же до любого умника из тысяч вихтов, готовых подниматься по телам павших собратьев, скрестить по деревянному покрытию и забираться по нему вверх, то их уже ждал крепкий строй копий способный упокоить каждого живчика, если подобное сравнение было вообще уместно.
- … - раздался в ночи безмолвный крик от десятков Белых Ходоков, наблюдавших за бесплодными попытками своих слуг пробиться через заграждение людей.
Ранее они чувствовали присутствие живых, а потому и стянулись к их наибольшему скоплению, совсем не ожидав того, что сами станут чьей-то добычей. Такой расклад не мог их устроить никоим образом, а потому количество умертвий на квадратный километр лесных окрестностей лишь росло и росло. Тела их начинали вырастать пока что мелкими холмами под деревянными щитами и было лишь вопросом времени пока от обороны людей не перестанет быть никакого толка. Осталось подождать совсем недолго. Пусть потешат себя глупыми надеждами, ведь хватит одного толчка или пробоины, чтобы смести в раз. Так они считали. И так считал Великий Пастырь Вечной Зимы. Уже ничто не сможет сравниться со Стеной, что сковала их на многие тысячелетия, и эта пародия на неё не станет исключением.
- Посмотрим-с… - да только вот король андалов был с этим мнением в корне не согласен, оглядывая со своего положения поле боя не только физическим зрением, но и иной его формой. – Семнадцатый, двадцать четвёртый и тридцать шестой. – повторил числовые номера участков барьера, что нуждались в очистке сгрудившихся под щитами тел, монарх, что не чурался даже самой малой работой ради победы. В конце концов любая деталь ныне могла стать решающей.
Белая Длань оказалась вынута наружу буквально на несколько сантиметров, чтобы вновь войти обратно в землю. Простое, казалось бы, действие, направленное больше на концентрацию, чем на реальные изменения в сложившейся ситуации, но именно после него земля, полнящаяся трупами, словно ожила, превращаясь из ровной поверхности в самую натуральную молотилку из сотен корней. Впрочем, слово мясорубка здесь было бы тоже, как нельзя кстати. Всё же в фарш корни превращали именно мясо, пускай оно всё ещё могло шевелиться, отдавая при этом мертвечиной.
Слишком долго поддерживать очистку предместий заградительного барьера Эдмунд не стал, да и не мог себе этого позволить, сохраняя сила для более важных дел. Лишь убедившись, что более участкам ничего не угрожает он переключался на следующие требующие его внимания позиции. Меж тем ведь не только тела уже упокоенных умертвий попадали под шипастые корни, превращающие мясо и кости в труху, но и вполне себе боеспособные отродья, поднятые силой древней магии. Как минимум ещё несколько десятков, если не сотен вихтов отправлялись обратно на тот свет в этом процессе, даря людям необходимое время дабы перевести дух и приготовиться к наступлению новой волны не упокоенных.
Долго такое положение дел продолжаться не могло. Весь горизонт уже заполнился тысячами бледно синих огней устремившихся к Волчьему лесу мертвецов. Однако главная угроза целостности оборонительного построения единой армии севера и юга только что появилась. Многометровый табун немёртвых мамонтов со своими погонщиками великанами явился будто бы из глубин небытия. И несся он вперёд на полной скорости с одной лишь целью – уничтожить и размозжить любую надежду живущих на победу.
- А я всё думал, когда же это станет хоть сколько-нибудь интересным. – отметил приближение самой настоящей немертвой таранной группы ещё издалека король, поворачивая голову к одному из деревьев, окружавших поляну, на которой он до сей минуты прибывал.
Ожидающий его сигнала гвардеец помчался, что есть сил на своей неприметной лошади сквозь позиции заготовленных воинских отрядов, выступавших ориентиром из каскада красных огней в этот тёмный час. И мчался он лишь к одному месту – к расположению первого ряда боевых орудий. Минуты ожидания тянулись нещадно. Видевшие сквозь стрелковые прорези приближающихся великанов и мохнатых элефантов воины-защитники барьеров замерли от страха и напряжения. Нарушить сейчас строй было смерти подобно и лишь только вера в замысел избранника Семерых спасало их от бегства.
Казалось вот оно. Всего пара сотен метров отделяла их неминуемого столкновения, а времени бежать считай уже и не было. И вот раздался он. Спасительный свист, пронзивший небеса. Бочки с буйноростом били не прицельно, а в разброс с расчётом на местоположение барьера. Однако этого хватило с лихвой, чтобы остановить первую реальную попытку мертвецов нарушить построение живых и их докучливую оборону. И это определённо привело хозяев немёртвой армии в холодную ярость.
А в это время под оглушительный звук разбиваемых о препятствия снарядов великая орда вихтов превратилась в решето из разрастающихся кто-куда растений. Они тянулись неустанно и стремительно, вбирая в себя сотни мертвецов и делали их своей частью. Частью общего организма, что погибал от пронизывающего хлада, но от того ярился только лишь сильнее. Таранный удар великанов и элефантов буквально споткнулся от разрастающихся во все стороны растительных очагов, что вполне можно было сравнить с новыми участками Волчьего леса, явившихся на свет ни с того ни с сего.
Одному незадачливому великану бочка и вовсе упала прямо на голову, где и разбилась, отчего внушительных размеров умертвие будто бы и само стало источником стремления хищнических растений. Его голова лопнула подобно фрукту, заливая окрестности отмершими уже давно участками мозга. Тело истукана забилось в непроизвольных конвульсиях от пронизывающих его насквозь корней и отростков. Конечным же итогом стала причудливая инсталляция разорванного на части массивного тела, высоко подвешенные корнями к небу, чтобы в последствии быть неминуемо поглощёнными.
И всё же последним, что приготовили в эту ночь живущие, данный удар по немёртвой армии не был. Ведь спустя время после начала обстрела буйноростом в сторону орды полетели уже новые снаряда. Чутка потяжелее и зажигательнее так сказать. Взрывоопасная магическая смесь вспыхнула разрушительным огнём, а уже погибающее от холода очаги буйнороста стали той неплохим топливом. Огромный пожар, накрывший орду мертвецов, стал самым ярким источником света в эту ночь, унося с собой уже не просто сотни, но целые тысячи умертвий.
Окрестности великого Волчьего лес сотряс настолько громкий болезненный крик, что многим людям попросту заложило уши. Причём исходил он не только от марионеток, но и попавших под раздачу офицеров в лице Белых Ходоков. Их было не столь уж и много, но потеря каждого была весомым ударом по способностям орды мыслить и слаженно действовать. И вместе с этим криком Гарденер почувствовал его. Присутствие настолько чудовищной силы, противоречащей самому его естеству, что останься он до сей поры совсем уж человеком, то точно бы затрясся от безудержного