задумано…
Но это прозвучало так тихо, что никто даже не стал комментировать, ведь в услышанном никто уверен не был. Вот только градус напряжения вокруг повысился, словно все чувствуют угрозу, витающую настолько близко, что только руку протяни. В голове смутно мелькает догадка, но она настолько призрачна и нежеланна, что я отметаю ее прочь. А больше никто из нас не говорит. Каждый думает о своем. Не знаю, сколько прошло времени, но в тот момент, когда за нами приходит сам арити с факелом в руке, я четко понимаю. Началось…
Арити заходит первым, а за ним следом Крис и его оборотень. Демон разглядывает нас, наклонив голову набок, словно ему интересно, но ничего не говорит. Только смотрит почему-то более пристально на Седрика. В то время, как все остальные злобно сверлят мужчин взглядами, я же, кажется, единственная замечаю, как Седрик еле заметно отрицательно качает головой. Прикусываю губу, понимая, что мои догадки, наверное, были не напрасны, но как сказать об этом, не знаю. Прикрываю глаза, примиряясь с происходящим. В любом случае, это никак не повлияет на будущее, поэтому я лишь стискиваю челюсти, не понимая, как он мог сотрудничать с демоном и орденом камелии. Он ведь белый волк… Я всегда считала, что они святые, но…
– Что ж, настало время ритуала, прошу на выход, дорогие пленники, – отвлекает меня от рассуждений арити.
Открываю глаза и вижу, как, дождавшись кивка своего хозяина, Крис сверкает зубами, от чего это выглядит зловеще в полумраке нашего заточения, достает связку ключей и открывает замок, распахивая металлическую дверь наружу. Никто из нас не выходит, все напряженным взглядом смотрят на тройку наших похитителей.
– Мы никуда не пойдем! – тут же вскидывает голову Радмила и с силой сжимает прутья металлической клетки. – Вам ведь нужно наше с сестрой согласие, так вот, его у вас нет!
Я улыбаюсь ее отважности, но понимаю, что это лишь последний оплот отчаяния, которое накрывает нас с головой.
– Ты уверена, девочка? – спрашивает с улыбкой арити.
Мы недоуменно переглядываемся с сестрой, но мужчина не поясняет нам свои слова, лишь продолжает разглядывать нас, как цирковых зверей, за которыми умильно наблюдать, но они все равно должны выполнять команды.
– Пойду первым, – говорит вдруг Седрик и, отодвигая нас, выходит из клетки, останавливаясь невдалеке.
Парни переглядываются между собой, ничего не понимая, но все смотрят на Сверра, в том числе и мы с Радмилой, считая его в нашей связке главным. Белобрысый же сверлит взглядом своего деда, который на него не смотрит, в этот момент между ним и арити происходит битва взглядов.
– Ну, долго вы будете решать? Может, помочь вам принять решение? Крис! – говорит холодным тоном арити и смотрит на своего помощника, который в этот момент достает что-то из-за пазухи.
Радмила, увидев какой-то кристалл, тут же отшатывается и кидает опасливый взгляд на меня. В нем я читаю неподдельный испуг, а затем она первой практически выбегает из клетки. За ней почти сразу же следует Арден, как старший брат испытывая потребность ее защищать. При этом кидает на меня взгляд, а затем на Сверра, убеждается, что тот стоит возле меня, защищая своим телом, и только потом, выдохнув, следует за Радмилой. Руан же глядит на своего друга, полностью подчиняясь его мнению в этом вопросе. Я поджимаю губы и наблюдаю за тем, как дрожит то ли от холода, то ли от страха сестра, а затем смотрю на Сверра и беру его за