— Очнись, моя дорогая, — ласково и тихо прошептал он. — Очнись, умоляю тебя.
Что-то теплое, очень большое и очень приятное согревало ее бок. Еще не совсем очнувшись, Беатриса слегка приподнялась, чтобы уткнуться носом в большое и теплое, но резкая боль в боку остановила ее.
— Ох! — чуть слышно выдохнула она.
— Не шевелись, — раздался голос. Она повернула голову в ту сторону, откуда доносился голос, и увидела знакомые глаза с густыми ресницами, предмет ее зависти. Она всегда задавала себе мучительный вопрос: «Ну почему такая красота досталась мужчине?»
Но тут она пришла в себя и в полном недоумении уставилась на лорда Хоупа:
— Что вы делаете в моей постели?
— Проявляю о вас заботу.
Голос звучал мягко и ласково, но на лице была написана тревога. Не в силах ни приподняться, ни встать, она безучастно смотрела на него. Он был без парика, и его коротко остриженные волосы местами торчали, а местами гладко прилегали к голове. Ей захотелось дотронуться до них, проверить, колючие ли они, как щетина на его подбородке, или мягкие, как его голос. Вокруг его правого глаза все так же летали три птицы, очень похожие и в то же время чем-то отличающиеся друг от друга.
— А зачем вам надо обо мне заботиться? — прошептала она.
— Вас ранили, причем из-за меня.
— Кто и как?
— Помните троих оборванцев на улице рядом с домом Джереми Оутса?
Она сразу вспомнила громилу с бельмом и двух его приспешников.
— Но почему они напали на меня?
— Не на вас, а на меня. Они хотели меня убить.
Она вытянула руку и нежно провела пальцами по одной из птиц.
— А почему они хотели вас убить?
Он зажмурился от удовольствия, когда она коснулась рукой его лица.
— Не знаю. Вейл думает, что покушения связаны с моим прошлым.
— Не понимаю. — Ее рука бессильно упала на постель.
— И я тоже, — сказал он и посмотрел на нее темными, блестящими, как вода в колодце, глазами. — Единственное, в чем я уверен, — так это в том, что вы пострадали из-за меня.
Беатриса нахмурилась, по-прежнему не понимая, что он имеет в виду.
— Чем же вы провинились передо мной?
— Я не смог защитить вас, — грустно ответил он. Она с удивлением подняла брови:
— Разве вы обязаны меня защищать?
— Да, обязан.
Он наклонился, и его лицо стало медленно приближаться к ней. У Беатрисы тут же мелькнула мысль, что он собирается ее поцеловать. И в тот же самый миг это случилось.
Она никак не ожидала, что у него такие мягкие теплые губы, и они прижимались к ее губам с нежностью и решительностью. Она помнила, как он однажды поцеловал ее, но тот поцелуй был недолгим, и она не успела разобраться в тех чувствах, которые тогда охватили ее. Но на этот раз все было иначе. Жесткая щетина на его подбородке покалывала ей щеку, но, пожалуй, это лишь усиливало ее впечатление.
Его чувственный рот и запах его кожи, теплый и мужественный, волновали и возбуждали ее. Он целовал ее все чаще и чаще, его горячность уже начала передаваться ей. Он неторопливо провел языком по ее рту, и ее губы отозвались на его настойчивость и приоткрылись. Язык проник дальше, неся с собой запах мужчины, и Беатриса застонала, еле слышно, но этого оказалось достаточно, чтобы незваный гость послушно удалился.
— Я причинил боль, — смутился Рено.
— Нет, — возразила она, но слишком поздно. Он отодвинулся и встал с кровати, забрав с собой волшебную силу тепла.
— Я сейчас пришлю горничную. Что вам принести? Чай? Крепкий бульон?
— Мне хочется чаю. — Она бросила взгляд на окно, плотно завешанное гардинами: — А сколько сейчас времени?
— Уже ночь. Вы проспали весь день.
— Неужели? — удивилась она и внезапно вспомнила: — Но ведь вас ранили!
Он обернулся, не успев отойти от кровати:
— Что?
— Ваша рука. Я видела, как один из мужчин ударил вас ножом.
— Ах, это. — Он закатал разорванный, покрытый запекшейся кровью рукав рубашки. — Пустяк.
— Нет, не пустяк. — Она попыталась присесть в постели. — Почему вы так небрежны?
Его мягкие, но властные руки прижали ее к постели, не позволяя присесть.
— Не стоит волноваться из-за простой царапины.
— Для вас, может быть, царапина, но…
— Помолчите, — прервал он ее. — Вам досталось несколько больше, чем мне, и ваша рана может открыться. Лежите и набирайтесь сил. Я скоро вернусь. Надеюсь, к тому времени вы будете одеты надлежащим образом.
Он быстро вышел из спальни.
Одета надлежащим образом? Беатриса проводила его удивленным взглядом и только потом заметила, что на ней нет ничего, даже сорочки.
Было часов десять вечера, когда Рено добрался до дома Вейла и начал изо всех сил барабанить в двери. Время слишком раннее, если хозяин уехал на какой-нибудь званый вечер, и слишком позднее для приема гостей, если Вейл дома. Светские приличия Рено были безразличны — Вейл был его единственным другом и союзником, и сейчас ему, как никогда, требовалась дружеская поддержка.
Наконец двери приоткрылись и в широкую щель, выглянул недовольный дворецкий, но когда он увидел на крыльце джентльмена, выражение его лица несколько смягчилось.
— Сэр?
Не вдаваясь в объяснения, Рено отодвинул его плечом и проник в дом.
— Виконт дома?
От подобной бесцеремонности дворецкий едва не потерял дар речи.
— Лорд и леди Вейл сегодня не принимают. Если вы соблаговолите…
— Нет, завтра я не приду, — прервал его Рено. — Если вы сейчас же не найдете хозяина и не позовете его, то я сам выполню за вас ваши обязанности.
Дворецкий вскинул голову и возмущенно фыркнул:
— Подождите в гостиной, милорд.
Рено прошел в гостиную и начал метаться по ней, словно зверь в клетке. Устав от ожидания, он уже решил сам отправиться на поиски виконта, но тут двери открылись и на пороге гостиной возник Вейл собственной персоной в просторном халате.
Зевая, он вошел в гостиную.
— Я несказанно рад, старина, что вы, наконец, возвращаетесь к жизни, но, прошу заметить, вечера я предпочитаю проводить в обществе своей жены.
— Мое дело не терпит отлагательств.
— Ясно, к черту семейное счастье и гармонию! — Вейл подошел к столику, на котором стоял графин с бренди и бокалы. — Не хотите бренди?
— Нет. Сегодня Беатрису ударили кинжалом. Во взгляде Вейла отразилось недоумение.
— Какая Беатриса? Рено замахал руками:
— Мисс Корнинг. Она случайно оказалась на пути наемного убийцы, который хотел ударить меня кинжалом.
— Боже мой! — прошептал Вейл. — Она жива?
— Жива, но потеряла много крови, — забормотал Рено, и перед его мысленным взглядом мелькнула ее белая нежная кожа. — Час назад она пришла в себя. Кажется, сейчас с ней уже все в порядке.