— Нет!
— В самом деле? Вы уверены? Вы говорите, что были без сознания.
— Я была в состоянии определить, так ли это. Кроме того, он — человек другого сорта.
Она пыталась убрать из голоса эмоции, заставить звучать его бесстрастно, но не была уверена, что ей это удалось.
— Позволял ли он себе какие-либо вольности?
— Он поцеловал меня. Я спала в его постели.
Вот так, теперь она сказала это.
— В его постели? — Округлые черты лица Брэдона заострились так, будто он попал в фокус линзы. — В его постели?
— В противном случае мне пришлось бы спать с моряками под открытым небом в палатках.
— И вы поцеловали его. Понравилось вам это?
Он хладнокровно бил в цель.
— Мне не с чем сравнить. Я девственница, милорд.
«И я покраснела, как пион, и вот-вот пойду ко дну». Все было хуже, чем она ожидала, хотя он оставался спокойным и бесстрастным. Возможно, всему причиной его спокойствие? Почему он не проявляет никаких чувств, даже дурных?
— Так говорите вы.
Эйврил обнаружила, что стоит.
— Я даю вам слово! С какой стати я стала бы рассказывать вам все это, если бы не хотела быть честной с моим женихом?
— С той стати, что вы можете носить в себе ребенка, разумеется.
Он сцепил пальцы и посмотрел на нее поверх них.
Носить ребенка? На мгновение она потерялась в происходящем. Что он говорит? Она не может быть беременна, потому что Люк не… Ее обуял гнев. Ей не верили!
— В таком случае это должно быть непорочным зачатием, милорд.
— Не кощунствуйте!
Наконец-то, хотя бы какие-то чувства.
— Я не лгу. Я не беременна, потому что это невозможно.
— Разумеется, я надеюсь, что вы говорите мне правду. Я не потерплю лжи от своей жены.
Он собирался отвергнуть ее. Эйврил почувствовала что-то очень схожее с облегчением. Она покачала головой. Облегчение? Катастрофа!
— Я понимаю, что с учетом возможного скандала вы хотите пересмотреть брачный контракт. Но это была секретная миссия, и вы можете рассчитывать на то, что мое присутствие в ней останется не известным никому. Кроме того, губернатор гарантировал мне свое молчание.
— Как вы спешите, моя дорогая. — Брэдон положил руки на стол ладонями вниз и принялся изучать ее. — Я не стремлюсь жениться на вас ради вашей девственности, поскольку все соглашения уже подписаны. Мы просто подождем месяц и увидим, что будет.
— Подождем? И если я не окажусь беременной, то выйду за вас?
— Это выглядит разумно, вам не кажется?
Он казался невероятно хладнокровным. Эйврил с усилием подобрала в своих мыслях этот тактичный эпитет.
— Вы не доверяете моим словам, иначе не стали бы прибегать к такой хитрости. Значит ли это, что я могла солгать о своей девственности и прийти сюда, будучи беременной? Могут ли такие подозрения составить основу любого брака?
— Моя дорогая, по крайней мере, вы совершенно невинны в другом отношении. Я женюсь на вас ради вашего весьма существенного приданого. Мой отец несколько не сдержан в тратах, боюсь. Вы же выходите за меня замуж ради титула и положения в обществе. Вы, насколько я вижу, красивая молодая женщина приличного происхождения и изысканных манер, как мне кажется. Что же изменилось? Ваше приданое затонуло вместе с кораблем?
— Конечно же нет.
Это прозвучало с ответным вежливым цинизмом. Он не отвергнет ее, поскольку вскоре обнаружит, что она не беременна. Не важно, думает ли он о ней иначе сейчас. И ей не следует отвергать его, поскольку он не давал повода. Он не ударил ее и не отверг сразу же. Он даже не повысил на нее голос. Эйврил чувствовала даже больший холод, чем тогда, когда Люк нес ее на руках, выброшенную волнами на берег. Этому человеку просто не было до нее никакого дела.
— Разве не покажется странным, что брак откладывается?
Она пыталась поддерживать его тон.
— Почему же, вовсе нет. Никто о нем, в конце концов, не знает. Вы — наша гостья, и мы введем вас в общество. Через месяц я возьму — или же не возьму — вас замуж. Никто не ожидает этого события, а значит, не будет ни сплетен, ни слухов.
— Как это цивилизованно, — пробормотала Эйврил.
Он выглядел вполне довольным собой, хотя и не было понятно, как он собирается держать все в секрете. Перси знала обо всем, Элис Линдон и Коль Чаттертон тоже. Знала и сопровождавшая ее дама. Она не скрывала причин своей поездки в Англию, когда была на корабле. Но что-то удерживало ее от того, чтобы рассказать об этом.
Затем она поняла, что именно. Она была рада перевести дыхание. Не потребовалось много умственных усилий, чтобы понять — в ее распоряжении три недели, прежде чем ее будущая свекровь поймет, что она не носит в себе ребенка, подобные вещи невозможно скрыть от прислуги.
— Есть некоторые практические вопросы, — сказала она. — Мне потребуется одежда, кроме того, я обязана возместить сэру Джорджу Гордону расходы, связанные с моей дорогой сюда.
— Я полагаю, ваш отец предоставил своим агентам в Лондоне некоторые средства, которыми вы сможете воспользоваться?
— Да. Да, он сделал это.
Значит, Брэдон не намеревался возмещать расходы сэру Джорджу. Означало ли это, что он предельно скуп, или же ему всерьез настолько не хватало денег? Ее взгляд скользил по богатой мебели, шелковым шторам, бесчисленным рядам книг в кожаных с золотым тиснением переплетах. Аристократическая семья, владеющая землей, движимым и недвижимым имуществом и при этом неспособная потратить лишний шиллинг. Несомненно, пока «несколько не сдержанный в тратах» отец обеспечивал свои удовольствия, его благоразумный сын обеспечивал семью средствами.
Эйврил попыталась изгнать из сознания осуждающие мысли — не ее дело, как эта семья оказалась в таком положении. Ее забота — уберечь семью от долговых обязательств, пока ее дети не достигнут совершеннолетия.
— Юристы моего отца находятся в Сити. Могу ли я добраться туда в экипаже?
— Конечно. — Он встал, обошел стол и остановился рядом с ней. Эйврил была вынуждена встать. — Я буду сопровождать вас. Предполагаю, что вам потребуется кто-то способный удостоверить вашу личность, поскольку все ваши вещи и документы пропали.
— Да. Думаю, это потребуется. Благодарю вас.
Он взял ее руку и поднес к губам. Эйврил заставила себя стоять неподвижно и принимать этот жест внимания к ней, если его можно было так назвать.
— Мы выедем после обеда. Чем раньше вы сможете получить свое приданое, тем лучше. Мама покажет вашей горничной самые лучшие магазины, чтобы та провела вас по ним.
Эйврил отогнала мимолетную мысль о шелках и муслине, ювелирных украшениях, шалях, белье, тщательно помеченном монограммами, которые теперь стали добычей океана. Все это прошло, все потеряно, все утрачено, как утрачены ее мечты.