Сара Аллен
Очарованная луной
Sarah Addison Allen
The Girl Who Chased The Moon
© 2010 by Sarah Addison Allen
© И. Тетерина, перевод, 2018
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2018
Издательство Иностранка®
* * *
Памяти знаменитого доброго великана Роберта Першинга Уодлоу (1918–1940).
На момент смерти в возрасте двадцати двух лет его рост составлял 2 метра 72 сантиметра.
Этот рекорд не побит до сих пор.
Глава 1
Эмили не сразу поняла, что автомобиль затормозил. Она оставила в покое браслет с подвесками, который задумчиво крутила на запястье, и выглянула в окно. Два могучих дуба перед домом походили на всполошившихся придворных дам, застывших в реверансе. Их накрахмаленные зеленые платья-кроны покачивались на ветру.
– Приехали? – спросила она водителя такси.
– Шелби-роуд, шесть. Маллаби. Можете вылезать.
Эмили поколебалась, потом расплатилась и вышла из машины. В воздухе ощущался сладковатый запах томатов и терпкий аромат орешника – приятно и непривычно. Безотчетно Эмили провела кончиком языка по губам. Уже смеркалось, но фонари еще не зажглись. Вокруг было так тихо, что у Эмили даже голова закружилась. Ни уличного шума. Ни гомона ребятишек. Ни музыки, ни звука работающего телевизора. Ее охватило чувство оторванности от мира, словно она очутилась где-то в невообразимой глуши.
Пока водитель вытаскивал из багажника две битком набитые дорожные сумки, Эмили успела немного оглядеться. Вдоль улицы тянулись элегантные старинные особняки; едва ли не каждый был шедевром в духе классических голливудских кинокартин про жизнь американского Юга.
Водитель поставил сумки на тротуаре рядом с ней, кивнул, сел за руль и уехал.
Эмили проводила машину взглядом, заправила за ухо выбившуюся из короткого хвоста прядь волос, ухватилась за ручки сумок и поволокла их по дорожке во двор, под сень раскидистых деревьев. В тени было сумрачно и прохладно, и она ускорила шаг. Однако едва Эмили вынырнула из-под деревьев с другой стороны, как застыла на месте при виде открывшегося ее взгляду зрелища.
Дом ничем не напоминал прочие здания в округе.
Вероятно, некогда он был белоснежным, но давно уже посерел; стрельчатые окна в стиле неоготики были пыльными и мутными. Этот дом прямо-таки бахвалился своим возрастом – о нем в полный голос кричала облупленная краска на стенах и щербатая кровельная дранка. Весь первый этаж опоясывала просторная терраса, крыша ее служила балконом второго этажа; все обильно усеивали сухие дубовые листья, явно копившиеся не один год. Если бы не расчищенный проход в самом центре ступеней, могло бы показаться, что в доме никто не живет.
Так вот, значит, где выросла ее мать?
У Эмили задрожали руки. Наверное, сказала она себе, это от тяжести сумок. Она поднялась по ступеням на террасу, волоча за собой поклажу и целую охапку листвы. Там она поставила сумки и, подойдя к двери, постучала.
Ответа не было.
Она постучала еще раз.
И вновь тишина.
Она снова поправила волосы и оглянулась через плечо, как будто рассчитывала найти сзади какой-то ответ. Потом открыла ржавую сетчатую дверь и позвала:
– Эй! Есть тут кто-нибудь?
Звук получился гулкий, как в бочке.
Вновь никакого ответа.
Эмили нерешительно переступила порог. Свет не горел, но последние отблески дня еще проникали в дом сквозь окна столовой слева от входа. Богато изукрашенная темная мебель в столовой казалась неимоверно огромной, как будто была сделана для великана. Справа от входа явно располагалась еще одна комната, но сводчатый проход закрывала складная дверь-гармошка. Прямо напротив начинался коридор, ведущий в кухню, и широкая лестница на второй этаж. Эмили приблизилась к ступеням и крикнула в проем:
– Есть тут кто-нибудь?
В это мгновение складная дверь распахнулась, и Эмили отскочила от неожиданности. Из комнаты выглянул старик с серебристыми волосами; чтобы не удариться головой, ему пришлось пригнуться. Он был невероятно высок ростом и передвигался какой-то деревянной походкой, как будто вместо ног у него были ходули. Старик выглядел до крайности нескладным, как небоскреб, выстроенный из мягкой древесины вместо бетона. Казалось, он вот-вот переломится пополам.
– Ну наконец-то. Я уже начал волноваться.
Этот тягучий южный говор она помнила по их первому и единственному телефонному разговору, который состоялся неделю назад, однако его обладатель оказался совершенно не таким, каким она его себе представляла.
Чтобы взглянуть ему в лицо, ей пришлось задрать голову.
– Вэнс Шелби?
Старик кивнул. Казалось, он ее побаивается. Мысль о том, что такой великан может чего-то бояться, привела Эмили в замешательство, и она поймала себя на том, что следит за своими движениями, чтобы не напугать его.
– Здравствуйте. – Она медленно протянула руку. – Я Эмили.
Он улыбнулся. Потом улыбка переросла в смех, вернее, трескучий рев, как от большого костра. Ее рука полностью утонула в его ручище, когда он пожал ее.
– Я знаю, кто ты, детка. Вылитая твоя мама в таком же возрасте. – Его улыбка померкла так же стремительно, как и появилась. Он опустил руку и принялся неуклюже оглядываться по сторонам:
– А где же твои чемоданы?
– Оставила на крыльце.
Возникла неловкая заминка. До недавних пор они даже не подозревали о существовании друг друга. Как же вышло, что темы для разговора исчерпались так быстро? Ей столько всего нужно было узнать.
– Что ж, – произнес старик наконец, – весь второй этаж в полном твоем распоряжении. Мне-то туда уже и не подняться. Артрит. Я теперь вот куда перебрался. – Он указал на складную дверь. – Можешь занимать любую комнату, какую захочешь, но мама твоя жила в самой дальней, справа. Расскажешь мне потом, что там на обоях. Хочу узнать.
– Спасибо. Обязательно, – пообещала она.
Но он уже удалялся в сторону кухни, громко шаркая ногами в невероятного размера туфлях.
Озадаченная, Эмили проводила его взглядом. И это все?
Она вернулась на крыльцо и втащила в дом сумки. На втором этаже обнаружился длинный коридор, пахнущий шерстью и теснотой. Из коридора вели куда-то шесть дверей. Эмили двинулась вперед, со скрежетом волоча сумки за собой по дубовому полу.
Дойдя до последней двери с правой стороны от лестницы, она выпустила сумки и пошарила рукой по внутренней стене комнаты, нащупывая выключатель. Первое, что бросилось ей в глаза, когда вспыхнул свет, были обои в мелкий лиловый цветочек, похожие на ароматизированную бумагу. В комнате и в самом деле пахло сиренью. У стены стояла кровать с балдахином; рваные остатки тюлевого полога