Читать интересную книгу Агни Йога – религия XX века - Ольга Смолякова

Степенный лама из Бурятии повествует, как в бытность его в Тибете в области Цанг один лама просил перевозчика переправить его через Цам-по без платы, но лукавый лодочник сказал ему: «Перевезу, если докажешь, что ты великий лама. Вот бежит всем опасный бешеный пес – порази его!» Лама ничего не ответил, посмотрел на бегущего пса, поднял руку, произнес несколько слов, и пес упал мертвым! Так видел бутанский лама. О таком же «смертном глазе», о «глазе Капилы», приходилось слышать не раз и в Тибете, и в Индии. А на карте, изданной в XVII веке в Антверпене с ведома католического духовенства, значится страна Шамбала. Как и на карте Антверпена и на снимке начальника полиции Пондишери, так же и в показаниях лам мелькают те же разбросанные части одного великого Познания.

О Риши, о великих душах, Шри Васвани говорит замечательно (светлый проповедник блага и духовный водитель): «Благословен народ, вожди которого следует за мыслителями, мудрецами, провидцами. Благословен народ, получающий благословение от своих Риши. Риши преклоняются лишь перед Истиной, не перед обычаем, условностями или признанием толпы. Риши суть великие повстанцы человечества. Они низвергают наши Культы удобства. Они великие несоглашатели истории. Не косность, но Истина их зовет. Нам нужны сейчас эти восставшие духом во всех областях жизни – в религии, в государстве, в образовании, в общественной жизни».

Каждый из нас на своем языке произносил священную клятву о построении мира обновленного, возвышенного, утонченного, украшенного! Ради одного праведника целый Град был помилован. Этими маяками, громоотводами, твердынями Блага стояли Риши. Разных народов, разных веков, но Единого Духа, во спасение и восхождении всех!

По Огню ли пришли бы Риши, приплыли ли на камне, прилетели ли в вихре, но поспешали всегда во Благо общее. Молился ли Риши на вершинах, или на высоком берегу реки, или в пещере зарослей, он посылал моление о всех неведомых, незнаемых, труждающихся, болеющих, трудно ходящих! Посылал ли Риши белых коней во спасение незнаемых путников или благословлял неведомых мореходов, или хранил Град во ночи, он всегда стоял столпом светоносным для всех, без осуждения, без утушения Огня. Без осуждения, без взаимоподозрения, без взаимоослабления шли Риши на гору, на вечную гору Меру.

Перед нами путь на Кайлас. Высится одно из пятнадцати священных чудес, исчисленных в книгах Тибета. Гора Колокола. По острым кряжам ходят к вершине ее. Стоит она поверх последнего можжевельника, поверх всех желтых и белых складок нагорных. Тут ходил и Падма Самбхава, о том говорит древний монастырь Гандола. Именно здесь пещеры Миларепы. И не одна, но многие, освещенные именем отшельника, слушавшего перед зарею голоса дэв. Здесь же и духовные твердыни Гаутама Риши. Недалеко и легенды, сложенные около Пахари Баба. Ходили тут многие Риши. И тот, который дал горе зовущее имя колокола, тоже думал о колоколе для всех, о помощи всем, о Благе Вселенском! Здесь жили Риши во Благо Вселенское!

Когда же на горных путях встречаются Риши, они не спрашивают друг друга: откуда? От Востока ли, от Запада, от Юга, от Севера? Ясно одно: за Благами и от Блага. А сердце возвышенное, утонченное, пламенеющее знает, где Оно и в чем Оно – Благо.

Самоотречение является одной из форм Прекрасного. Всякое Я в существе своем обособлено, ограничено. Всякое Мы сильно и безгранично. Это благостное Мы, как истинное сотрудничество, ляжет в основу жизненного начинания. Во все эпохи возрождения и на Западе, и на Востоке можно встречаться с многозначительным понятием Учителя-Гуру. Выбрать Учителя и следовать ему не было рабством, но было осознанием Иерархии Знания и чувством сотрудничества. Это значило стать звеном беспредельной Цепи, от несведущего до Всезнающего, это значило приобщиться к бесконечным созвучиям всеобъединяющим.

Трогая сердце (эту державу Света), мы прикасаемся к истинному сокровищу. Истинный ученик может быть явлен широко понимающим, всевмещающим и всесострадающим. С лучшими чувствами я вспоминаю встречи с Главами буддийского мира. Храню, как драгоценный знак, весть, посланную мне от одного из лидеров буддизма в Японии архиепископа Ногучи, и от Таши-Ламы Тибета. Старший служитель храма в Канди, среди благоухающего Цейлона, пишет на пальмовом листе трогательное обращение к Западу, полное мирных зовов. Так же мирно звучат приветы лам Монголии, Тибета и Сиккима. Любовь, труд, самосовершенствование, неустанное благородное действие – вот в чем зов Великого Льва (определение Будды – Водитель каравана, Основатель, Учитель, Лев Закона, Целитель).

