работает вручную, и Кирихара со слабым интересом наблюдает за процессом фильтрации, принимая во внимание только фотографии. Этот араб, этот без глаза, тот слишком старый, этот — молодой, у этого лицо слишком умное, а вот этот — о.
— О, — тихо вторит Николас.
— Нашли? — Арройо поворачивает голову к ним, не упуская пленников из внимания.
Кирихара кивает, глядя на экран. Портретная фотография в профиль и анфас, общая сводка с нескольких ресурсов включая базу розыска Интерпола и досье, приложенное к делу в архиве «Райкерса». Он бегает глазами по строчкам, Арройо просит:
— Эллиот, читай вслух.
И он читает сначала:
— Диего Боргес, — делано ленивым тоном. — Тридцать четыре года, страна рождения — Боливия, Ла-Пас, двадцатое сентября восемьдесят второго. Не окончил школу… — Он останавливается от удивления и вскидывает брови. Ладно… Ладно. Может быть, он поторопился с выводами и внешность бывает обманчива, потому что…
— Эллиот? — настороженно спрашивает Арройо.
Кирихара медленно продолжает:
— Не окончил школу. В девяносто седьмом году был недобор войск, поэтому власти объявили призыв с пятнадцати лет. Записался в добровольцы, отслужил, после восемнадцати начал служить по контракту.
— Так он военный?
— В двухтысячном начал службу в эскортных силах Военно-воздушных войск Боливии на военной базе «Фронтера Рохо» в составе третьей авиационной флотилии. Был пилотом единственного в стране Canadair AT-33A. — С каждой строчкой этого досье Кирихара все больше не хочет читать дальше. — К две тысячи седьмому дослужился до звания капитана второго ранга… В двадцать пять лет.
Звучит то ли нелепо, то ли невероятно.
— Погоди, за семь лет?
— Тут есть несколько приложений, минутку…
— Да я вам сам все могу рассказать! — громко и расстроенно встревает Диего Боргес, тридцать четыре года, бывший пилот истребителя.
— Замолчите, — почти вежливо шикает на него Арройо.
— Тут нет никакой информации о заслугах перед страной… Но указано, что с пятого по девятый год проходил службу в Мексике. — Кирихара замолкает. Этого тут не указано, но все прекрасно понимают, что происходило в нулевых в Мексике. Даже Кирихара.
Война наркокартелей, в которой погибло более пятидесяти тысяч человек, была огромным учебным блоком в программе академии.
— Участвовал в операции «Гиперион» совместно с американской армией на территории Афганистана в 2008-м. Судя по датам, эта информация была рассекречена только в 2016-м…
Кровавая баня в Мексике. Военные операции в Афганистане. Все это слишком далеко от его мира цифр и ломаных кривых на биржевых графиках.
— Что-то еще есть? — непринужденно спрашивает Арройо.
— Да. В мае восьмого года, по официальным документам, дезертировал, не дослужив трех лет до истечения срока контракта. Если верить предоставленной информации, на территории Боливии больше не объявлялся, зато засветился в других странах.
— Каких?
Кирихара несколько секунд скептически крутит бегунок, а потом вздыхает. Ему не по себе, но он тщательно пытается скрыть это.
— Я до завтрашнего дня зачитывать буду, инспектор. Тут пятьдесят восемь стран.
— Сколько?
— Сколько?
— Сколько?! — придуриваясь, вторит лохматый.
Здоровяк довольно смеется.
— Он в розыске в пятидесяти восьми странах, — повторяет Кирихара, пытаясь не думать о том, что находится с этим человеком в одном помещении. — Грабеж, подозрение на террористическую деятельность, участие в революционных бунтах, пиратство, заказные убийства, работа на преступные картели… Он наемник. Сидел один раз, в девятом году, в «Райкерсе», как оказалось позже — под чужим именем, сбежал в десятом. Судя по расследованию, вручную переплыл пролив и пробрался в грузовой отсек самолета, улетающий из Ла-Гуардии.
— Классно я их, да, — хмыкает объект розыска в пятидесяти восьми странах. Кирихара отрывается от компьютера и снова оглядывает его. Он смахивает на идиота, но идиот не дослужится до капитана в двадцать пять и не сможет так виртуозно бегать от правительств нескольких десятков стран.
— Умеете удивлять, — сдержанно замечает Арройо.
Диего Боргес расцветает:
— Да-а, это я могу!
— Ладно, а что-нибудь насчет вот этого кадра, — инспектор кивает в сторону придурка, — есть?
— Ну, — Кирихара снова оборачивается к компьютеру, — тут сказано, что Диего Боргес — лидер собственной группировки без постоянного названия. Члены группы: Зандли Таснем, тридцать один год, уроженка ЮАР. Но на нее он не похож, — Кирихара иронично косится через плечо, — и Серхио Лопес, тридцать три, тоже бывший боливийский военный, старший лейтенант в сухопутных войсках. Судя по фотографии, не он.
— Ищи по его связям, — говорит Арройо, — смотри пересечения с деятельностью.
Искать по связям Диего Боргеса — занятие на несколько недель, если перелопачивать всех, с кем он служил, сидел, кому помогал сбегать и от кого скрывался.
— Ну, он не настолько известная личность, как я, — с сочувствием заключает Боргес.
Лохматый недовольно оглядывается на него, пытаясь развернуться как можно сильнее.
— Эй! Я вообще-то…
— Ну? — Кирихара насмешливо поднимает брови. Ну давай, скажи нам, что ты вообще-то имя и фамилия, а можно еще возраст и подноготную твоей организации.
Лохматый сдувает свою абсурдную челку, косится, недовольно сжав губы, а потом говорит:
— Подойди, — и улыбается назло, — шепну на ушко.
У Кирихары от раздражения раздуваются ноздри. Жалко, что пока неизвестно, кто он. Если этот лохматый не окажется сыном индонезийского премьер-министра, то Кирихара прострелит ему ногу вот прям тут же.
— Прекрати на меня так смотреть. У меня аж мураш…
В дверь громко стучат.
— Мурашки, — заканчивает лохматый, быстро моргая и глядя в сторону входа.
— Обслуживание номеров! — раздается оттуда.
* * *
Через секунду уже до всех доходит комизм (идиотизм, подсказывает себе Кирихара) ситуации. Диего Боргес пытается сдержать смех, прижимая подбородок к мощной груди, а лохматый прыскает, отвернув голову.
На лице у инспектора Арройо читается: отличная шутка, ребята.
На лице у Кирихары — он не знает, потому что не может взглянуть сам на себя, но подозревает, что «да вы задолбали так шутить».
— Давайте не будем открывать, — внезапно предлагает Николас.
Патлатый с осуждением качает головой.
— Ну нет, юноша, это невежливо. — Он на секунду задумывается. — Кто у вас в прошлый раз открывал? Давайте по очереди!
— Нет, лучше киньте на цу-е-фа! —