Я ворочаюсь и ворочаюсь, а лунный свет снова смотрит на меня через окно.
Завтра я больше не буду Паселло. Я стану женой, и меня одновременно пугает и радует то, чем это может обернуться для меня.
Я беру телефон с тумбочки и размышляю, стоит ли позвонить Сиенне. Она все равно будет здесь к утру.
Мы с Сиенной познакомились в летнем лагере, когда нам было около одиннадцати, но поскольку ее отец президент мотоклуба, мы не могли видеться часто. Прошло около года с тех пор, как я видела ее в последний раз, и это было на ее свадьбе. Она вышла замуж за человека по имени Макс Манчини.
Она сова, так что в это время должна быть еще на ногах. Я смотрю на свой телефон, пока не нажимаю на ее имя.
— Джин? Почему ты звонишь так поздно?
Я вздыхаю: — Я не могу уснуть. У меня две сотни разных мыслей, которые борются за внимание, — я делаю паузу, прежде чем продолжить. — У тебя было такое в ночь перед свадьбой?
Я слышу шорох на заднем плане и звук голоса ее мужа, прежде чем она отвечает: — Это нормально. Надень наушники и послушай классическую музыку. Это поможет.
— Может быть… Я думала о своей карьере и думаю, что могла бы уволиться, — произношу это вслух, и все становится более реальным. Мой пульс учащается от одной мысли об этом.
— Ты нашла другую работу?
— Нет. Просто мне кажется, что эта больше не подходит.
Она ненадолго замолкает, и я пытаюсь собраться с мыслями, чтобы понять, что меня беспокоит.
— Работа Сорена не позволяет оставаться на стороне закона. Как только выйду за него замуж, я войду в его мир, и мне придется оставить свой. Я всегда была девушкой, которая говорит правду, не попадает в неприятности и честна. Я боюсь неизвестности. Всю свою жизнь я планировала все, чего хотела добиться, а теперь мне кажется, что эти планы остаются в подвешенном состоянии, — я говорю бессвязно, пытаясь передать свои страхи и мысли, — кто я, если не девушка, которая постоянно работает, чтобы помочь своей семье?
— Слушай свое сердце. Оно подскажет, что тебе нужно.
Мои глаза смотрят на луну из окна моей спальни. Неужели все может быть так просто?
— Что если мой разум заглушает мое сердце?
— Я знаю тебя, Джиневра. В итоге ты всегда поступаешь так, как лучше, — надеюсь, она права.
— Ладно, увидимся завтра.
Я кладу телефон, и он жужжит, как только касается стола. Повернув его, я вижу сообщение от Сорена.
Сорен: Я люблю тебя. Сладких снов.
Я прижимаю телефон к груди, прежде чем ответить.
Джиневра: Я тоже тебя люблю.
Мы находимся в маленькой комнате в белом соборе. Само здание потрясающее, в нем царит такая позитивная атмосфера, которая заставляет меня волноваться, а сердце трепетать. Я брызгаю духами и кружусь в тумане. Запахи пыли и ладана улетучиваются, когда мой аромат наполняет комнату.
Мама поправляет фату, и она ниспадает по моим плечам до середины спины. Воспоминания о том, как она делала это для меня, о моем причастии, заполняют мой мозг, и я благодарна ей за то, что она здесь, чтобы сделать это в последний раз.
Я вижу в отражении зеркала прекрасную невесту. Никогда не думала, что кто-то захочет на мне жениться, но Сорен захотел. Он любит меня.
Я не видела Джуда после той сцены в нашем доме, но надеюсь, ради Сорена, что он придет. В конце концов, они лучшие друзья. Мы с Сореном решили обойтись минимумом друзей жениха и невесты. У меня есть Ева и моя подруга Сиенна. Сорена поддерживают его братья, но я подозреваю, что его беспокоит то, что Джуд не пытается связаться с ним или со мной с тех пор, как он сбежал из нашего семейного дома. Его мать предложила, чтобы Алессо провел меня к алтарю, но я хочу, чтобы это сделала моя мама.
Стук в дверь заставляет меня остановиться. Входит мать Сорена, Бриа.
— Я не была уверена, что уже что-то одолжила, — говорит она, — это заколка, которую я носила в день своей свадьбы, — она протягивает небольшой гребень для волос с бриллиантами по краю, который должен выделяться в волосах.
— Он великолепен, — я принимаю аксессуар, — спасибо.
Мать Сорена улыбается: — Мне нужно вернуться. Уже почти пора.
Когда за ней закрывается дверь, я улучаю момент, чтобы погрузиться в тишину и нежно улыбаюсь маме. С каждым днем она становится все сильнее.
Она обхватывает меня за локоть, и разливается музыка, когда двери церкви открываются перед пришедшими гостями. Зал встает с моим появлением, и от количества собравшихся у меня перехватывает дыхание. Я ищу кого-нибудь, кого знаю, но большинство лиц, которые вижу, мне незнакомы.
Я останавливаю свою дрожь, высоко поднимаю голову и смотрю вперед. Мои глаза встречаются с глазами Сорена, и все остальное меркнет. Шаг за шагом я подхожу ближе, пока Сорен притягивает меня своим взглядом. Он имеет такую власть надо мной.
Когда мы доходим до первого ряда, Сорен спускается и целует мою маму в обе щеки, а затем берет мою руку в свою. Вместе мы поднимаемся на ступеньку выше, становясь в центре внимания всего зала.
Сорен наклоняется ко мне: — Ты выглядишь сногсшибательно, — говорит он, ободряюще сжимая мою руку.
Я улыбаюсь, чувствуя, как румянец заливает мои щеки. Я хочу сказать ему, как он красив, но священник начинает говорить прежде, чем успеваю подобрать слова. Все это время мы не можем отвести глаз друг от друга. Мне кажется, что мы находимся в альтернативной реальности.
— Я, Джиневра Паселло, беру тебя, Сорен Моретти, в законные мужья, чтобы отныне и вовеки быть с тобой и заботиться о тебе, в радости и в горе, в богатстве и в бедности, в болезни и во здравии, любить и лелеять, пока смерть не разлучит нас… — моя клятва едва слышна. Слова «Пока смерть не разлучит нас» повторяются в моем сознании. Это навсегда. Отступать некуда. Закрывается одна глава моей жизни и начинается новая. Ева много раз говорила мне, что развод в их семье невозможен.
Сорен произносит свою часть клятвы, его слова звучат сильнее и громче моих. Его глубокие карие глаза ни разу не моргнули и не отвели от меня взгляда, пока он произносил клятву.
Мы обмениваемся кольцами, произнося все нужные слова, которые к ним прилагаются.
— Объявляю вас мужем и женой, — зал взрывается аплодисментами, Сорен заключает меня в