Для ничтожных понятие Учителя является синонимом поработителя, удушителя, понятием тисков условности, из которых стремится вырваться будто бы молодое сердце. Но такое сердце уже не молодое. Оно уже дряблое, отравленное ядовитою слюною бессилия. Для сильных творцов учитель был незабываем, ибо он являлся для них не оковами, но крыльями. Это он знал код магического ключа, который научал открывать сложные замки сердца. Он пробуждал творчески мыслить и творить, творить, творить неустанно и денно и нощно, ибо творчество не требует ни времени, ни пространства. Язык его прежде всего выражается языком сердца, который богаче и прекраснее всех языков.

В древней мудрости Востока считалось, что если человек утверждает, что сказанное им лишь от себя, то он есть мертвое дерево, не имеющее корней. Дерево без корней обречено лишь на гниение; лишь корни, проникающие глубоко до самой сущности первичных минералов, могут удержать в равновесии и в расцвете мощный ствол и украсить его изысканным творчеством ветвей и цветами благоуханными.

Малые души, еще недавно пришедшие из животного царства, всегда боятся сотрудничества. Для них животное «я» оказывается превыше всех эволюций и всего Космоса. Это животное «я» приучает их скрывать, утаивать, клеветать и ссориться с таким же нечеловекообразным присвистом и брызгами слюны, как неистовствуют животные. «Мы» сильнее, нежели «я». В книге Ж. Сент-Илера «Криптограммы Востока» приведено высокое речение о Почитании Учителя. «Маленький индус, познавший Учителя. Мы спросили его: «Неужели солнце потемнеет для тебя, если увидишь его без Учителя?» Мальчик улыбнулся: «Солнце останется солнцем, но при Учителе мне будет светить двенадцать солнц!» Солнце мудрости Индии будет светить, ибо на берегу сидит мальчик, знающий Учителя!»

Учитель существует для постоянного создавания и утверждения человеческого достоинства. Кто же скажет молодому поколению о самом прекрасном, о самом творческом, о самом мощном, о геройском, о самом познавательном. От учителя мы ожидаем ведания самых высоких понятий. Мы ожидаем от него и терпения, и неустанного труда, и постоянного обновления.

Однажды в Финляндии, на берегах Ладоги, я сидел с крестьянским мальчиком. Кто-то, средних лет, прошел мимо, и мой маленький друг вскочил и с искренним почтением снял свою шапочку. Я спросил его: «Кто этот человек?» Необычайно серьезно мальчик ответил: «Это Учитель». Я снова спросил: «Это ваш Учитель?» «Нет, – ответил мальчик, – это учитель из соседней школы». «Вы знаете его лично?» «Нет», – ответил мой юный друг. «Почему же вы его поприветствовали так почтительно?» Еще более серьезно малыш ответил: «Потому что он Учитель».

Мать говорила сыну про великого Святого: «Даже щепоть праха из-под следа его уже велика». Случись, что тот Святой проходил селением. Мальчик усмотрел след его и взял щепоть земли той, зашил ее и стал носить на шее. Когда же он отвечал урок в школе, он всегда держал рукою ладанку с землей. При этом мальчик преисполнялся таким воодушевлением, что ответ его был всегда замечательный. Наконец учитель, выходя из школы, похвалил его и спросил, что он всегда держит в руке? Мальчик ответил: «Землю из-под ног Святого, который прошел нашим селением». Учитель добавил: «Земля Святого служит тебе лучше всякого золота». При этом присутствовал сосед-лавочник и сказал самому себе: «Глуп мальчик, собравший лишь щепоть золотой земли. Дождусь прохождения Святого, соберу всю землю из-под ног его, получу самый выгодный товар». И сел лавочник на пороге, тщетно ждал Святого. Но Святой никогда не пришел. Корысть не свойственна Огненному Миру.

Срам стране, где учителя пребывают в бедности и нищете. Стыд тем, кто знает, что детей их учит бедствующий человек. Не только срам народу, который не заботится об учителях будущего поколения, но знак невежества. Можно ли поручить детей человеку удрученному? Можно ли забыть, какое излучение дает горе? Можно ли не знать, что дух подавленный не вызовет восторга? Можно ли считать учительство ничтожным занятием? Можно ли ждать от детей просветления духа, если школа будет местом принижения и обиды? Можно ли ощущать построение при скрежете зубовном? Можно ли ждать огней сердца, когда молчит дух? Так говорю, так повторяю, что народ, забыв учителя, забыл свое будущее. Всякое поругание Спасителя, Учителя и Героев повергает в одичание и погружает в хаос.