Александр доволен свежей травой.
— Да? — улыбнулся дворовой. — Так, стало быть, и ему понравилось? А я такмо для вас, барин, старался. Чтобы вам мягше сиделося в ентом склепе-то. Чтобы пахло приятнее.
— Спасибо тебе за это.
Тихон явно был чем-то обеспокоен и не спешил уходить. И я понимал, что если его не поторопить, то мы тут до утра будем языками чесать.
— Ты чего хотел-то, Тихон?
— А чего мне хотеть? — деланно удивился дворовой. — Я работаю, все выполняю как положено. Вон, кролов выгнал из огорода, муравейник перенес в лес. А как я справился с хорями!
— Понимаю, — кивнул я, с тоской посмотрев на окна дома.
Похоже, я нескоро освобожусь от своего собеседника. Мне удалось сдержать вздох, чтобы не обидеть дворового. Не хватало еще испортить с ним отношения.
— Знаете, барин, как тяжко с хорями? Они живут по много зверей в норе. И роют ходы к курям. А потом их таскают из сарайчика. И вот что я делаю, значица, — мужичок бросил шляпу наземь и вынул из кармана тонкую веревку. — Я ее сворачиваю петлей и накладываю на выход норы, которую…
— Тихон, — мягко прервал я разговорчивого мужичка, — ты ведь для чего-то меня тут ждал?
— Да? — рассеянно уточнил дворовой, затолкал веревку обратно в карман, поднял шляпу и забормотал, — Чего мне надо то? Да всего у меня вдосталь. И даже хоревых шкурок много. Я, вона, жилет себе справлю на зиму. И жинке своей тоже…
— Семья — это важно, — кивнул я.
— Точно, — живо согласился мужичок и переступил с ноги на ногу. — Семья — это главное. И я вам так благодарен, что вы пожалели деверя моего двоюродного деда, который моей жены золовки приемный брат.
— Чего? — ошалело переспросил я и тут же пожалел о сказанном.
— Вы в Салтыковке были, барин, — внезапно заявил Тихон. — И там встрели Миколу.
— Кого?
— Так говорю ж, деверя двоюродного деда, который моей жены золовки приемный брат, — как ребенку пояснил мне Тихон.
— Так тот опивень — твой родич?
— Деверь…
— Я понял-понял, — вскинув руки, остановил я речь дворового. — Микола из твоей семьи.
— Верно, — вздохнул Тихон. — Он не самый ловкий из нашей семьи. Но все ж не посторонний. Не чужой. И жена моя так мне и сказала: пойди, грит, котя моя…
— Кто?
— Меня жена котей зовет, — нехотя пояснил мужичок. — Что с бабы взять? Любит она меня. Видит, какой ей красивый муж достался.
— Понятно, — скрыл я улыбку.
— Так вот, она мне и говорит, чтобы я к вам пришел и в ноги поклонился. За то, что вы Миколу не пришибли.
— Не за что, — я пожал плечами.
— Да только это не все, — Тихон утер нос рукавом и воззрился на меня с надеждой. — У Миколы было золотишко.
— И? — нахмурился я.
— Оплата, которую он должен был отдать в профсоюз.
— Чего? — опешил я.
— А чего? Неужто вы думаете, барин, что у нас нет своего профсоюза? Что мы живем без законов и организаций?
— Прости, Тихон. Я как-то не думал об этом.
— Ясно дело, — вздохнул человечек. — Мало кто из людей думает о том, как нам живется. Да и не думает вовсе…
— Так что с Миколой?
— Выгнали его, — горестно вздохнул Тихон. — Он денег не принес? Не принес. И никому нет дела, что их у него отняли.
Тут Тихон с осуждением посмотрел на меня. Я даже попятился, так как не ждал подобного от дворового.
— Мне жаль, но золото стало вещественным доказательством в деле об отравлении селян.
— Какие вы слова умные знаете, барин, — уважительно закивал Тихон. — Вот только сейчас Микола без работы и с долгами.
— И? — тут уже мне стало интересно.
— Что «и»? — оглянулся дворовой и, не найдя никого другого рядом, повернулся ко мне. — Он к нам жить собрался.
— К нам?
— К вам, — подтвердил Тихон.
— Опивень? — уточнил я, чтобы не ошибиться.
— Да, — мужичок был доволен моей понятливости. — И я рад, что вы не против. Спасибо, княжич. Ох, и заболтали вы меня! А у меня ведь дел много…
— Стоять, — потребовал я, вдруг осознав, что дворовой что-то не так понял. И чо, если я не поясню — завтра к нам переедет жить бес.
— Чего? Это вы кому, барин? — крутнулся Тихон.
— Я не давал разрешения на переселение опивня в наш дом.
— Разве? — грустно уточнил Тихон. — А чего вам, жалко? Он очень хороший опивень. И будет исправно…
— Что? Заставлять нас спиваться?
— Ну… — Тихон смутился и сглотнул. — Как контракт составите, так и будет работать.
— Он же не дворовой.
— Толерантостей вам не хватает, барин! — неожиданно заявил мужичок. — Микола многое что может. Дайте только возможность. Профиль и ква-кваликацию сменить — и станет помогать.
— И чем? — я решил выслушать предложение дворового.
— Вот вам в Морец нужен такой специалист, верно говорю.
— Зачем? Чтобы спаивать селян?
— Вы опять нетолерантничаете, — дворовой топнул ногой. — Он ведь может людей уговаривать есть побольше пирогов, пить квасу, покупать всякие бусики.
— Зачем? — совсем запутался я.
— Михаил Владимирович, — Тихон хитро улыбнулся. — У вас же гости ездют по Золотому обручу. В деревеньки ваши, что для гостей построены.
— Верно.
— А тут опивень свойский, то бишь нашенский, им начнет подсказывать, чтобы покупали всякие сувениры. Чтобы в харчевнях больше кушали.
— И он это может?
Дворовой кивнул:
— Просто никто не договаривался о таком. А вы с ним договор подпишите.
— Зачем сразу договор?
— Чтобы все по закону было, — Тихон замялся и выдал, — депортируют его. А жена мне потом ни за что не простит.
— Так, — я почесал затылок. — Идея хорошая.
— Я б негодного и не посоветовал, барин.
— Надо составить бумаги…
— Вот же, — из большой шляпы тут же был изъят свиток.
— Сначала ознакомимся с бумагами и примем на испытательный срок.
— Пытать