2.4. Что стоит между нами и будущим?
Традиционно считается, что политические Утопии по самому своему жанру не включают в себя анализ путей, которыми можно достичь создания описываемого ими нового мира.
С одной стороны – это и не входит в их задачу, позволяя сосредоточиться на том, каким их авторы и современное им общество или его часть хотели бы видеть мир, альтернативный существующему. С другой – всегда вызывало понятную критику и упрек в недостижимости их идеализированных описаний. Строго говоря, этот упрек можно считать и обоснованным. И не обоснованным – поскольку задачей утопии как таковой не является поиск средств, ее задачей является описание целей, к которым, по их мнению, должно стремиться общество.
Стругацкие в своем художественно-политическом моделировании не только предприняли попытку анализа противоречий описанного ими Мира Полдня, но и обратились к теме анализа препятствий, преграждающих путь к нему, сосредоточив внимание если не на пессимистических прогнозах как таковых, то на пессимистических предупреждениях в рамках реалистического сценария. Большую часть последних можно обобщенно представить в виде трех основных препятствующих созданию описанного ими общества начал.
Первое – опасности, связанные с гипертрофией значимости потребления и созданием общества потребления; второе – развитие и утверждение в обществе массовой культуры; третье – новые социальные группы, неспособные к созданию нового общества и не заинтересованные в последнем.
2.4.1. Тупики «Общества Потребления»
Частично проблема общества потребления затрагивается ими еще в вышедших в 1962 году «Стажерах» – там речь идет об остаточных элементах такого общества на одной из межпланетных станций, созданной в рамках международного сотрудничества, но со структурами еще существующего, но уходящего капиталистического мира – и эти элементы в данном случае носят характер явного атавизма.
В 1964 году выходит повесть Стругацких «Понедельник начинается в субботу: Сказка для младших научных работников», при полусказочности сюжета посвященная именно теме людей, «ни от чего не получающих большего удовольствия, чем от любимой работы», которые, по мнению Стругацких, и должны составить основу будущего коммунистического общества. Ставится эксперимент по созданию идеального человека, обладающего абсолютными возможностями и, соответственно, абсолютными потребностями и обреченного оказаться абсолютным потребителем, который хочет одного – абсолютного обладания материальными ценностями и абсолютного потребления.
В развернутом виде Стругацкие обращаются к анализу этой же проблемы в повести «Хищные вещи века», основной идеей которой становится утверждение, что обеспеченное материальное благополучие, не подкрепленное возвышением потребностей и увлеченностью трудом, оборачивается изощрением наиболее примитивных потребностей, в итоге лишающих человека его человеческого начала.
Разъясняя замысел работы, Б. Стругацкий уже в начале XXI века пишет: «Работая над ХВВ, авторы имели в виду примерно следующее… Подымем-де жизненный уровень на недосягаемую высоту, и у нас сразу же, автоматически, наступит благорастворение воздухов под названием «коммунизм». Так вот – НЕ наступит. А наступит вот что: читайте эту книжку, думайте… Коммунизм – это общество людей, наслаждающихся своей любимой работой, а не стадо пожирателей вкусной еды[272], для которых главное в жизни – поменьше думать и побольше развлекаться»[273].
Исходя из реальных тенденций «современного буржуазного общества, и более всего из свойства его идеологии разлагать души людей, воспитывать отупелых потребителей, ищущих во всём широком мире только сытости и наслаждения», Стругацкие создают модель «воображаемой страны, где многое условно, где люди имеют все – еду, одежду, развлечения – и, тем не менее, опускаются до состояния наслаждающегося животного, лучшие из них мучаются и погибают»[274].
В этой повести Стругацкие относят опасность возникновения общества потребления к западным странам, но в личных источниках неоднократно повторяют, что возможность формирования такого общества они видели как угрозу и в СССР.
