– Время очень позднее, непозволительное для прогулок. Потому просим вас вернуться жилище. Где ваше жилище?
Творимир огляделся…
Конечно, он не помнил, из какого подъезда он выбежал…
Надо было что–то делать, и он кивнул на ближайший подъезд:
– Вот отсюда я…
– Ага. Хорошо. Возвращайтесь к себе, и больше в такое время не выходите.
Творимир, счастливый, что так легко удалось от них избавиться, нырнул в черноту этого подъезда. Там споткнулся об изъеденную временем лестницу, и дальше, цепляясь руками в перила, стал подыматься.
Вдруг в лицо плеснул ядовито–зеленый огонь. От неожиданности Творимир вскрикнул.
– А–а, так это опять ты, сосед. – знакомая тяжелая рука плюхнулась ему на плечо. – Опять буянишь? Да?
В зеленое свеченье вплыла нездорово раздутая физиономия.
– Опять вы? – прошептал Творимир. – Но как же так? Ведь я минут десять бежал по улице. Никуда не сворачивал…
Физиономия ухмыльнулась:
– Чудак вы сосед! Ей–ей, чудак!.. Ночные пробежки совершаете? Так ведь непозволительно это. Непозволительно, понимаете?
– Да, да… – пробормотал Творимир, и впихнулся в свою комнатушку.
Только он повалился на жесткую кровать, как тяжкий, мучительный сон сморил его… И уже был разбужен – поднялся не выспавшийся, с сильной головной болью. За окном темно–серая муть чуть просветлела.
Он пытался понять, что его разбудило… Оказывается – тонкий, назойливый свист с улицы. И в свисте раздался унылый голос:
– Все подымайтесь. Пора на работу.
Свист оборвался. Теперь все пробудились. Топали над головой, топали на лестнице, топали на улице, и, когда Творимир глянул в мутное окно, увидел – по улицам движется однообразная серая толпа.
Его похлопали по плечу:
– Собирайтесь. Пора на работу.
Творимир резко обернулся – сзади никого не было. Он схватился за раскалывающуюся голову, и застонал:
– Да что же это за бред такой?.. Долго это еще продолжаться будет? Надо бежать – может, хоть на улице встречу кого–нибудь из своих!
И вот он уже на улице – идет в унылом потоки. И все тут такие однообразные – серые, ничем не выделяющиеся. И тон разговоров, и сами слова, и глаза их, и жесты – унылое однообразие…
Творимир решился крикнуть:
– Эй, есть здесь земляне?
В него впились несколько настороженных глаз. Раздались сумрачные голоса:
– А ты, собственно, кто?.. Ишь, хулиган!.. Землян ему подавай!.. Иди на работу, бездельник!..
Иных откликов не было, и больше Творимир не решался звать…
Спереди нарастал грохот. Вот необработанные, без окон и дверей каменные стены. Впрочем, кое–где были проделаны и подъезды, и нижние окна. Из подъездов, впряженные в тележки, выбегали запыхавшиеся, страшно тощие люди – они неслись к большим возам, и туда, кряхтя, вываливали свой груз – дробленый камень. Здесь воздух был особо тяжкий – каменная пыль вызывала кашель, слепила глаза.
– Вы бы хоть… повязки на лица… надевали… – откашливаясь, выдавливал Творимир.
А к нему подошел некто плечистый, и начал ругаться:
– Ишь, только прибыл, еще ничего у нашем деле не смыслит, а уже советы дает! Помолчал бы!..
Говорящий был подозрительно похож, на царского воеводу, но Творимир не в чем уже не был уверен, а потому промолчал.
Дальше, провожаемый грубой бранью о нерасторопности, Творимир был впихнут в строящийся подъезд.
Ему был вручен тяжеленный молот, и объяснено, какую стену он должен продалбливать…
Несмотря на сложнейший комплекс физических тренировок, пройденный Творимиром еще на Земле, к окончанию рабочего дня он буквально валился с ног. Потная, грязная одежда липла к телу, язык лип к гортани, судорожно дрожали мускулы.
А тут еще подвалил широкоплечий и принялся орать:
– Да ты что это, а?! Это все, что ты за день сделал?! Бездельник!.. Бездарь!
Тут Творимир вспылил:
– А мне эта работа вообще не нужна! Я хочу уйти из этой дыры, ясно?!
Широкоплечий побагровел:
– Умничать будешь, да?.. Хочешь без работы остаться? Хочешь без еды на улице сгнить, да?!
Творимир хотел было крикнуть «ДА!», но вспомнил, как метался среди стен прошлой ночью, и сдержался.
Широкоплечий долго, насмешливо в него вглядывался, потом хмыкнул:
– Ну, вот то–то же! Сегодня, за строптивость получишь половину пайка.
И Творимир покорно кивнул…
Ему всучили грязный пакет, в который была навалена небольшая кучка того приторного серого кушанья, которое давали и на пире–разлучителе. Также он получил стакан с настойкой.
Некоторое время он двигался в согнутом, унылом потоке, а когда это осточертело – метнулся в первый подвернувшийся подъезд. И он не удивился, когда обнаружилось, что это ЕГО подъезд. Он встретил соседа, буркнул «да» на какой–то вопрос, и поскорее юркнул в свою комнатушку.
Проглотил гадкую серую еду, запил настойкой…
Уже пьяный стоял у окна. Несмотря на сильнейшую усталость, понимал, что не сможет заснуть. И он стоял и смотрел, через мутное окно, через иные мутные окна на то, что происходило в комнатках на другой стороне улицы.
В большей части этих однообразных, маленьких комнатушек мерцал муторный свет. Как и накануне, там прохаживались, говорили, или лежали, или стояли. Некоторые проводили такое же одинокое существование как и Творимир. У некоторых, напротив, были большие семьи, у них царил сущий ад – как крысы понабились в узких стенах и что–то там голосили.
И тут Творимир увидел девушку. Сразу узнал ЕЕ. Ее комнатка теснилась двумя этажами выше. Девушка стояла у окна, и глядела на Творимира. Но тут же отошла…
Творимир ждал, что она перебежит улицу, постучится в его двери. Он готов был хоть целую ночь ее слушать, и, быстро прохаживаясь от стены к стене, приговаривал:
– Ну, вот теперь, во все поверю! Потому что запутался, и ничего–ничего не понимаю!..
Он даже распахнул дверь, и глядел на мрачную лестницу. Невыносимо медленно тянулись минуты, а ее все не было. Тогда выскочил на улицу, бросился к ее подъезду – дверь оказалась запертой.
Рядом затемнились фигуры:
– Так. Опять вы. Немедленно вернитесь к себе.
– Да, да… – пробормотал Творимир, и метнулся обратно в свою комнатушку.
Вновь он стоял у окна – глядел в ЕЕ окно. А окно уже было закрыто занавесями. Вот потух муторный свет. Творимир все не отходил от окна – ждал, что она подойдет. Прождал до утра – она так и не подошла.
И вот утро. Пронзительный тонкий свист резанул в воздухе. В свисте были слова:
– Все подымайтесь. Пора на работу.
И сразу началось движенье. Ноги ступали над головою, на лестнице. Унылые толпы выплескивались на улицу. Творимира похлопали по плечу:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});