Он бросил на меня взгляд, бросая вызов своим взглядом. Я вспомнила слова, которые он сказал мне перед игрой.
Райли стояла рядом со мной, совершенно не замечая, что сейчас произойдет. Мэддокс ждал, бросая на меня гневный взгляд, как будто ожидал, что я проиграю этот глупый вызов.
Искренне, пошел на хрен, Мэддокс Коултер.
Когда другая девушка обвила его руками, я бросилась в бой.
Ты принимаешь мой вызов?
Ха. Ха. Ха.
Райли потрясенно вздохнула, когда я схватила ее за шею и потянула вперед. Мой рот приземлился на ее, и ее глаза вспыхнули от удивления. Я сильнее прижалась губами к ее губам, прежде чем отстраниться.
Она вытерла рот, отплевываясь и сверкая взглядом.
— Какого хрена, Лила?
Пожав плечами, я одарила ее застенчивым взглядом.
— Мэддокс бросил мне вызов, извини.
— Если я выиграю игру, я бросаю тебе вызов поцеловать Райли, — сказал он, в его глазах мелькнуло веселье. Вероятно, для него это была какая-то женская фантазия.
— Ты не можешь быть серьезным!
Его губы изогнулись.
— Ты принимаешь?
Я снова повернулась к Мэддоксу, и он усмехнулся. Я показала ему средний палец, и он засмеялся еще громче. Мэддокс отстранился от всех девушек, пытавшихся схватить его, соперничая за его внимание, но покачал головой.
Он что-то сказал им и указал на меня. Все одновременно повернулись, чтобы посмотреть.
С подозрением я покосилась на него, когда он направился ко мне.
— Что ты им сказал? — спросила я, уперев руки в бедра. Мои глаза сузились.
Он ухмыльнулся.
— Сказал им, что моя девушка ревнует.
А? Подожди… что?
Я была в таком шоке от его слов, что не ожидала этого, пока меня не швырнуло вниз головой через его плечо.
— Мэддокс! — завизжала я.
Он шлепнул меня по заднице.
— Будь милой. Эти девушки сводят меня с ума, а ты мой план побега.
— Отпусти меня. Сейчас! — Я ударила его кулаками по спине, чувствуя, как его мышцы сжались под моей атакой.
— Как насчет того, чтобы быть послушной в течение пяти минут? — Он со смешком пробормотал.
Послушной? Простите, ПОСЛУШНОЙ?
Я снова ударила его кулаком, хотя была почти уверена, что он ничего не почувствовал.
— Кто я? Твой питомец? — отрезала я.
Мэддокс задумчиво хмыкнул. Какой мудак.
— Ты такая дикая чихуахуа, — сказал он.
— Осторожнее, а то получишь неприятный укус, Коултер.
Его плечи тряслись от безмолвного смеха.
— Тогда укуси меня, Гарсия.
Я закатила глаза, когда он ушел из толпы со мной через плечо, в стиле пещерного человека.
Как только мы добрались до мужской раздевалки, он поставил меня, и я сдула волосы с лица.
— Почему мы здесь?
— Мне нужен душ, а потом мы пойдем к костру. Сегодня Беркшир празднует. Мне нужен там мой любимый человек.
Я скрестила руки на груди, пока он не спеша направился к своему шкафчику.
— Ты понимаешь, что если ты продолжишь хватать меня и бросать через плечо вот так, они никогда не поверят, что мы просто друзья.
На нас уже стали странно смотреть. Никто не верил, что мы просто друзья. Может быть, это была отчасти и наша вина.
Мы с Мэддоксом слишком много времени проводили вместе. Он держал меня за руки, целовал в щеку или обнимал за плечи, пока мы шли по коридору. Он крал кусочки моего ланча, и мы продолжали глупо подшучивать друг над другом. Поначалу я ненавидела публичные проявления привязанности, но они мне нравились, как и остальные причуды Мэддокса. Он по-прежнему отпускал неуместные шутки, но никогда не пытался что-то сделать… больше.
Мэддокс небрежно пожал мне плечами. Он снял наплечники и сорвал майку, прежде чем бросить ее мне.
— Сувенир, Сладкая Щечка.
— Тебе действительно все равно? — спросила я.
Он не удосужился скрыть своего удовольствия от моего вопроса.
— Лила, мне не важно мнение людей. Тебе тоже должно быть все равно. Они живут, чтобы сплетничать, пока мы живем полной жизнью. Так кого, черт возьми, волнует, думают ли они, что мы друзья или мы трахаемся?
