Николаевич Дрозд!
Гогот прокатился над плацем. Смеялись даже начальники. Одному Царю было не смешно. Он продолжил:
– Так надо передать ему командование ротой. Вот прямо сейчас давайте и передадим. Ау, Ваня, где ты?
Царь сложил руки биноклем и принялся, вертя головой, осматривать плац, глядя сквозь свернутые из пальцев бублики.
– А нету Вани! После вчерашней попойки с личным составом наш бравый и востребованный руководитель догонялся в кабинете вместе с какой-то шлюхой, и теперь валяется мешком говна в своем автомобиле. Они перетрудились и теперь отдыхают, видите ли. Хотел бы я так жить! А не получается. Потому что я головой думаю, а не концом известного всем места! Идите отсюда. Писатели…
Он презрительно скривил лицо. Строй распался, и инспекторы разошлись, весело обсуждая последние события.
* * *
Итак, кто же такой Царь? Или – что это такое? Может, природное явление? Или мутант, появившийся на свет в результате изменений, случившихся в мировой экологии? Ничего подобного! Он – самый обычный человек. Таких на Земле – миллионы. Просто не все из них смогли вылезти вверх и слегка приподняться над серой людской массой. Но есть те, у которых получилось взлететь еще выше. И это печально…
Родился он в конце шестидесятых годов прошлого века. Окончил школу, отправился служить в армию, как и тысячи других советских парней. Правда, как-то по «синьке» он рассказывал, что получил хорошую порцию доброкачественных тумаков от «дедов», и тут же сбежал из воинской части. Искали его с собаками и фонариками в приволжских степях. Выловили на третьи сутки и направили служить в другую военную часть, где «деды» были добрей и покладистей. После армии устроился в ГАИ, благо в те времена это делалось бесплатно.
Гриша начинал как многие – с самого низа. Был младшим сержантом. Работал энергично, пьяных ловил косяками (липли они к нему как бабы к Дрозду). Говорили о нем – мастевый парень. Но еще с самых первых шагов нравилось ему сталкивать людей лбами, будь то водители или свои же сослуживцы. Уже тогда он стал выстраивать карьеру.
В начале девяностых годов трудно было стать офицером. На каждый взвод по штату полагались лишь три должности: один – командир взвода, и два старших инспектора. В то время капитан милиции был нереально крупной и значимой шишкой, не говоря уже о майоре и выше. Какие-то сомнительные Гришины кенты гоняли из-за границы иномарки. Одно из таких старых ведер он продал по-дешевке своему командиру роты (сам, правда, без навара не остался). И тот поставил Цапова на вновь утвержденную должность заместителя командира взвода. Получил он звание младшего лейтенанта. И начались первые обиды.
Употребляя после смены водку, он жаловался Ярееву:
– Мне ничего не надо от подчиненных инспекторов. Я сам умею работать, и с голоду не подохну. Но можно же меня раз в год поздравить с днем рождения?! Просто подойти, подарить бутылку водки и поздравить. Ведь я – начальник!
Везучести был нереальной. Во время операции «Чистые руки» местные КПО-шники, вылавливая «оборотней в погонах», занимались тем, чем им не положено было заниматься по статусу и закону. То есть оперативно-разыскной деятельностью. Раздавали деньги и провоцировали на получение взяток. Вот так Гриша и вляпался. Ехал он с заместителем командира соседнего взвода проверять службу. Остановили «влет» машину, водитель которой нагло пересекал все сплошные линии на пригородной дороге. К патрульному автомобилю подбежал нарушитель и сунул в окно сторублевку со словами:
– Я все знаю, виноват.
Купюра плавно легла на парприз. Гриша даже слова сказать не успел. В течение двух секунд патрульку окружили борцы с коррупцией и открыли водительскую дверь, чтобы повязать новоиспеченного руководителя. Но тут порыв ветра подхватил сторублевку, плавно вынес ее в правое открытое окно, и принялся кружить над пшеничным полем. Стадо антикоррупционеров-провокаторов поскакало в поле ловить купюру, безжалостно вытаптывая злаки. Все они начисто забыли о Грише, который подмигнул напарнику и дал газу после того, как тот запрыгнул в патрульку.
Впоследствии Цапова все равно заставили писать объяснение. Но было уже поздно. Купюру так и не нашли, а Гриша ни в чем не признался. Его попросили возместить ущерб и вернуть сто рублей, так как купюра была учтенно-меченой. Цапов не растерялся и показал КПО-шникам дулю. Ему пожелали всех благ (естественно, с намеком), и удалились восвояси, затаив обиду. После этого случая он перестал брать деньги с водителей и переключился на личный состав, потому что такие действия были во много раз безопасней.
Вскоре один из командиров взводов при решении вопросов за «газ» с трижды оформленным водителем был благополучно изловлен, профессионально повязан, подвергнут обструкции и с треском уволен. Это не помешало ему впоследствии устроиться в краевую администрацию, где доходы его даже возросли, потому что масштабы подобной деятельности там были на порядок крупнее.
Цапов тут же прыгнул на освободившееся место, и стал командиром взвода. Вот здесь его способности развернулись, как ему желалось. В течение полугода он разогнал тех инспекторов, которые не захотели ему платить, а остальных быстренько перессорил между собой. В результате он стал знать обо всем, что творилось в его вотчине. Дальше были созданы две новые роты и он, как перспективный молодой командир, стал ротным начальником.
Он постоянно носил куда-то подарки, цветы, конфеты и деньги. Не забывал поздравлять с днями рождений полковых командиров и их жен. Гриша стал всем нужен. Но друзей у него не было. Он кумился только с выгодой. Если человек в дальнейшем переставал быть полезным, кумовство сразу забывалось. Странный факт – с чувством юмора у него все было в порядке, но смеяться он не умел. Смех Гриши был деревянным и ненатуральным. Со временем (видимо, тренируясь перед зеркалом) он научился картинно и жеманно прыскать в кулак, изображая резкий всплеск веселья, но это выглядело как некая суррогатная подделка.
За всю свою жизнь Цапов не прочел ни одной книги. Образование получил (точнее – диплом об образовании) как и все – за деньги. Почерк его таковым не являлся. Так – корябанье птичьей лапой по бумаге. Был он женат и имел детей. Как-то раз (опять-таки по «синьке») он признался, что весь смысл его жизни – семья и карьера. Но была у него все-таки одна большая реальная страсть – автогонки.
Сначала он собирал автохлам. У знакомых мастеров приводил ведра в порядок. Что-то продавал, а на чем-то участвовал в соревнованиях. Когда доходы его ощутимо