Возможность формирования общества потребления при всеобщем материальном благосостоянии Аркадий и Борис Стругацкие долгое время считали наиболее опасной и при определенном развитии событий – высоко вероятной. Главное, на что они обращали внимание, – возникновение массовой психологии потребления ради потребления, как цели существования[275].
«Потребность потребления – есть ли что более страшное, хотя у нас, к счастью, это не достигло того уровня, как на Западе, но опасность очень велика. Суетность убивает. Это не значит, что надо предаваться лишь абстрактным раздумьям о судьбах мира. Человек, прежде всего, должен быть одет, обут и сыт, но при этом он должен помнить, что он Человек, должен идти вперед, а не стоять на месте»[276].
В публицистических статьях и интервью они утверждали, что само социокультурное явление мещанства[277] является страшной силой и страшной угрозой на пути к новому обществу:
«Более страшная, может быть, чем водородная бомба. Мещанство – это сущность всего тёмного и животного в человеке. Оно мешает человеку подняться с четверенек. Оно мешает человеку поглядеть на звёзды. Оно мешает человеку верить в друга. Оно заключает страсти человека в узкий замкнутый круг: половые отправления, деньги, водка»[278].
По их мнению, путь мещанства – по сути своей неизбежно ведет назад, «в пещеры», означая движение по пути исторического регресса. И когда будет разрешена проблема угрозы ядерной войны, гипертрофия потребления, свойственная мещанству станет главной проблемой на пути создания общества будущего.
При этом, по их мнению, путь преодоления опасности создания «общества потребления» заложен в самом понятии цивилизации, так как, по словам А. Стругацкого, главной функцией любой цивилизации является создание кардинально новых потребностей:
«Мое определение простое: цивилизация есть социальная система, которая наличествующими производительными силами непрерывно создает новые потребности и тут же создает способы их удовлетворения… Главная функция любой цивилизации, товарищи, – это создание новых потребностей… Небывалых…»[279]
Иначе говоря, путь к преодолению опасности создания «общества потребления» заложен в том, что главной функцией любой цивилизации является создание кардинально новых потребностей: цивилизация сама должна создать альтернативу материальным потребностям по мере их удовлетворения.
Как метод борьбы с обществом потребления Стругацкие видят и систему воспитания: «Мещанин в человеке будет уничтожен. Он не выдержит борьбы с развивающейся экономикой и наукой о воспитании человека в человеке»[280].
Связано это с тем, что человечество (под которым Аркадий и Борис Стругацкие на тот момент понимают Советский Союз и реалии советской действительности) уже способно вполне удовлетворить материально каждого из своих членов. И если это не имеет место, то только благодаря укоренившемуся способу несправедливого распределения (имеет место только в странах, где ещё не построен социализм). Аркадий и Борис Стругацкие исходят из того, что эта несправедливость не вечна. Придёт час[281], когда материальные блага перестанут быть объектом борьбы. Уровень науки этого периода и темпы её развития позволяют писателям предполагать, что это состояние будет необходимо достигнуто при условии, что человеческую историю не прервёт военная катастрофа. В этом они видят единственную угрозу развитию наметившихся политических тенденций[282].
При этом их позиция не означала проповеди нищеты и недопотребления, они считали необходимым условием движения к новому обществу параллельное развитие экономики и культуры, считая, что только оно может считаться нормальным, при условии лицейской, надежно обеспеченной государством системы.
2.4.2. Массовая культура, как препятствие на пути в Будущее
Второе препятствие на пути к идеальному обществу – истребление интеллектуального фонда человечества.
Эта опасность грозит обществу до формирования общества всеобщего благосостояния и на этапе материального благосостояния. Опасность гипертрофии потребительских ценностей в первую очередь в создании определенного вида культуры – массовой культуры, опускающий ее до минимизированного и легкодоступного уровня, когда ее достижения начинают работать не на развитие духовного мира и интеллекта человека, а на его примитивизированное развлечение.