Ладно, правда. Мысль принята.
Два часа спустя мы вместе с остальными студентами Беркшира праздновали у костра. Здесь нас было много, но открытое поле было достаточно большим, чтобы не было тесно. Вокруг нас валялись бутылки и банки из-под пива. Несколько парней были уже подвыпившие и над чем-то смеялись, толкая друг друга.
Мэддокс подошел с пивом в руке и бумажной тарелкой в другой.
— Принес тебе гавайские куриные шампуры терияки.
Я улыбнулась, забирая у него тарелку.
— Спасибо. — Я огляделась, видя все улыбки. — Они точно любят праздновать.
Он сделал большой глоток пива, прежде чем вытереть уголок рта. Его ноги были лениво раздвинуты, а на нем были черные рваные джинсы, дорогие кожаные сапоги и шляпа, которая, вероятно, стоила дороже моего лифчика. Мэддокс выглядел так, будто владел миром — бог среди нас, простых смертных.
Он облизнул губы, улыбаясь.
— Это ничего. Настоящий праздник состоится в доме Колтона на следующих выходных.
Мои брови нахмурились.
— Я не хочу знать.
Я жевала свои жареные шашлычки, медленно потягивая собственное пиво. Мгновение спустя Мэддокс цокнул.
— Мне скучно. Давай устроим небольшую неприятность.
Он встал и вышел на середину поля. Он раскинул руки, ухмыляясь.
— Давайте сыграем в игру, — объявил он.
Остальные завопили в знак согласия.
О, нет.
Его взгляд встретился с моим, в его глазах мелькнуло озорство. Я впилась взглядом, пытаясь выглядеть суровой, но мои собственные губы дернулись в улыбке.
Вот и неприятности.
ГЛАВА 23
Мэддокс
Я посмотрел на свой телефон, наверное, в сотый раз, ожидая ответного сообщения. Она не отвечала. Я ушел из школы сегодня рано, когда Лила пропустила первые два урока. Теперь я сидел в своей машине перед домом ее бабушки и дедушки, как проклятый сталкер. Беспокойство грызло меня, потому что Лиле было так не свойственно видеть меня призраком, и она никогда не пропускала занятия.
Я сделал такую же хрень несколько недель назад. Бросил ее и стал призраком для всех, кто пытался связаться со мной. Я не ожидал, что она повернется ко мне лицом, и мне это не понравилось, ни капельки. Теперь я понял, что она чувствовала, когда я не отвечал на ее звонки, и она нашла меня в ванной, замерзшего и пьяного в стельку.
Она была ранена?
Что-то случилось?
Какого. Хера. Она. Не. Отвечает. На. Сообщения.
Проклятье!
Я ударил кулаками по рулю, слегка расстроенный одной лишь мыслью о том, что Лила может пострадать.
Я ходил сегодня в их продуктовый магазин и узнал, что ее бабушка дома. Конечно, я мог бы поговорить со Свеном, ее дедушкой, но лучше бы я этого не делал. Я ему нравился, но он, похоже, не доверял мальчикам рядом со своей маленькой Лилой, даже тем, которые были ее друзьями и не хотели залезть к ней в штаны.
Ладно, это была гребаная ложь.
Я все еще хотел залезть к ней в трусики.
Может быть, он мог читать меня лучше, чем я думал. Я был настолько очевиден?
О, она была моей подругой, но я все равно хотел трахнуть вашу внучку. Вверх и вниз, боком, на коленях, во всех гребаных положениях.
Ну, да. Неудивительно, что он не любил меня.
Я позвонил в дверь, и бабушка Лилы открыла дверь с задумчивым выражением лица. Она выглядела усталой и утомленной. При виде меня она слегка улыбнулась.
— Мэддокс, что ты здесь делаешь?
— Здравствуйте, — сказал я, заглядывая ей за плечо, ожидая появления Лилы. — Лила дома? Я пытался связаться с ней, но она не отвечает, поэтому я забеспокоился.
Она на мгновение замолчала, ее глаза стали стеклянными.
— Ты не знаешь? — Она произнесла эти слова так тихо, что я чуть не пропустил их.
Мое сердце екнуло, и я начал потеть. Кровь бросилась в уши, а сердце стучало в ушах.
— Что-то не так? С ней что-то случилось?
Она покачала головой.
— Ты не знаешь, что сегодня? — спросила она, но затем ответила на свой вопрос прежде, чем я успел произнести хоть слово. — Она не сказала тебе. Я не удивлена. Моя Лила всегда страдает одна.