есть, уснуть не получилось.
Взгляды были разные. От простого любопытства до откровенной неприязни. Если первое вполне можно было понять, то второе вызывало недоумение. Это реакция на то, что натворили ее братцы? Или что-то личное по отношению именно к ней? Легко игнорировать подобное, находясь в родном доме и чувствуя поддержку семьи за спиной. Зная принятые правила игры, и умея дать отпор, не нарушая их. Здесь все было иначе.
Шарлинта не до конца понимала, в чем именно заключается ее роль, как амаиры. Просто быть женой? Как обычная горожанка поддерживать в порядке дом и готовить еду? Украшать ужины своим присутствием?
Примжит Тьерн в отличие от других невест и жен амаинтов в застолье участия не принимала. Шарлинта и до этого не сомневалась, что ее договоренность с амаирами о том, что эту девушку будут держать подальше от принцессы, в силе. Но получить подтверждение этому было приятно.
Зато красноволосые Рох присутствовали в полном составе. Арно рассматривал девушку с таким удовольствием и какой-то странной гордостью, как будто имел прямое отношение к ее появлению рядом с амаирами. В вишневых глазах Амьена читалась холодная неприязнь. Но как раз его отношение после незабываемой первой встречи Шарлинта понимала. Еще два синеглазых брата Рох, чьи имена смешались в голове с полусотней представленных принцессе за вечер амаинтов, смотрели на девушку с отстраненным интересом, который не был окрашен какими-либо эмоциями.
Со столовыми приборами у амаинтов, как оказалось, глобальных проблем не было. Вилки присутствовали, хотя их количество общепринятым правилам сервировки не соответствовало. Столовый же нож лежал только у тарелки принцессы, все остальные — хозяева и гости, пользовались при необходимости собственными кинжалами.
Цель ужина Шарлинта не очень поняла. Вроде как ее представляли в качестве будущей амаиры, но в то же время это было настолько обыденно и мимолетно, что принцесса себя хозяйкой вечера не ощущала. Амаинты беседовали о своем, в разговор девушку не втягивали, только смотрели, как на диковинку, выставленную напоказ. Лин как никогда ощущала себя потерянной. У нее было много вопросов к амаирам, но задавать их в присутствии гостей принцесса не стала. Да и выглядели ее женихи не особо расположенными к долгой беседе. Если Икрей еще переговаривался с гостями, пытался шутить, то Трейвент и Равенель хранили молчание, односложно отвечая только на прямые вопросы, обращенные непосредственно к ним. Ее амаиры устали. И Шарлинта даже злилась, что вместо того, чтобы отдохнуть, они затеяли этот званый фарс. И главное — она не знала, сколько по времени это еще продлится. Трейвент не позаботился о том, чтобы посветить принцессу в принятые в Первом доме обычаи. К счастью, трехипостасные не собирались пировать всю ночь. Правда, каждый счел необходимым попрощаться лично. Это оказалось куда утомительней, чем сам ужин.
— Это, — Шарлинта обвела рукой заставленный остатки еды и грязной посудой стол. — Все убирать Иоле?
Она приглашала девушку к амаинтам вовсе не для того, чтобы сделать из нее прислугу. Но больше всего удручало даже не это. А то, что в этом доме были заведены свои особые порядки, рассказать о которых принцессе никто не потрудился.
— Уберут, — лаконично ответил Равенель, снова не уточняя, кто именно и когда, но выяснять это сейчас, когда амаиры непонятно как держатся на ногах, было неуместно. — Давай мы тебя покормим и пойдем все спать. Ты совсем ничего не съела.
Потом, дождавшись, когда принцесса опустошит свою тарелку, амаиры проводили ее до все той же спальни. Каждый из них попрощался по-своему. Трейвент погладил по щеке, прижал к себе и чмокнул в макушку. Икрей приподнял так, что их лица оказались на одном уровне, и поцеловал легко и нежно, правда, очень коротко. А Равенель прижал к себе и долго, и долго держал принцессу в своих объятиях. Как будто не хотел уходить. Как будто чувствовал, как и Шарлинта не хочет, чтобы он уходил. Принцессе понадобилось сделать над собой усилие, чтобы разжать пальцы и отпустить амаира, когда он попытался отстраниться. Предложи амаинт пройти ритуал в тот момент, Шарлинта не сомневалась бы ни секунды. Как будто все страхи рядом с ним отключались.
Несколько часов принцесса металась по огромной кровати, пытаясь все же уснуть. В конце концов, девушка сдалась, надела платье прямо поверх ночной рубашки и спустилась в библиотеку. Искать свечи Лин не стала, просто подвесила над головой световой шар и пошла вдоль длинных полок, просматривая книги. Хотелось почитать что-то легкое, чтобы отвлечься от бесконечных мыслей. Подборку книг можно было назвать необычной. На одной полке могли тесниться томики на разных языках. Часть из них принцессе была незнакома. Но и среди тех книг, которые Лин могла спокойно прочесть, был достаточно большой выбор. Очень много было магических справочников и учебников, но почему-то девушку потянуло к детским сказкам. Достав большой тяжелый том с красочными иллюстрациями «Легенды и сказания Амаинарии», Шарлинта, скинув туфельки, с максимальным комфортом устроилась на диване.
Первые легенды о сотворении мира Лин просмотрела, сильно не вчитываясь. У разных народов эти сказы были созвучны. Разве что имена богов менялись и то, из чего они создавали мир и населяющих его существ. К своему удивлению, принцесса нашла очень много героических эпосов. Почему-то после более близкого знакомства с амаинтами было трудно представить их предков настолько воинственной расой. Было много легенд о любви — к мужчине, к женщине, к богине-матери, к родине. Шарлинта лениво просматривала текст, не особо вчитываясь, долго вглядывалась в яркие, расписанные вручную, иллюстрации. Всерьез увлеклась она только одной легендой — о фениксах. Почему-то принцесса думала, что феникс — это просто такое красивое название определенных магических способностей. Но оказалось, что это совсем не так.
Богиня-матерь Саркани создала много рас, но самыми любимыми детьми у нее были амаинты и фениксы. Амаинтов богиня щедро наделила магией и физической мощью в драконьей ипостаси. Фениксы оказались отдельной, давно исчезнувшей из этого мира, расой. Красивые, гибкие, наделенные особыми магическими способностями, они прекрасно исцеляли физические увечья тела, видели будущее во снах, читали души других существ, чувствовали их эмоции, и могли при необходимости избавлять от душевной боли и страха. Фениксов было мало, но их ценили, почитали и оберегали. У этой расы была еще одна общая особенность — они чувствовали своих нареченных и создавали прекрасные крепкие союзы. Свою судьбу феникс видел во сне и мог годами наблюдать за