половецкий Ярун и другие половцы так жестоко на татар наступали, что уже чаяли вскоре всех татар победить. Сие так долго было, как татары ни с коего боку заехать руских не могли. Но как половцы миновали болота, не осмотрясь в запальчивости, идучи за татары, тогда тотчас татара великим множеством половцов объехав, сбили. И половцы пришли на полки великого князя, оные так смяли, что князь великий не успел в порядок привести, а татара сильно на него и протчих князей наступили. И был бой прежестокий, с обе стороны храбро надолге бились. Князь Мстислав Мстиславич, поворотясь, отступал, бияся с татары. И, видя полки великого князя, не мог к оным присовокупиться и сожалел о своем упрямстве, да позд[н]о. Князь великий, видя татар великое множество и своих изнеможение, стал отступать к реке Калку, токмо татара весьма препятствовали и уже многих побили. Тогда князь великий, с ним князь Андрей, зять его, князь Александр дубровицкой, видя зло то, стали на реке Калке. И как место оное было каменисто, тотчас чрез ночь ту сделали городок из камения и леса, в которой бегусчих людей собрали несколько тысеч, а протчия побежали. Татара поставили около онаго дву воевод, Черкана и Тешкана, которые, оступя городок, в осаде содержали, а протчие до трех дней гнались за рускими князи к Днепру. Князь великий бился из городка три дни и, видя свое изнеможение, послал к татарским князем для договора и особливо бывшим с татары бродницам, у которых был воевода Плоскиня. Оный окаянный дал великому князю роту с крепким обнадеживанием, что никого не убьют, но всех на окуп отпустят. Оному поверя, князь великий отдался. Он же окаянный, привед их пред князей татарских, советовал им всех побить и никого жива не пустить. Татара, взяв крепость ту, людей руских всех пробили, а князей поклали на землю и, покрыв их досками, сами сели на них обедать. И так их всех подавили и ни единаго из взятых тут не оставили. Гнавшие же за рускими до Днепра многих побили, но много и своих потеряли, ибо бегусчие руские где могли, в лесах и тростниках западая, многих татар, малыми собрании гнавших, нападая побивали и сами спаслись, особливо где князи или воеводы храбрые были»[326].
В данной книге неоднократно обращалось внимание на сведения, приводимые В.Н. Татищевым, которые оказывались точнее и подробнее информации, содержащейся в известных нам летописях. Данный факт был замечен исследователями достаточно давно, в результате чего возникло мнение, что историк использовал летописи, не сохранившиеся до нашего времени. Но попытки найти хотя бы их следы закончились безрезультатно.
Осторожно можно предположить, что в распоряжении историка имелась не дошедшая до нас редакция Никоновской летописи, гораздо более полная по сравнению с известным нам текстом. Однако вопрос соотношения текстов В.Н. Татищева и Никоновской летописи требует специального исследования.
Для нас гораздо важнее другой факт. Ранее нами было выяснено, что находящийся в составе Ипатьевского свода «Летописец Даниила Галицкого» возник много позже событий на Калке и первоначально создавался как биография князя и только позднее, при присоединении к основному тексту Ипатьевской летописи, получил разбивку на годовые статьи. Естественно, что в ходе этой работы не могли не возникнуть ошибки. Так, в рассказе о приходе «галицких выгонцев» первое упоминание Днепра вместо Днестра является опиской.
Но если на эту ошибку обратили внимание все исследователи, то другие остались незамеченными. Ипатьевская летопись конечным пунктом преследования русских монголо-татарами называет Новгород-Святополч. Считается, что Святополч или Новгород-Святополч был основан в 1095 г. князем Святополком Изяславичем (1093–1113) на Витичевском холме на правом берегу Днепра в 56 верстах южнее Киева и отождествляется с городищем около села Витачов[327]. Исходя из того, что Новгород-Святополч находится на правом берегу Днепра, а Ипатьевская летопись добавляет уточнение, что его жители вышли навстречу монголо-татарам из города с крестами, но были уничтожены, украинский историк А.Б. Головко утверждает, что монголо-татары форсировали Днепр и, подойдя совсем близко к Киеву, планировали даже захватить столицу Древней Руси[328].
Однако тем самым они ставили свои войска под удар с тыла со стороны подошедшего к Чернигову Василька Ростовского. К тому же такая серьезная водная преграда, как Днепр, резко ограничивала бы коммуникации монголо-татар. Неудивительно, что В.Г. Ляскоронский сомневался, что они могли так близко подойти к Киеву, и предлагал видеть в Новгороде-Святополче «один из тех городков, которые были воздвигаемы Русью на степном пограничьи»[329].
Между тем Никоновская летопись, а также В.Н. Татищев вместо Новгорода-Святополча называют Новгород-Северский, лежащий на Левобережной Украине. Именно он явился крайним пунктом, до которого дошли монголо-татары. Опасаясь подхода сил Василька Ростовского, они решили покинуть русскую территорию, направившись на восток, в район Волго-Уральского междуречья.
Вслед за Никоновской летописью В.Н. Татищев называет князьями Василька Гавриловича и Семена Олюевича (последнего он называет Семеном Ольговичем), так же как и половецкого князя Яруна, тогда как Новгородская первая и Ипатьевская летописи упоминают их без княжеских титулов.
Что касается Яруна, то ряд исследователей признают его половецким князем, с чем не согласен А.А. Астайкин, именующий его русским. Благодаря тому что его имя несколько раз встречается в летописи, можно составить представление о его служебной карьере, связанной с Мстиславом Галицким. Впервые он упоминается Ипатьевской летописью под 6721 (1213) г. как тысяцкий в Перемышле. В феврале 1215 г. он руководил обороной Ржевы Володимировой на верхней Волге, затем отличился в стычке со сторожевым отрядом Ярослава Всеволодовича под Тверью, участвовал в Липицкой битве. Указанные факты говорят о доверии к нему Мстислава Галицкого. В качестве версии можно выдвинуть предположение, что он появился на службе у него в результате брака с дочерью половецкого хана Котяна, когда сопровождал ее к супругу и остался вместе с ней[330].
Что касается Семена Олюевича (или Ольговича) и Василько Гавриловича, то они, видимо, принадлежали к числу молодых князей.
Часть показаний В.Н. Татищева подтверждается другими источниками. Это, в частности, касается упоминания им болот на месте битвы. Конечно, настоящих низменных или верховых болот, столь характерных для Русского Севера, на территории Донбасса нет. Но есть много заболоченных участков в долинах местных рек, когда-то широко распространенных, но со временем исчезнувших. Примером подобных болот, сохранившихся до сих пор в почти нетронутом состоянии, является орнитологический заказник «Болото Мартыненково» в Краснолиманском районе, в пойме левого берега Северского Донца.
Описание В.Н. Татищевым бегства русских воинов совпадает с показаниями Яна Длугоша: «Бежавшим угрожала другая — не менее страшная опасность — со стороны союзных половцев, через земли которых они устремляли свое